— Да, будем пока придерживаться официальной версии.
— Ладно, — отчаявшись что-либо выведать у своего странного спутника, откинул голову назад молодой человек.
Самолет качнуло, за иллюминатором потянулась череда огней взлетной полосы.
— Я боюсь летать, я очень боюсь летать, у меня может сердце не выдержать, — опять пожаловался соседу Сергей.
— Не бойтесь, — улыбнулся Торгрим, протянул руку к голове молодого человека и легко нажал большим пальцем на какую-то точку за ухом попутчика.
Последнее, что запомнил Сергей, было участливое лицо бортпроводницы, укутывающей его ноги в полосатый плед.
Его разбудил толчок, вызванный касанием шасси самолета взлетной полосы.
— Мы прилетели, — поспешил сообщить адвокат и показал на иллюминатор, за которым активно светлело.
— Слава Богу! — потянулся со сна Сергей.
Пассажиры начали выстраиваться в проходе, бортпроводница щедро одаривала каждого улыбкой и неким ободряющим пожеланием, правда, только по-французски.
— Что она говорит? — спросил Сергей у своего спутника.
— Общий смысл — не советует задерживаться, — растолковал Маннбарт и, в свою очередь, сам что-то сказал девушке и протянул визитку, отчего та зарделась, невинно скосила глазки в сторону и сунула предложенную карточку в кармашек униформы.
— А ты что сказал?
— Общий смысл — все зависит от вас.
— А не общий?
— Это личное.
— Дорого?
— Как все во Франции — все дорого, но все доступно.
— Одно слово — свободная страна! — констатировал молодой человек, вышел на трап и с удовольствием полной грудью вдохнул свежий воздух.
— Два слова, — поправил его Торгрим,
У трапа их уже ждал бронированный лимузин и два черных джипа сопровождения.
— Все-таки мы кого-то боимся, — подметил Сергей, садясь в машину.
— Это обычай. Французы патологически гостеприимны, — хмыкнул Торгрим.
— Обычай, наверное, как все во Франции, — дорогой, но доступный?
— Увы! Страна с такой пышной историей должна знать себе цену.
Кортеж тронулся с места, беспрепятственно миновал пост охраны на въезде и помчался по широкому шоссе в сторону разливающейся на востоке зари.
— Будем жить в отеле? — заинтересовался молодой человек, разглядывая мелькающие за окном дорожные указатели на французском,
— Нет, у нас недалеко отсюда есть приличный дом, — спокойно ответил ему Торгрим. — Кстати, там нас уже ждет портной. Он подгонит под вас гардероб.
— Чужой чей-то гардероб?
— Почему же чужой. Ваш. Но кое-какие поправки нужно внести.
— Я начинаю привыкать ко всей этой истории, — признался Сергей. — Не могу точно определить — нравится она мне или нет, но в любом случае она интереснее всех предыдущих.
— Гораздо интереснее, — кивнул адвокат. — Жизнь Магнификуса Второго — это сплошное приключение.
— Кто такой Магнификус Второй?
— Вы, мой друг.
— Почему второй?
— Потому что первый умер.
— Давайте угадаю — умер насильственной, мучительной смертью?
— Его убил предатель.
— Значит, мы все-таки относимся к хорошим, у нас есть противники — плохие, меня не распилят на запасные части для больных богатых дядек, я очень важная особа и, само собой, — за мной идет нешуточная охота?
— Совершенно верно! — еще раз кивнул его спутник.
— Может быть, вы мне расскажете все в прямой последовательности, а то как-то неловко чувствовать себя дураком, — попросил молодой человек.
— Пока это нецелесообразно, тем более я сам всего не знаю, — мягко отказался Маннбарт и предложил: — Почему бы вам просто не расслабиться и не получить максимальное удовольствие?
— Я не очень представляю, что такое максимальное удовольствие, — вздохнул Сергей. — Последние пять лет, стыдно сказать, но я получал удовольствие только от компьютерных игрушек, «Кальвадоса» и ежемесячной перестановки мебели в квартире.
— Зачем так часто?