— Брат… — странно, настойчиво повторил Долос. — Брат, прошу. Преуспей. Ради меня. Ради Феддея. Ради Тирана. Не поз… — слова сменились хрипом, а затем с губ беззвучно закапала вспенившаяся кровь, когда боевой нож Шеара глубоко погрузился в его шею. Лёгкий поворот клинка, и изуродованная голова Долоса покатилась по полу. Это могло быть убийством из милосердия, но дикий голод в глазах Шеара выдавали иную причину.
— Два есть, — сказал Корсар, презрительно отбрасывая голову прочь. — Остался один.
Перестук. Перестук. Перестук.
Внезапный пронзительный крик остановил их, и воины обернулись. Странной походкой на них надвигалось огромное существо. Тварь, демон, неудавшийся эксперимент… чем бы оно ни было, существо было ростом почти с них и казалось серым, как керамит.
Издаваемый им шум превосходно совпадал с тем, что раньше слышал Ворен. За ними пришло то, с чем сражался Долос. Инстинкты сработали без промедлений, и сын Фулгрима выхватил болт-пистолет и начал спокойно стрелять в надвигающееся существо. Через мгновения за ним последовал и Шеар, их сплотил общий враг. Болты впивались в тело твари, выбивая фонтаны красного тумана там, где они попадали в цель. Но тварь, словно и не замечая ничего, продолжала наступать.
А затем, так же внезапно, как и появилась, она распалась на части. Пол словно ожил и покрылся текущим, ползущим ковром, который, как понял Ворен, состоял из тысяч раздутых насекомых. Их было достаточно, чтобы покрыть весь коридор, оживший на глазах. Насекомые ринулись к голове и телу трупа Долоса, и начали вгрызаться в открытую плоть десятками крошечных ртов. В безмолвии, в котором они пожирали плоть на глазах у Ворена, было нечто ещё более зловещее, чем в любом жутком вопле. И здесь, пытаясь удержать равновесие на покрывшемся ковром из жуков полу, Ворен и Шеар сошлись в последнем поединке.
Ворена мучило то, что он не мог сказать наверняка, кто же из них является величайшим воином. Он не сражался с Шеаром в тренировочных клетках, предпочитая практиковаться на машинах, и теперь быстро понял, что Шеар был во всём ему ровней и даже, возможно, в чём-то лучше.
Под их ногами кишели насекомые, бесконечным потоком вливающиеся в коридор. Многие из них уже были раздавлены под подошвами сапог космодесантников, но на их месте уже копошились новые, выползающие из пола и стен. Вскоре воины бились уже по голень в море ползущих тварей.
Шеар где-то потерял топор в одной из схваток и теперь сражался лишь длинным боевым ножом. И в этом мечник находил нечто особенно возмутительное. Как этот выскочка, претендент на титул Чемпиона Тирана, осмелился насмехаться над ним? Он ударил, сжимая клинок обеими руками, даром, что меч был превосходно сбалансирован как одноручное оружие, и был вознаграждён, с удовольствием оставив порез на потемневшем лице Шеара. Выступила кровь, но затем рана сомкнулась, и она застыла от клеток Ларрамана.
Сражавшиеся воины кружили, пока Ворен не ринулся вперёд с яростным воплем на Красного Корсара. Однако внезапная атака не застала Шеара врасплох, и он легко сохранил равновесие. Меч и кинжал сшиблись, металл с грохотом ударил о металл, полетели искры.
И безумная геометрия Сдвига ничем не облегчала схватку. Из-за её постоянных изменений иногда они сражались нормально, а иногда били друг друга под невозможными причудливыми углами. Ворен пытался удержать в голове мысленную карту местности. Ему никогда ранее не приходилось сражаться на арене, перестраивающейся на глазах. Назвавший это место Сдвигом воин действительно попал в точку…
Шеар безжалостно наступал, вкладывая в удары все силы. Ворен был ловок и силён, но Шеар был во всём ему ровней, и само по себе это вызывало у легионера огромное неудовольствие. Он замахнулся мечом по кривой дуге, намереваясь рассечь защищавшие живот врага пластины брони, но Шеар отскочил, уходя от алчущего лезвия меча. С рёвом Ворен взмахнул клинком над головой, намереваясь обрушить его на открытое лицо Шеара. Он представил, с каким наслаждением рассечёт мерзавцу череп, и вновь закричал от гнева. Вновь заорав, легионер ударил изо всех сил. И когда Шеар не уклонился, когда его меч погрузился в череп, Ворен так удивился, что едва не потерял равновесие. Переполнявшие его гнев, адреналин и решимость оглушали, и потому он смог лишь засмеяться.
Тупая усмешка разошлась по лицу Шеара, кровь хлынула у него изо рта. Он рухнул на колени и уставился в никуда. Ворен медленно вынул меч, наслаждаясь каждым мгновением, чувствуя, как меч рассекает кости, и мёртвый космодесантник рухнул лицом вниз в поток насекомых. Рой тут же облепил новую добычу, а Ворен, шатаясь, направился прочь, прошёл через одну стену и врезался в другую, желая уйти от резни прежде, чем от него уйдёт навсегда рассудок.
Холодная логика опускалась на его плечи словно мантия величия. Они мертвы. Они все мертвы. Он победил. Он убил своих соперников. Теперь осталось лишь покинуть это место и предстать перед Тираном.
Голод и жажда убийств всё ещё бушевали внутри, и Ворен мысленно взял себя в руки. Он найдёт выход из этого лабиринта, преклонит колени перед Гуроном Чёрное Сердце и поклянется ему в верности. Другие Красные Корсары склонятся перед ним, Чемпионом Тирана.
