— Вот и отлично, — сказал он, отступая назад.
Элли исчезла. Люси сложила руки на коленях — нужно подождать, пока она успокоится и голос у нее перестанет срываться.
— Если ты дашь мне довести до конца то, за чем я сюда пришла, и уйти, я не буду спорить с тобой… Довольно с меня. — Она перевела взгляд на Айрин: — Пожалуйста, разбудите кто-нибудь моего мужа.
Она почувствовала, как Айрин взяла ее за руку.
— Нет, нет, — Люси расплакалась и вновь упала на стул. — Что… Что вы задумали сделать со мной? Вы не смеете украсть у меня сына. Это самое настоящее похищение, Айрин. Вы нарушаете законы.
— Оставь ее, — сказал Джулиан.
Айрин что-то ответила, но Люси не расслышала.
— Нам надо поговорить серьезно, Айрин. Оставь ее. Она перешла все…
И тут Люси кинулась на него, размахивая кулаками.
— Вам это так не пройдет! Что бы вы со мной ни сделали!
Он только поглубже засунул руки в карманы халата.
— Вы хотите похитить моего ребенка, Джулиан, вот что у вас на уме. Вы подбиваете Роя похитить ребенка и покинуть семью! Но я не допущу этого! На это есть законы, Джулиан! Законы против таких, как ты!
— Джулиан, девочка в ужасном состоянии, — сказала Айрин.
Он стряхнул с плеча руку жены.
— Рой тоже, Айрин! И Эдди! Да и все мы! Все уже достаточно наслушались приказов и оскорблений от этой маленькой сучки…
— Джулиан…
Разъяренный, он повернулся к Люси:
— Да, да, вот кто ты есть, так и знай. Ты только и смотришь, как бы выхолостить своего мужика! Маленькая, бешеная сучка! Святая кастраторша — вот самое для тебя подходящее имя. И мир узнает об этом еще до того, как я с тобой разделаюсь.
— Не надо, Джулиан, — попыталась остановить его Айрин.
Люси вскинула голову.
— Пусть продолжает, Айрин. Меня это совсем не трогает. Пусть демонстрирует свою подлинную сущность.
— Да, святая. Я такой и есть. И поэтому тебе придется прекратить холостить мужиков. Да-да. Улыбайся себе сквозь слезки, улыбайся, какая ты умная и какой сквернослов старый Джулиан. Да, ужасный сквернослов. Но мне хочется сказать тебе кое-что: ты выхолостила Роя и уже принялась за Эдди, но теперь с этим покончено. И пускай тебе сейчас смешно, посмотрим, как ты повеселишься в зале суда. Потому что я тебя туда все-таки вытащу, милочка! Хамка. Ничтожная девчонка. Я оставлю от тебя мокрое место, святая Люси!
— Ты поведешь меня в суд?
— Да, да, именно я, старый сквернослов Джулиан.
— Ты? — странная улыбка не сходила с ее лица.
— Я! Угадала.
— Ну! Это просто восхитительно. — Она вынула из сумочки носовой платок и высморкалась. — Восхитительно, другого слова и не подберешь. Потому что ты — аморальная личность, Джулиан, и это тебя надо вести в суд…
Наконец-то на площадку вышел Рой, за ним — Элинор. Итак, теперь все они в сборе, все, кто несколько часов назад устроил против нее заговор… Что ж, Люси не будет плакать, не будет унижаться — ей это и не понадобится: она откроет им истину.
Люси оглядела их всех — одного за другим. На нее снизошло великое спокойствие: ведь правда на ее стороне. Нет, не нужно ни повышать голоса, ни размахивать кулаками, нужно только говорить правду.
— Ты аморальная личность, Джулиан. Тебе это и самому прекрасно известно.
— Что? — Мускулы на его плечах, казалось, вздулись, когда он пригнулся, чтобы получше расслышать ее слова. — Что, говоришь, мне известно?
— Нам не понадобятся адвокаты, Джулиан. Нам даже не понадобится выходить из гостиной. Потому что не тебе говорить, что хорошо и что плохо. И ты это знаешь, я совершенно уверена. Мне продолжать? Или ты теперь попросишь у меня прощения в присутствии твоей семьи?
— Слушай, ты, горлопанка, — сказал он, надвигаясь.
— А ты развратник, — сказала Люси, и это слово остановило его. — Ты платишь женщинам, чтоб они с тобой спали. У тебя была уйма любовниц. Ты обманываешь свою жену.
— Люси! — закричала Элли.
— Но разве это не правда, Элинор?
— Нет!
Люси повернулась к Айрин.
— Мне не хотелось бы говорить об этом…
Айрин опустилась на кушетку.
— Тебя никто не просил…
— Но мне пришлось, — сказала Люси. — Вы видели, что он мне говорил. Слышали, что он собирается сделать. Разве у меня был другой выход, Айрин, кроме как сказать правду?
Айрин замотала головой.
— Он состоял в любовной связи с женщиной, которая была управляющей его прачечной в Селкирке. Я забыла ее имя. Но уверена, что он его помнит.