— Вызовите Сеймура, — сердито проворчал Майк, — нам придется тащить этого гаденыша на себе до самого участка.
Полицейское Управление Санта-Инеса считалось самой крупной организацией подобного типа к югу от Сан-Хосе. Ведь недаром Санта-Инес был первым городом к северу от Санта-Барбары и границей с Астланом. Шериф Сеймур Венц имел трех заместителей и постоянные контракты с большинством местных жителей. Таким образом, получалось, что у него около четырех тысяч клиентов.
Контора Венца примостилась на склоне довольно высокого холма, а ее окна выходили на старое 101-е шоссе. Отсюда, на несколько километров в обоих направлениях — на север и юг, — можно было наблюдать за движением грузовиков Мирной Власти. В данный момент, однако, лишь Пол Нейсмит наслаждался видом из окна. Мигель Росас угрюмо наблюдал за тем, как Сеймур почти полчаса разговаривал по видеосвязи с Санта-Барбарой, а потом даже умудрился соединиться с гетто в Пасадине. Как Майк и предполагал, никто к югу от границы не мог им помочь. Правители Астлана тратили немало золота, пытаясь пресечь «нелегальную иммиграцию рабочих» из Лос-Анджелеса, но моментально теряли интерес к тем, кому удавалось сбежать. Коллега в Пасадине сначала, казалось, заволновался, услышав описание мальчишки, но потом сердито заявил, что ему ничего не известно. Единственной ниточкой оставался трудовой отряд, который на этой неделе прошел через Санта-Инес в сторону Санта-Марии, где были плантации какао-бобов. Здесь Сеймуру наконец удалось кое-что выяснить. Некий Ларри Фолк, агент по найму рабочей силы, согласился поговорить с ними.
— Конечно, шериф, я узнаю этого коротышку. Его зовут Вили Вачендон. — Он показал, как пишется фамилия мальчишки. Первая буква фамилии звучала, как гибрид «В» и «Б». Такова была эволюция испано-негритянского диалекта. — Он сбежал вчера, но не могу сказать, что я или кто-нибудь еще об этом будем очень долго жалеть.
— Послушайте, мистер Фолк. Не вызывает сомнения, что ваши люди плохо обходились с мальчиком.
Шериф махнул рукой в сторону камеры, в которой находился Вили. Теперь, когда он был без сознания, Вили казался еще более исхудавшим и жалким.
— Ха, — отозвался Фолк, — я уже успел заметить, что вы запрятали паршивца в камеру, а у вашего помощника забинтована рука. — Он показал на Росаса, который ответил ему мрачным взглядом. — Могу спорить, что маленький Вили продолжает заниматься своим хобби — резать потихоньку людей. Шериф, очень может быть, что где-то с Вили Вачендоном и обращались жестоко; лично я думаю, что
он скрывается от нделанте-али. Но я его и пальцем не трогал.
Шериф Венц повесил трубку и повернулся к своему помощнику.
— Ты знаешь, Майк, я думаю, он говорит правду. Мы не очень-то рассчитываем на новое поколение, но ребятишки вроде твоих Салли и Арты…
Майк хмуро кивнул, оставалось только надеяться, что Сеймур не будет больше распространяться на эту тему. Его маленькие сестрички, Салли и Арта, умерли много лет назад. Они были близнецами, на пять лет моложе, чем он, девочки родились еще в те времена, когда его родители жили в Финиксе. Отец с матерью сумели добраться вместе с детьми до Калифорнии, но близняшки постоянно болели. Они обе умерли еще до того как им исполнилось двадцать лет и не выглядели старше десяти. Майк знал, кто был в этом виновен. Он никогда не говорил о своих сестрах.
— Если этот Вили такой же, как твои сестры, значит, ему должно быть лет пятнадцать. Неудивительно, что он на самом деле умнее, чем может показаться на первый взгляд.
— Тут все гораздо сложнее, босс. Этот парень действительно очень толковый. Вы бы только видели, как он играл в «Селесту» Теллмана.
Венц пожал плечами.
— Вполне возможно. Теперь нам нужно решить, что с ним делать дальше.
До сих пор Нейсмит молчал, игнорируя обоих полицейских. Казалось, его куда больше занимает вид на старое 101-е шоссе, чем то, о чем они разговаривали. Но тут он повернулся к шерифу и его помощнику.
— Я возьму мальчишку к себе, Сеймур.
Росас и Венц изумленно на него уставились.
Пол Нейсмит считался старым в стране, где двум третям населения было больше пятидесяти. Венц облизнул губы, явно не зная как отказать Нейсмиту.
— Пол, ты ведь слышал, что сказал Майк. Парень чуть не убил его сегодня утром. Я знаю, как люди вашего возраста относятся к детям, но…
Старик покачал головой и бросил на Майка быстрый внимательный взгляд.
