— Но... — замялся он.
— Что «но»? — не понял я.
— Ведь были те, кто боролся с режимом, фильмы с подтекстом снимал, в самиздате печатался, — по инерции уточнил кинорежиссер.
— Чушь, — яростно помотал головой я, — кто с режимом боролся, тот фильмов с подтекстом не снимал и в самиздате не печатался, тот с оружием по лесам шарахался, пока пуля не догнала. Нельзя быть наполовину беременным.
— Думаете?! — поднял на меня искрящиеся глаза он.
— Вариантов нет, — заверил я его.
— А если бы вам предложили Брежнева сыграть, согласились бы? — спросил Матвеев.
— Вообще-то я Ленина мечтал, но на Брежнева тоже бы согласился, — искренне признался я. — Мне жилплощади не помешают, и за жвачкой почему на казенный счет не слетать.
— Хорошее сейчас время, честное, — наконец сделал вывод режиссер и допил остатки водки.
— Хорошее, — поддержал его я и допил пиво.
— Что я должен сделать? — как-то совсем доверительно спросил Матвеев.
— Перво-наперво: послать всех в задницу и кинуть бутылкой в витрину, если, конечно, деньги есть, — посоветовал я, поднимаясь на ноги и направляясь в сторону пляжа.
— Полно, — заверил кинорежиссер и поблагодарил:— Спасибо, юноша!
Когда я вышел на пирс, до меня донеслись звуки разбитого стекла и глубокий баритон возглашавший на всю округу: «Пошли все в жопу! Предатели! В жопу!»
Вскоре Евгений Матвеев снял кинокартину «Любить по-русски», столь полюбившуюся всей стране.
P.S. Почему я это вспомнил? Так Джексон умер. Даже он. Правда жалко.
Фото: РИА Новости
А я на выходные ездил в Питер, сниматься у Виктора Тихомирова в фильме «Чапаев-Чапаев». Мы дивно тусанули с «митьками» — предприняли старперский поход по местам, куда обычно «митьки» не ходят, потому что уже были. Мы посетили храм Спаса на Крови, и я с удивлением узнал, что там регулярно не служат, только толпы обезумевших туристов бродят. Еще там лежит кусок набережной, на которой революционная сволочь убила бомбой царя. Вообще очень красивый храм, отстроен немцем по лучшим, как ему казалось, образцам пряничного стиля a la russe. Традиционно он считается примером плохого вкуса, но «митьки» говорят, что, когда долго из окна мастерской смотришь на него, он становится чем-то большим, чем просто храм или произведение искусства. Он становится частью тебя. Потом мы зашли в кирху Святого Петра. Я тысячу раз бывал в Питере, но в нее ни разу не заходил. В этой церкви раньше был бассейн, что, конечно, безобразие. C тех пор дизайн там не сильно изменился, только вместо воды лавки поставили. Затем я был в мастерской, примерял костюм Чапаева. Дивные лихие чапаевские усы, папаху.
Потом мы пошли в «Штолльню». Без пирогов Питер не Питер! Какие там пироги! Объелся я этими пирогами, так что мне плохо стало. Я сказал «митькам», что слов нет, пойду умру на природе, и пошел гулять по Санкт-Петербургу. Моя прогулка закончилось тем, что я сходил на «Предложение» с Сандрой Баллок. Сюжет типичной американской залипухи: он гордый, но работящий, и в тайне богатый, она вся неприступная. Такой плохой вывертыш «Служебного романа», неинтересно. Про пожилую гражданку, которая крутит роман с молодым некрасивым извращенцем. Вообще Баллок мне нравится: она хорошая актриса, смешливая. Но мне все-таки кажется, что это ненормально, когда пятидесятилетняя гражданка крутит роман с двадцатилетним юношей. Напрасно она снимается в таких ролях. У нее все хорошо, хорошая фигура, смотришь на нее и понимаешь, что это взрослая дама, нянчит внучат, а все продолжает попой вертеть. В этом есть что-то патологическое. Но, видимо, это извечно женское — хотеть казаться моложе, чем ты есть.