С его губ вновь сорвался истеричный смешок.
— Чемпион Тирана, — произнёс он вслух. — Склонитесь перед Чемпионом Тирана.
Он шёл вперёд, понимая, что опасности не осталось. Стены оставались стенами, а пол не тёк под ногами. Место застыло, и Ворен заставил себя вспомнить, как он вообще попал в Сдвиг. Бой открыл путь в этот кошмарный мир и расшевелил заточённых внутри демонов. И теперь они были усмирены, как сердца, бившиеся в грудях его бывших братьев по оружию. Это была приятная мысль. Ворен шёл вперёд, упиваясь собой и победой. Он увидел впереди люк и узнал его. Выход из Сдвига в Зеницу Ада.
Ворен опустился на колено, опираясь на меч, и тихо произнёс благодарственные слова Фулгриму за то, что он позволил ему зайти так далеко.
Я не подведу тебя теперь, отец мой.
Ещё несколько шагов привели его к широкой арке, и Ворен вошёл в зал, совершенно неотличимый от того, через который он попал сюда…. дни или считанные часы назад. Во всех важных отношениях эти залы были совершенно неотличимы, и Ворен даже задумался, а уходил ли он отсюда?
Он прошёл через комнату, положил руки на колесо люка, легко его повернул и распахнул дверь.
На пороге стоял воин, одетый в треснувшие и разбитые красные доспехи. В руках его был силовой топор, и Ворен замер, резко остановившись.
— Феддей? — мгновение недоверчивого изумления быстро уступило место простым инстинктам. Гнев наполнил Ворена, и бледное лицо его побагровело от ярости.
— Нет. Но, полагаю, ты его убил, чем оказал мне услугу. Я не хотел убивать своего брата, но мы договорились, что один из нас должен уйти отсюда победителем.
— Шеар? — и внезапно всё встало на свои места. Шеар ранил брата в схватке в вестибюле. Феддея убил не он, а Ворен. Да, это была тяжёлая ошибка, и теперь Красный Корсар стоял между ним и заслуженной победой.
— Не подходи ближе, Ворен. Ты проиграл. Тебе осталось лишь склониться перед Чемпионом Тирана.
— Нет!
Со сдавленным, полным ярости криком Ворен бросился вперёд.
Шеар отцепил болт-пистолет и начал стрелять. Выстрелы выбили куски из доспехов Ворена, заставив его отступить. Смех корсара эхом разнёсся вокруг, словно петлёй сжимаясь вокруг бывшего легионера.
— Не расстраивайся ты так, Ворен. В знак благодарности за достойное развлечение я не убью тебя сейчас. Благодаря… — Шеар шагнул назад, наружу. — Благодаря моему новому положению Чемпиона, у меня есть определённый выбор. Поэтому я отдаю тебе Сдвиг. Присоединяйся к другим тварям и зверям, что рыщут внутри. Спустя дни он поглотит твой разум, а возможно и тело. Но только представь, каким ты станешь испытанием для будущих воинов, — усмешка промелькнула по усеянному оспинами лицу. — Возможно, так ты найдёшь идеальную схватку, которой так отчаянно ищешь. Прощай, брат.
Такой яд в последнем слове. Такая ненависть. Такое отвращение и отторжение. На короткое мгновение Ворен мог лишь изумлённо глотать воздух, а затем Шеар захлопнул люк, а снаружи раздались раскаты смеха. Звук закрывающегося на другой стороне замка вырвал легионера из раздумий, и он моргнул.
— Нет, произнёс он вслух, яростно тряся головой. — Нет, нет, нет! Невозможно! Я — Чемпион тирана! Я достоин этой чести, а не ты!
Он бросился к люку и начал бить, вновь и вновь. Он выл в идеальной гармонии с металлическим звоном ударов латниц по двери. Бил, бил, и бил, но не появилось даже вмятины.
Ворен пытался найти вокруг хоть что-то подходящее, но не видел ничего, а потому снова и снова бросался на дверь. Тщета и отчаяние наполняли его мысли, когда тело, содрогаясь в конвульсиях, билось о барьер между этим место и реальным миром. Возможно, реальный мир был здесь?
Возможно, что Ворен продолжал так биться минуты. А возможно часы. Его чувство времени давно исчезло. Войдя в Сдвиг, он утратил почти всё. Время, восприятие, хватку реальности. Из всех чувств у него осталось лишь ощущение себя.
Я — Ворен Авидий. Я — сын Фулгрима, воин Детей Императора. И честь бытия Чемпионом Тирана по праву моя.
Выплеснув свою жгучую ярость, Ворен сполз по люку, вцепившись в лицо в безумном горе. Вместе с углями гнева погас и свет в зале.
Тьма. Повсюду тьма.
Я — Ворен Авидий. Я — сын Фулгрима.
Он повторял это вновь и вновь, словно мантру, отчаянное соглашение между неведомыми и незримыми силами в надежде сохранить себя. Но и этот покой покинул его, и Ворен поднялся на ноги.
Нечто глубоко в Сдвиге взывало к нему, и он вглядывался в непроницаемый мрак. Там что-то было. Возможность. Нечто, чего он ещё не испытывал. Шеар обрек его на судьбу, что была хуже смерти, но даже в ней было обещание. Обещание исполнения предназначения.
Я — вечный воитель. Сдвиг — вечное поле битвы.
Когда Ворен отошёл от люка и направился в бесконечную тьму, по его телу растеклась дрожь удовольствия.