— Поймите, я не имел ни малейшего представления о том, как повернется вчерашний вечер. В противном случае, я бы не стал в нем участвовать. Надеюсь, вы не считаете, что я любитель подобных развлечений?
— Что вы, мистер Греко. Меня совершенно не занимают ваши сексуальные увлечения.
Он поморщился:
— Сержант, ваше мнение обо мне — не жизненно важный вопрос. Но выглядеть в ваших глазах эдаким развратным подонком мне не хотелось бы. Я знал Изабель давно. Честно говоря, она была мне больше другом, нежели любовницей. Моя жена умерла несколько лет назад, а Изабель… вы понимаете?
— Я знаю, сэр, что вы вдовы, и ваша личная жизнь меня совершенно не интересует.
— Я, как и Росс Вайтер, был ошеломлен увиденным.
— Я уже побывал у мистера Вайтера, — сказал я. — По-моему, ему стало легче после смерти Изабель. Он говорит, что теперь не будет мучиться ночными кошмарами. Что вы думаете по этому поводу?
— Я все равно расстался бы с Изабель после вчерашнего вечера, — твердо сказал он.
— Вы были влюблены в нее?
— Влюблен? — он горько усмехнулся. — Я хотел просить Изабель стать моей женой.
— Что было тяжелее для вас — узнать о смерти Изабель или о ее образе жизни?
— Какой странный вопрос, — он нахмурился. — Мне кажется, что убийством вы интересуетесь больше, чем марихуаной, не так ли, сержант?
Понимая, что ступил на опасный путь, я решил играть ва-банк. Другого выхода не было.
— Криминальная полиция обвиняет Шейрон Мэнорс, я же считаю, что она невиновна.
— Да, да, я заметил. Вы симпатизируете этой девушке?
— Поймите меня правильно, мистер Греко. Я ищу истину.
Он странно посмотрел на меня.
— Вы сказали вчера, что кроме мисс Мэнорс в числе подозреваемых могут быть еще трое: Фарелл, Вайтер и я. Вы и теперь так считаете?
— Нет, — ответил я, — но у меня есть некоторые соображения на этот счет.
— Какие же?
Я продолжал, используя все тот же блеф и прозрение Шейрон:
— Шейрон не может вспомнить события вчерашнего дня, но в ее подсознании они запечатлелись. Что такое гипноз, надеюсь, вам известно?
— Конечно.
— У человека, представьте себе, под действием гипноза из глубины подсознания можно вызвать необходимые ассоциации. Ничто не забывается навечно. Все, что мы делаем, записывается на клетки нашего мозга, как на ЭВМ. Даже события далекого детства человек может вспомнить под действием гипноза.
— И вы намерены обратиться к экстрасенсу?
— Да, хочу пригласить одного в тюрьму к Шейрон. Психиатра, обладающего даром внушения, а не шарлатана. Врача с солидной репутацией, который мог бы компетентно выступить перед судом.
— Понимаю, но это же дело Вина. Почему бы вам не подбросить эту идею ему?
— Я же объяснил. Криминальная полиция уверена в виновности Шейрон, и потом, лейтенант просто пошлет меня к черту. Я хорошо знаю его.
Греко внимательно посмотрел на меня.
— Вы действительно верите в историю с гипнозом?
— Я серьезно интересовался этим вопросом. Есть прецедент, и результаты ошеломляющие. Если Изабель убила Шейрон, она вспомнит и будет действовать так же, как и вчера. В этом случае я буду убежден в ее виновности.
Некоторое время Греко раздумывал и наконец заявил:
— Думаю, комиссариат не одобрит вмешательство в дела криминальной полиции.
— Вы считаете, что я занимаюсь не своим делом, мистер Греко? — спросил я буднично, — И если вы так думаете, я, естественно, не стану больше ничего предпринимать.
— Я думаю, — он раздавил окурок в пепельнице, — что зря трачу свое время. Если у вас все, я займусь делами. Меня ждут.
Я оглянулся и увидел прислонившегося к стене парня в рабочей одежде.
— О'кей, — сказал я, поднимаясь. — Благодарю вас за то, что уделили мне толику времени.
— Не стоит, сержант, — он жестом пригласил парня войти.
Дорогой я думал, что завтра капитан опять намылит мне шею за попытку обидеть видного политического деятеля. Но, с другой стороны, если Греко будет нажимать, значит, его задела версия о гипнозе, и значит, он боится показаний Шейрон. Я опасался, что меня отстранят от должности и что некому будет защитить девушку.
И я решил, что нужно как можно быстрее связаться с ее адвокатом.
Было без четверти пять, когда я застал Карла в отделе. Я поинтересовался:
— Есть успехи?
— Сверх всяких ожиданий. Мисс Гейнс пыталась меня изнасиловать. То, что мне удалось избежать этого, — самая большая удача в моей жизни.
— А-а-а, — произнес я, — А другие?