Если на дачу идти с платформы Курсаковская полем, мимо деревни Румянцево, вдоль кладбища, через Новорижское шоссе, то сразу оказываешься у озера Счастья. Народная молва гласит о проживании на дне этого небольшого, заросшего по берегам пыльным камышом водоема русалки. Это невеста. И ее история такова: в год, когда произошла чернобыльская катастрофа, а я уволился из рядов Вооруженных сил, в июле, в ночь полнолуния, на обочине шоссе остановился роскошный черный автомобиль с рижскими номерами. Из машины вышла прекрасная девушка в подвенечном платье. Волосы девушки отливали в лунном свете серебром, а на правой руке сияло обручальное кольцо. Невеста осмотрелась по сторонам, взглянула на озеро, которое, собственно говоря, и озером не было, а так — средней руки прудом, и сказала: «Да, хуже быть не может. Поезжай, Рихарт, скажешь, что я в Мадрид улетела».
Последнее, разумеется, она сказала водителю роскошного автомобиля. Видимо, девушка имела право отдавать распоряжения, и автомобиль тут же уехал навсегда.
Невеста постояла еще немного, потом начала спускаться к воде, с трудом пробираясь через камыш. Наконец ее белая туфля коснулась затхлой воды.— Какая теплая! — произнесла девушка и погрузилась на самое дно. Вода сомкнулась над ее головой и вновь отразила круг полной луны.
Такие подробности о ее появлении в пруде или, как позже его назовут — озере Счастья, известны из рассказа сторожа пионерского лагеря, находящегося в соседнем лесу. Сторож прятался от одного ревнивого тракториста в сливной трубе, вкопанной неподалеку от пруда под дорогой. Через месяц сторож сорвался с водонапорной башни на краю Румянцева и разбился насмерть. Пьющий был сторож и к чужим женам имел пристрастие. В общем, его никто особо не жалел. Только ходили слухи, что сторож, перед тем как вниз сигануть, занавески тюлевой нажрался. Эту странность списали на злоупотребление алкоголем, но думается мне, что это и ни тюль совсем был, а кусок свадебного платья. Ну да не важно. Важно, что дальнобойщики, которые останавливались на шоссе, у кафе, в трех километрах от озера Счастья, говорили, что не раз в полнолуние видели девушку в белом платье, бегущую через поле.
Прошло два года. К своим родителям на дачу, в кооператив «Бецема», приехал молодой человек. Продукты привез. Как и все люди без личного автотранспорта, он приехал на электричке и пошел через поле. Тоже было лето и полнолуние.
И он рассказал своим родителям, что видел сидящую на берегу пруда прекрасную девушку в подвенечном платье. Она хотела у него сигареткой угоститься, а парень некурящий был. Родители тогда на его рассказ внимания не обратили, тем более что молодой человек дома, в городе, сумку с пустыми банками забыл и ему пришлось на следующий день возвращаться обратно. Мама хотела варенья из смородины накрутить, а банок не было. Только не вернулся он обратно. А сумку с банками утром следующего дня нашли ребята, которые скважину Федоровичу на участке бурили. В милиции сказали, что, скорее всего, парня дальнобойщик сбил и с собой тело забрал, чтобы следы преступления скрыть. Полно таких случаев было. Собьют, заберут и где-нибудь километрах в ста от места выбросят. Тем более что туда, к Пскову, много болот. Никогда ничего не найдешь.Но вот что примечательно: помимо пустых банок там еще нашли пачку сигарет Winston. Почти полную, без одной сигареты. И окурок неподалеку нашли, со следами красной помады на фильтре.
