– Нет? – выдохнул Корзун.
– Нет. И никогда не было. Тебе приснилось, Корзун. Ты не болен случайно?
– А мне казалось... – Корзун был озадачен. – А мне казалось, что у тебя амулет...
– Корзун, ты давай успокойся лучше, – посоветовал Малина. – И давай слушать будем. Самое интересное начинается. Правда, Борев?
– Это точно. – Борев выплюнул в окошо комок сжеванной коры. – Самое интересное у нас впереди. Новенький, давай читай. А этого Корзуна ты не бойся. У него у самого холодные пятна на спине скоро пойдут.
– А я и не боюсь. – Новенький достал тетрадь и продолжил чтение.
«Пятно было ледяным. Цвета скорее не фиолетового, а сизого. Цвета голубя. Пятно спало под кожей и чуть-чуть выделялось над ее поверхностью, как будто там было спрятано плоское блюдечко от китайской лапши. И формой пятно тоже напоминало блюдечко, только слегка удлиненное по краям. Это пятно было совсем не похоже на тот синяк, который я трогала у Дэна. Тот был нормальным. Обычным синяком. Долбаните себя как следует по коленке чем-нибудь корявым, и вы сразу же обнаружите у себя такой же. Синяк у Жука – ненормальный. Это не синяк.
Я натянула перчатки и попробовала пощупать пятно посильнее. Пятно вдруг зашевелилось, и кожа над ним сразу покрылась напряженными красными венами. Я отдернула руку и еле сдержалась, чтобы не закричать.
Жук застонал и открыл глаза.
– Что там? – спросил он. – Что?
– Ничего, – сказала я. – Просто синяк. Ты ушибся сильно, вот и синяк.
– Это там, – прошептал Жук. – В трубе. Когда мы задом наперед лезли, стукнулся. Больно. И жжет...
– А Дэн? – спросила я. – Дэн стукался?
– Не знаю... Я на него не смотрел... Может...
Пятно успокоилось.
– Может, зеленкой помажем? – предложил Жук. – А еще свинцовая примочка здорово помогает...
– Да чего там мазать-то? И так все пройдет...
Конечно, пройдет. Час-другой, и все это пройдет. Эта дрянь...
Пятно зашевелилось. Жук застонал. Правой рукой, осторожно, чтобы Жук не видел, я придвинула к себе самострел. Пятно явно беспокоилось. Оно сместилось от лопатки вниз, замерло и стало мелко дергаться. Жук завизжал и укусил себя за руку. Смотреть на это было жутко, но закрыть глаза я не могла. И отворачиваться я не могла, я должна была смотреть, ничего другого мне не оставалось. Пятно рванулось к плечу, снова замерло, а потом стало медленно, сантиметр за сантиметром разрываться на две части. Оно расходилось в стороны. Превратилось в восьмерку, а потом разделилось вовсе.
Сначала Жук сипел, потом потерял сознание, и я подумала, что ему очень повезло, ну, что он свалился в обморок. Я сама чуть не грохнулась в обморок от всего этого. Я хотела бежать, бежать, бежать.
Новое пятно успокоилось. В месте разделения наливался красным разрыв, кожа тут потрескалась, и из этих мелких трещин сочилась прозрачная жидкость.
Я надела на Жука рубашку, Жук был без сознания.
Он очнулся минут через пятнадцать. Все пятнадцать минут я сидела и сторожила. Кажется, ему стало лучше. Во всяком случае безумия во взгляде больше не было. И температура вроде бы спала. Только пот по лбу катился.
– Черт, – сказал Жук. – Как-то я вырубился... Что со мной?
– Скорее всего, грипп, – сказала я. – Тебе стало плохо, и мы пришли вот сюда. Теперь ты отдохнул.
– Ага. – Жук увидел свой самострел и сразу потянулся к нему. – Я так и подумал.
Я не решилась ему помешать. Я лишь вспомнила, что надо делать с гранатой. Прижать ручку, выдернуть кольцо, отпустить ручку, кинуть. Получи, фашист, гранату.
Жук проверил самострел, остался доволен.
– Что мы сидим? – спросил он и бодро, как-то даже рывком вскочил на ноги. – По-моему, пора двигать.
– Пора, – согласилась я.
– Могу поспорить, что вон там, за углом есть указательная стрелка. – Жук взял рюкзак, открыл дверь, и мы вышли в коридор.
Стрелка и в самом деле была, но я на нее не смотрела. Я смотрела на Жука.
– Отлично! – сказал Жук. – Нам туда.
И неутомимым шагом спортсмена-марафонца двинулся в указываемом стрелкой направлении. Я за ним еле поспевала.
– Володька заблудился, – рассуждал Жук. – И Дэн заблудился. Тут уж ничего не поделаешь. Но наша задача теперь заключается в том, чтобы найти выход и позвать на помощь людей. Мы баллончиком отмечали все повороты, так что их быстро найдут. И окажут первую медицинскую помощь, если нужно.
Да, думала я. Окажут. А у меня даже никакого оружия. Хотя нет, есть граната. Интересно, он о ней помнит?
– Кстати, Валя. – Жук обернулся. – Я там тебе гранату давал. Тебе ее не тяжело тащить?
Он о ней помнил.
– Тяжело, – сказала я.
– Правильно. – Жук забрал гранату. – И рука болит. Гранаты девушкам не игрушка.
Он забрал у меня гранату.
– К тому же она не настоящая. – Жук захихикал. – Учебная. Я вас наколол. Ею и кошку не убьешь.
Это уж точно, подумала я.
Мы вышли к мосту. Мост, вернее мостик, был перекинут над провалом. В этом месте коридор как бы расширялся и образовывалось пустое пространство, над которым был переброшен мостик. Жук зашел на мост и сразу же, как водится, плюнул вниз. Я осторожно перевесилась через перила.