— Слушай, — ответил он, скорчив гримасу, — я даже толком не знаком с этой Литтлфилд. И в жизни не видел кино с Джейн Рассел, ей-ей.
— Так я тебе и поверила. У вас в армии все стенки были обклеены ее карточками, а в кино ты ее не видел.
— Слушай, Элли, ты что, Скарлетт О’Хара из «Унесенных ветром»? Мне нужно сделать этюд. Так что отвечай: да или нет. Я не намерен торчать тут весь день.
Элли ответила, что подумает, а потом все же поднялась к себе и переоделась в новое белое платье, попутно рассказывая Люси, какие письма писал Рой из армии тете Элис. Сплошь об одном с-е-к-с-е. И это родителям!
Они поехали к реке. Люси отправилась «прокатиться с ними». Так сформулировал Рой свое предложение, когда она заявила, что, пожалуй, пойдет домой: «Можете прокатиться с нами, если охота. Я ведь денег не спрашиваю»; разговаривая с ней, он не переставал накачивать недавно купленным маленьким насосом передние шины, которые, по его мнению, немного спустили.
Свою модель (а она была именно моделью, и он надеялся, Элли понимает, что это значит) Рой поставил под большим дубом возле старой пристани. Элли казалось, что она лучше выйдет в профиль, и она порывалась глядеть на Уиннисоу, но Рой хотел, чтобы она смотрела вверх, на дерево. Через каждые несколько кадров он подбегал к ней и оттягивал какую-нибудь ветку, чтобы тени падали в нужные места.
Когда они уже собирались ехать домой, Элли спросила:
— А почему ты не сфотографировал мою подругу?
Он тяжело вздохнул.
— Ну ладно. Один кадр, уж так и быть!
Рой повернулся и поискал Люси глазами.
— Ну, где она? Я не собираюсь торчать тут весь день.
Элли показала на берег, где из воды выступали старые, почерневшие сваи.
— Эй! — позвал Рой. — Хочешь сняться? Если хочешь, давай поскорей, а то уже пора уходить.
Люси взглянула в его сторону.
— Нет, — сказала она.
— Люси, иди же сюда! — позвала Элинор. — Рою нужна фотография с блондинкой.
Рой постучал пальцем по лбу.
— Откуда ты это взяла? — спросил он.
— Ты ей нравишься, — шепнула Элли.
— В самом деле? Откуда ты знаешь, Элинор?
Люси встала под деревом по стойке смирно, и Рой сделал снимок: один. Люси заметила, что он впервые не сверился с экспонометром.
Отпечатав снимки, Рой показал ей фотографию. Она уже уходила домой, когда он побежал вслед за ней по садовой дорожке.
— Эй!
Она не смогла сдержаться и обернулась. Он трусил по дорожке, переваливаясь и загребая ногами.
— Вот, — сказал он. — Хочешь?
И едва она взяла снимок из его рук, добавил:
— А то ведь я собирался выбросить. Не слишком здорово.
Свирепо поглядев на него, она сказала:
— Ты с кем говоришь, ты! — швырнула ему фотографию и в гневе зашагала домой.
Вечером он заявился в Молочный Бар Дэйла, где Люси работала с семи до десяти по понедельникам, вторникам и средам, а по пятницам и субботам — до половины двенадцатого, и нарочно сел так, чтобы ей пришлось взять его заказ: жареный сыр с беконом и томатами.
Люси положила перед ним сандвич, Рой сказал:
— Очень неудачно получилось сегодня. — Он откусил кусок. — Ты уж извини.
Она круто повернулась и пошла по своим делам.
Когда, в конце концов, ей все же пришлось вновь подойти к нему и спросить, не хочет ли он чего-нибудь еще, он снова извинился, на этот раз очень искренне и ничего при этом не жевал.
— Платите в кассу, — ответила она, протягивая счет.
— Я знаю.
Но она-то присмотрелась к нему за эти месяцы — он был всегда до того занят своей персоной, что оставлял деньги на стойке.
— Только вы никогда этого не делаете, — сказала она резко и пошла прочь, чувствуя, что на этот раз была не права.
Ну и конечно же, он пошел за ней прямо за стойку. И улыбка у него была от уха до уха.
— Чего не делаю?
— Платите в кассу, пожалуйста.
— Когда вы кончаете работать?
— Никогда.