С тех пор этот пруд местные жители стали называть озером Счастья. Почему именно Счастья — бес его знает. К чему я вам эту странность рассказываю? Все очень просто: я лично видел эту невесту. Хорошенькая, на Вивьен Ли молодую похожа. И так же она сидела на берегу, и сигаретку стрельнуть хотела, и полнолуние было, только у меня перстень особый есть — «Хохотун»: золотой череп с бриллиантами вместо глаз. А у кого «Хохотун», тому русалки, домовые и лешие — как младшие родственники, и вреда они причинить не могут. Нельзя им, по ведомой только мне с ними причине.
А Марта, невеста, должна была замуж выйти за англичанина. Он в торговом представительстве работал. Только у Марты папа тоже дипломат был, он в день свадьбы по компьютеру выяснил, что англичанин этот женатый, у него семья в Мадриде живет. Марта прямо со свадьбы сбежала. Теперь у Марты три жениха — студент-старшекурсник, почтальон и риелтор. Его в 94-м с секцией парового отопления, без Мартиного участия, на дно за долги погрузили. Особо долго беседовать с несчастной утопленницей мне боязно было, и я, сославшись на свой день рождения, вернулся на дачу, где мои гости ждали, когда я из кафе на шоссе обещанной водки еще принесу. Ох и гуляли мы тогда!
Не скрою: будь моя воля, я бы подчинил весь свой творческий потенциал критике Канта. Я искренне, по-юношески влюблен в его идеоматическую утопию. Мне не претит свойственная Эммануилу увлеченность нравственностью как точкой отсчета разумности. Какое-то время Кант был нашим с детьми ежевечерним чтением. Пока нас Нюша не выдала и мама философа не заменила Библией. Шестилетняя Нюша не могла выговорить «трансцендентальный антропоцентризм», и ей дополнительной пайки сливочной помадки для «улучшенной работы мозга» не полагалось. Мстительная девочка растет, в меня.
А мы зажигали в бытовке свечу и тибетскую благовонную палочку, готовили макароны с лососем, включали «Рождественский цикл» Клауса Номе и читали вслух, нараспев «Критику чистого разума».
С тех пор даже десятилетняя Варя помнит, что по Канту совершенство заключается в совпадении того, что сделать необходимо и сделать хочется. Пока эта истина относится только к еде и другим естественным нуждам, но все лучше, чем ничего. Да, Кант — мой «цветок Колриджа». Как же права была в сказочном 1970-м моя няня, Софья Филипповна, когда говорила: «Ты слишком умный, Ванюша, чтобы не понимать этого». И хлестала меня, проказника, проводом от утюга по ляжкам, если я таскал соседского кота за яички.
Но в угоду современным вкусам я вынужден «наступить на горло» искушению умственного сладострастия и вернуться к тому, что необходимо роду человеческому непосредственно сейчас, в кризис, а именно — к народным поверьям, бытующим на территориях от 52 по 80 км Новорижского шоссе.
СИМКА ИЗ ПРЕИСПОДНЕЙ
Однажды во время трехчасового сеанса спортивной ходьбы по обочине скоростного шоссе Евдокия нашла в придорожной пыли кем-то оброненную симку, через пять минут Варя нашла на другой стороне шоссе потертый мобильный аппарат фирмы Nokia 5100 удовлетворительного состояния. Я отобрал у них находки, вставил сим-карту в аппарат и попробовал включить его. Самое удивительное, что аппарат отозвался. В списке контактов был только один номер — длинный, с префиксами иностранной державы. Мало того, номер заканчивался на 666. Меня, как духовное лицо и в прошлом военнообязанного, встревожила эта череда совпадений с намеками. Я выключил телефон, извлек симку и все раскидал по местам — где что нашли. Дети пытались воспрепятствовать, но я строго ответил, что именно этот оператор связи меня не устраивает — бесконечно дорогой контракт и малая зона покрытия. Сейчас я сожалею, что не обратил внимания на значок оператора. Кажется, ничего не высветилось.