— Вы ведь знаете, Венц, что Жестянщики уже много лет просили меня взять ученика. Ну, так вот, я, наконец, принял решение. До того как мальчишка попытался убить Майка, он играл в «Селесту», как настоящий мастер. Я никогда не видел, чтобы игрок без подручных средств сумел применить маневр с гравитационным колодцем. Думаю, негритенок — это то, что я искал долгие годы.
Ночь и тройственный лунный свет. Вили лежал в задней части повозки, плотно закутанный в одеяло. Мягкие рессоры компенсировали неровности дороги, когда они ехали по старому, разбитому шоссе. До Вили доносился шелест прохладного ветра в листве деревьев и приглушенный стук лошадиных копыт, обутых в резиновые галоши, да изредка пофыркивала сама лошадь. Они еще не достигли огромного черного леса, что простирался с севера на юг; казалось, вся Центральная Калифорния раскинулась перед ними. Морского тумана, который часто делал здешние ночи практически непроглядными, на сей раз не было, и лунный свет принимал причудливые голубые оттенки. Прямо на западе — а именно в этом направлении смотрел Вили — застыл Санта-Инес. Почти всюду свет в окнах был погашен, но расположение улиц было отчетливо видно, а открытый квадрат базарной площади поблескивал оранжевыми и фиолетовыми отблесками.
Вили поплотнее завернулся в одеяло, он чувствовал, что действие станнера уже почти прошло; тепло, окутывающее тело, прохладный ветер в лицо и великолепный вид, представший его глазам, действовали на него не хуже любого наркотика, который ему удавалось добыть в Пасадине. Да, в Калифорнии очень красиво, но его надежды на легкую добычу, когда он сбежал от нделанте и направился на север, не оправдались. Здесь действительно было много развалин, откуда давно ушли люди: Вили мог легко определить, где находился до Катастрофы Санта-Инес — прямоугольники, заросшие высокой травой, и полное отсутствие света.
Развалины занимали куда большую территорию, чем современный городок, но они не шли ни в какое сравнение с развалинами Лос-Анджелеса — можно было целыми неделями бродить среди останков этого огромного города, практически еще не разграбленных. А если вас интересовали опасности и солидная добыча, в горах, над бассейном Лос-Анджелеса располагались особняки джонков. Если смотреть на Лос-Анджелес сверху, то он становится похожим на сказочную страну: крошечные, сверкающие огни — таких множество в любом разрушенном городе — тут и там расцвечивают горизонт. Пограничные посты джонков, расставленные всюду, где только можно, а в самом центре, словно сияющие хрустальные цветы, к небу тянутся башни, принадлежащие Мирной Власти. Вили вздохнул. Все это было до того как его мир в Нделанте-Али рассыпался на мелкие кусочки, до того как он обнаружил обман старого Эбенезера… Если он когда-нибудь туда вернется, нделанте и джонки устроят соревнование за право первыми содрать с него шкуру.
Вили не мог вернуться.
Но во время путешествия на север он увидел то, что заставило его смириться с необходимостью бежать сюда и делало эти места гораздо более живописными, чем Лос-Анджелес. Вили бросил взгляд через Санта-Инес на предмет, вызвавший у него такое сильное изумление.
Прямо из моря, купаясь в лунном свете, поднимался серебряный купол. Даже на таком расстоянии и с такой высоты он казался огромным. Люди называли его по-разному, а Вили слышал о куполе даже в Пасадине, хотя и не верил рассказам о нем. Ларри Фолк называл его Ванденбергской Горой. Старик Нейсмит, который даже сейчас беззаботно что-то насвистывал, в то время как его слуга направлял их повозку все дальше в горы — так вот этот старик называл купол Ванденбергской Промашкой. Но в любом случае, как бы его ни называли, никакое название ему не подходило.
Своими размерами и идеальными пропорциями он, казалось, превосходит саму природу. Купол можно было видеть даже из Санта-Барбары. Это была полусфера диаметром по меньшей мере двадцать километров. Там, где она уходила в Тихий океан, Вили видел многообразие форм освещенной луной прибойной волны, бесшумно разбивающейся о блестящую поверхность купола. У другой стороны воды озера, которое называлось Ломпок, были неподвижными и темными.
Совершенство, совершенство. Сама форма Купола была абстракцией, выходящей за грань реальности. Его идеальная, зеркальная поверхность отражала луну — причем отражение было таким же ясным и четким, как и сам оригинал. Так что окрестности освещались двумя лунами: одна сияла высоко в небе, а другая лила свет с поверхности Купола. В открытом море виднелось более естественное отражение расплывчатого серебра, простирающееся за горизонт. Три луны пылали в ночи! А днем огромное зеркало точно так же отражало солнце. Ларри Фолк утверждал, что фермеры старались так сажать свои растения, чтобы с пользой для себя использовать двойное солнце.
