— Да, сеньор Негадес. Даже, если быть точным, в тайной полиции. Только не в боливарской.
— В чьей же?
— Сейчас это неважно. Я говорил, что могу позаботиться о вашей карьере. Естественно, не безвозмездно.
Полковник откинулся в кресле. Официантка не появлялась: очевидно, ее задержали на кухне его люди.
— Мы встретились при довольно странных обстоятельствах, — начал Негадес. — Не знаю, могу ли я доверять вам.
— Вам не хочется стать президентом этой страны? Разве это не цель вашей жизни, а, полковник?
Он удивился.
— Стать президентом? — прошептал он. Глаза его как-то странно заблестели. Любопытство смешалось со страхом. Я попал в самое чувствительное место. Именно это было его горячим желанием. Я с легкостью мог так утверждать, потому что знал будущее! Даже если и не в деталях, а только в общих чертах, все равно мне было известно, какую роль сыграл позже Негадес. Я поспешно продолжал:
— Знаю: этого поста добиваются многие. Генералы, политиканы, еще кое-кто. Но сеньор Рамирес наверняка не захочет расстаться со своим креслом. Однако это не должно вас особенно беспокоить, полковник. Рамиресом займусь я.
— Что вы имеете в виду?
— Повторяю, если мы с вами договоримся, с теперешним президентом у вас хлопот не будет. Более того, не исключено, что совместными усилиями нам удастся отодвинуть в сторону и других претендентов.
Негадес глубоко вздохнул.
— Каковы ваши планы, Медина? Я должен их знать! Может быть, вы хотите разделить со мной власть?
— Нет. Я даже не останусь в этой стране. Говорить о подробностях пока рано, но верить мне вы можете. У меня мало времени, полковник. С этим делом я должен покончить как можно скорее. Самое большее — дня три-четыре.
На лице Негадеса было написано, что он не верит мне ни на грош. И вдруг совершенно привычным движением он выхватил из кармана пистолет и направил его на меня.
— Хватит, Медина! Я выбью из вашей головы то, что вами задумано. Одно неосторожное движение — и вы покойник.
Самоуверенная улыбка застыла на моем лице. Прошло еще несколько мгновений, прежде чем я понял, что проиграл.
— Идите вперед и скажите вашему приятелю, чтобы без глупостей, иначе я застрелю вас как бешеного пса.
Это тоже была редкая идиома, однако в тот момент я не сумел оценить ее по достоинству. Я встал. Негадес отодвинулся на безопасное расстояние и, нахохлившись, как ястреб, следил за каждым моим движением. Я мгновенно оценил ситуацию: контратака не сулила ничего хорошего. К тому же я был безоружен. Мое оружие — Баракс, но его рядом не было в этот момент.
Итак, мы сошли вниз. Я сказал Бараксу:
— Уступим пока. Думаю, полковник желает обсуждать наше предложение в более спокойной обстановке.
Мой товарищ медленно поднялся. Агенты из-за соседних столиков подбежали и надели на нас наручники. Баракс с непроницаемым спокойствием наблюдал за происходящим. На улице меня ослепило солнце. В первую черную машину втолкнули меня. Для Баракса подали вторую. Я был спокоен. В конце концов, дела приняли желательный оборот. Я вступил в контакт с человеком, который в ближайшие дни станет ключевой фигурой надвигающихся событий. Я сказал ему именно то, что следовало сказать. Несомненно одно: пока мы не будем знать наверняка, что замышляет полковник, игру прерывать не стоит. Было бы ошибкой нагромождать один хроноклазм на другой. Пока нам следовало остерегаться действий, в результате которых здешние власти могли бы приписать нам нечеловеческие, сверхъестественные способности.
Машины замедлили свой ход перед серым угрюмым зданием. «Да, подумал я, — здесь придется нелегко». У входа стояли полицейские в форме. Поднялся массивный металлический шлагбаум, и машины гуськом въехали в пустой сумрачный бетонный двор. В мгновение ока вокруг нас образовался настоящий муравейник из агентов в штатском и в форме. Между ребер мне воткнули сразу два револьверных ствола. Это было необычное ощущение: я едва не пожалел, что в свое время — в моем далеком прошлом, которое наступят очень нескоро, — вступил в Галактическую Полицию. Я стиснул зубы и поискал взглядом Баракса. Сердце у меня тревожно колотилось.
Баракс напоминал статую, в которую вдохнули немного жизни. Двигался он размеренно и неторопливо. Агенты теребили его, толкали, но ничего не могли поделать; он оставался спокоен и невозмутим, насколько можно быть спокойным в наручниках. Его состояние передалось и мне. Ни одна живая душа в этом мире, кроме меня, не могла знать, что Баракс смерти не боится. Он идеальный товарищ и телохранитель, который способен найти выход из любого, даже безвыходного положения. Можно было надеяться, что и на этот раз Баракс не изменит себе.
Негадес распоряжался. Команды эхом отражались от голых стен. Если у меня и были какие-то сомнения относительно того, куда нас привезли, то они рассеялись, когда я разглядел множество зарешеченных окошечек.
Через пять минут меня втолкнули в спартански обставленную комнату казенного вида и усадили в кресло. Наручники не сняли. Баракс был помещен в другую камеру, а вокруг меня встали пятеро агентов. Негадес осклабился.
— Ну? Теперь мы можем поговорить без помех, Медина или как там тебя.
Один из агентов приблизился, угрожающе занеся надо мной руку.
— Стой! — остановил его полковник. — Позже. Если наш приятель не пожелает говорить по-хорошему.
Он сказал «приятель», но в голосе его были далеко не дружеские нотки. Негадес угрожал мне, и я прекрасно понимал, что дело принимает скверный оборот. Пришлось ставить на карту все.
— Полковник, — начал я, — в ваших интересах…
— Молчать! — заорал он и лицо его исказилось от гнева. — Отвечай, Медина, кто тебя сюда послал? С востока ты или с севера? Может быть, тебе платит Рамирес? Чем ты хотел купить меня?
Получается, я впустую говорил о захвате власти? Или полковник не поверил, что я могу помочь ему в этом? А может, побоялся поверить? В одном я был уверен твердо: намерений своих он не оставил. Я сам читал в исторических трудах, что какое-то время он стоял у кормила государственной власти… Во всяком случае, ясно было, что без Баракса сейчас не обойтись.
И я сконцентрировался.
«Д-е-й-с-т-в-у-й!!!»
Далеко его не могли увести. Он должен был получить мою команду!
— Так что, будешь молчать? Не станешь же ты отрицать, что в кафе пытался втянуть меня в антиправительственный заговор?
Надо протянуть время. «Действуй, Баракс! Действуй!»
Я глубоко вздохнул.
— Конечно, не стану отрицать, полковник.
Негадес обвел присутствующих торжествующим взглядом. Он уже чувствовал себя на коне, как тогда говорили в подобных обстоятельствах. Снова полковник повернулся ко мне — вернее, начал поворачиваться…
Где-то совсем рядом раздался ужасающий вопль. Сначала я даже не поверил, что человек может так кричать. Такой мукой, отчаянием и безнадежностью был наполнен этот животный крик, что кровь застыла в жилах. На лице Негадеса появилась гримаса злобного удовлетворения.
— Скажи, Медина, поскорей, пока твой приятель не опередил тебя. У нас есть средства заставить заговорить даже немого!
Но мне-то было ясно, что кричал не Баракс. Он на такое был просто не способен. Ему невозможно причинить боль.