По возвращении на дачу я рассказал продавщице в торговой палатке у ворот о находке. Каково же было мое изумление, когда милая и доселе уравновешенная девушка изменилась в лице, немедленно закрыла торговую точку и куда-то убежала. А ближе к ночи я был вынужден со своей ненаглядной горлицей Оксаной поехать забирать со станции нашего друга медика — Диму Селезнева. По дороге мы встретили около пяти человек с фонариками в руках, которые что-то искали в ночи на обочине шоссе. Среди них я заметил и продавщицу.
Мы дождались товарища, вернулись на дачу и благополучно забыли обо всем, благо товарищ сносно готовил сибас на решетке и водки выпить был не дурак. Утром я пошел за пивом, чтобы привести в порядок мысли. Дежурила опять та же барышня, только вид у нее был измотанный — синяки под глазами, засохшая пена в уголках рта. Не сдержав любопытства, я спросил, что она искала ночью с фонариком.
— Мобильный чертов, — призналась продавщица.
— Обронили? — не понял я.
— Да нет, — устало ухмыльнулась продавщица. — Это не мой, это черт оставляет, чтобы желание за душу выполнить.
— И что, у вас есть такое желание? — заинтересовался я.
Девушка зарделась щеками, а потом рассказала историю о «чертовой трубке» у поселка Первомайское.
В год миллениума одного местного бизнесмена (он шиншилл на шубы разводил), возвращающегося с фермы, угораздило в грозу попасть. В самое «желтое око». До деревни он добежать бы не успел, и ему пришлось укрыться от дождя под мостом, на пересечении двух дорог. Причем та дорога, которая шла под Новорижским шоссе, давно была заброшена. Люди рассказывали, что там и раньше происходило что-то очень недоброе. Бизнесмену на тот момент были нужны деньги — не хватало на установку «септика». А без «септика» все нечистоты дождем вымывало на соседние участки. С первыми раскатами грома бизнесмен услышал звонящий рядом на земле мобильный телефон. Мужчина обрадовался: не каждый день люди роняют из машин мобильные телефоны. Он тут же сим-карту выкинул, а телефон в карман определил. Неожиданно, после очередного грохота небесного, телефон вновь затрясся и заиграл музтемой из «Твин Пикса». Мужчина оторопел и рефлекторно ответил на вызов. Из трубки донеслось: «Это я, Вельзевул. Выполню любое желание в бартер на душу. После естественной кончины, само собой. Жить будешь сто двадцать лет. Деньги на “септик” получишь почтовым переводом, и у соседа, который в Мосэнерго работает, новая баня сгорит. Электропроводка. Мухой клянусь!»
Бизнесмена воспитала бабушка — женщина воцерковленная, поэтому бизнесмен не дикий был и сначала задумался. В итоге перекрестился, как помнил, бросил телефон, где нашел, и прочь оттуда, прямо сквозь ливень, рванул. Дома все бабушке рассказал, а она — участковому. Тот, конечно, добрую старушку высмеял на людях: она в поселковой конторе его встретила. Высмеять-то высмеял, но домой вернулся сам не свой. Участковый жил в Городище — от Первомайского через лес, мимо кооператива «Альтаир». Дома уже, под утро, служивый признался жене Алене, что, может быть, его скоро в ГИБДД переведут, потому что черт попутал. Через месяц его и правда в ГИБДД определили, и они с женой в Москву переехали. Перед отъездом его жена, женщина в сути неиспорченная, по секрету продавщице рассказала, что ее Славка месяц под мост своих ребят из отделения водил в ад звонить, и они тоже теперь в ГИБДД работают, а вместо «переведенных» в районную милицию из Липецка набрали. Продавщица поинтересовалась: где «чертов телефон» лежит?
Алена ответила, что Славка его разобрал и по шоссе раскидал. Мол, ГИБДД не резиновое.
И с тех пор бытует среди людей поверье, что лежат этот телефон и эта симка где-то между 65 и 72 км. Если их найти и собрать воедино, то можно самому желания заказывать. Только никто не находил пока. А может, и находил, но нам это неведомо.