Кто создал Ванденбергский Купол? Единственный Истинный Бог? Бог джонков или Бог англов? А если он был сделан людьми, то как? Что может находиться внутри? Вили задремал, представив себе королевское ограбление: забраться внутрь и украсть сокровища, которые должны быть просто невероятными, раз они скрыты таким великолепным сооружением…
Когда он проснулся, они ехали по лесу, продолжая подниматься вверх, а над ними смыкали свои кроны темные деревья. Высокие сосны медленно колыхались и о чем-то торопливо шептались на ветру. Вили еще никогда не приходилось видеть такого огромного леса. Древняя бетонная дорога кончилась; теперь они ехали по тропе, и повозка стала передвигаться с большим трудом. Вили пытался смотреть вперед, но одеяло и остаточный эффект действия станнера мешали ему. Потом он услышал, как старик что-то негромко сказал в темноте. Пароль! Вили наклонился, чтобы проверить, нашли ли полицейские его второй нож. Нет. Нож все еще был привязан к внутренней поверхности икры. Еще в Лос-Анджелесе он много слышал о стариках, командующих рабочими лагерями. Этого раба старик не сумеет заполучить. Через некоторое время он услышал женский голос, весело приглашающий их в дом. Лошадь снова затрусила вперед. Вили так и не удалось разглядеть обладательницу голоса.
Повозка свернула на следующем перекрестке, теперь колеса почти беззвучно скользили по ковру хвои, устилавшей дорогу. Еще сотня метров, еще один поворот и…
Это был настоящий дворец! Деревья и виноградная лоза со всех сторон окружали строение, но это явно был дворец, хотя и куда более открытый, чем крепости вождей джонков в Лос-Анджелесе. Нигде не было видно никаких устройств для обороны, что могло означать только одно: хозяин контролирует территорию на многие километры вокруг. Однако, когда они ехали сюда, Вили нигде не заметил часовых, которые бы охраняли подъезды к дворцу. Впрочем, Вили прекрасно понимал, что северяне вряд ли столь глупы и беззащитны, как это кажется на первый взгляд.
— Просыпайся, мы приехали.
Старик мягко потряс Вили за плечо и развернул одеяла. Вили с трудом удалось сдержаться и не броситься на него с ножом. Сделав вид, что никак не может проснуться, он тихонько что-то проворчал себе под нос.
— Давай я тебе помогу, дружок, — сказал слуга Билл Моралес.
Вили позволил Моралесу помочь ему слезть с повозки. По правде говоря, он еще не очень уверенно стоял на ногах, но чем меньше они знали о том, на что он способен, тем лучше. Пусть думают, что он очень слаб и не понимает по-английски.
От главного входа к ним прибежала служанка (не мог же вход для слуг быть таким роскошным?). Больше никто не появился, но Вили решил вести себя тихо, пока ему не удастся узнать больше. Женщина средних лет, как и Моралес, радостно приветствовала мужчин, а затем повела Вили по вымощенной плитами дорожке к входу в дом. Вили шел, опустив голову и делая вид, что он еще не совсем пришел в себя. Впрочем, краем глаза он успел заметить, что от дерева до боковой стены особняка, словно огромная паутина, была раскинута серебряная сеть.
Пройдя сквозь громадные двери, Вили оказался в тускло освещенном помещении и понял, что этот дворец ничем не отличается от дворцов в Пасадине, хотя он не заметил здесь великолепных произведений искусства и золотых статуэток. Его повели наверх (Вовсе не вниз! Какой уважающий себя вождь поселит своего самого ничтожного слугу на верхнем этаже?), по широкой лестнице, а потом они оказались в комнате под самой крышей. Единственным источником света была луна, лучи которой проникали сквозь окно, достаточно большое, для того чтобы Вили смог через него убежать.
— Tienes hambre? — спросила женщина.
Вили, удивляясь самому себе, покачал головой. Он на самом деле не был голоден; наверное, еще не совсем прошло действие станнера. Женщина показала ему туалет в соседнем помещении и велела ложиться спать.
А после этого его оставили в комнате одного!
Он лежал на кровати и смотрел на лес. Ему казалось, что он видит свет, исходящий от Ванденбергского Купола. Вили уже почти перестаЛудивляться своему везению, он только благодарил Единственного Бога, что не сбежал прямо от входа в особняк. Кем бы ни был хозяин этого дворца, он совсем не заботился о безопасности, да еще и нанимал на работу дураков. Через неделю он будет точно знать, чем здесь можно поживиться, а потом сбежит, прихватив достаточно добра, чтобы очень долго жить припеваючи.