— Убирайся, Пьерро, ты нам мешаешь.
Он с улыбкой вернулся к стойке.
— Что вы имеете в виду под словами «все еще»? — спросил я.— Он жив или мертв?
— И то и другое. Четыре года назад он попал в страшную катастрофу и с тех пор не двигается и не говорит. Но он все еще жив.
— Это печально.
— Да, очень.
Она разбавила «Кампарри» водой из сифона.
— Но это печально и для меня. Если бы я раньше знал об этом, я не позволил бы себе поцеловать вас,— сказал я.
— А почему вы меня поцеловали?— спросила она, не глядя на меня, Ее тонкие пальцы вертели бокал.
— Сам не понимаю.
Она продолжала играть бокалом. После недолгого молчания она сказала:
— Я почувствовала то же самое.
Сердце у меня сильно забилось.
— Вы попросили меня остаться здесь, продолжала она,- значит, вы влюбились в меня с первого взгляда. Верно?
Я улыбнулся:
— Не совсем так. Позвольте, я поправлю вас? Просто, увидев вас, я испытал шок.
В этот момент появился Пьерро с бутылкой
«Баролло». Он откупорил бутылку. Мы вынуждены были молчать до тех пор, пока он не ушел.
— Я никак не могу понять, почему такой человек, как вы, работает экскурсоводом,— сказала она.
— Для меня в этой стране нет другой работы. Я ведь не отмечен в полиции. Но это, конечно, тайна.
— Вы хотите сказать, что у вас нет разрешения на жительство?
— Вот именно.
— Но ведь его же совсем не трудно достать.
— О, может быть, это и так, но не для меня. Мне не дают разрешения на жительство потому, что у меня нет гарантированной работы, а работу не дают потому, что нет разрешения на жительство. Типичный итальянский замкнутый круг.
— Но тогда почему же вы вообще остаетесь в Италии?
— Мне очень нравится эта страна, и, кроме того, я пишу книгу об итальянских соборах.
— Вы не тот человек, которому следовало бы заниматься таким делом.
— Вы так считаете? Когда я жил в Нью-Йорке, я был архитектором. Но, конечно, незнаменитым. И все же на жизнь я себе зарабатывал. Потом меня призвали в армию, и в конце концов я оказался в Италии. Демобилизовавшись из армии, я остался в Милане и осел здесь. У меня не было денег, а так как мне не хотелось вступать в конфликт с полицией, то я и стал «диким» гидом.
— А все-гаки не лучше ли вам было бы добиться в полиции разрешения на жительство? Я уверена, что это можно устроить.
— Наверное, но мне не хочется этим заниматься.
Пьерро принес ассобукко. Когда он ушел, Лаура спросила.
— У вас действительно нет денег?
— Теперь немного есть.
— Но раньше вы сказали...
— Я, видите ли, работаю с переменным успехом, но меня это не волнует. Мне вполне хватает моего заработка. Расскажите мне лучше о себе.
Лаура пожала плечами.
— Собственно, мне особенно и нечего рассказывать. Раньше я работала секретаршей у американского консула в Риме. Затем его перевели сюда, в Милан. Здесь я и встретилась с Бруно (моим теперешним супругом). Он предложил, мне выйти за него замуж. Он очень богат. Вы даже и представить себе не можете, как он богат. Мне к тому времени очень надоело работать в бюро, да и Бруно казался мне влюбленным. Я немного подумала и вышла за него замуж. Год спустя он попал в автомобильную катастрофу, сломал позвоночник и получил другие серьезные повреждения. Врачи говорили, что он не оправится, но они плохо знали Бруно. Для него не было и нет ничего невозможного, если он что-то вобьет себе в голову. Он твердо решил жить и делает это вот уже четыре года. Он не двигается, не говорит, не может даже шевельнуться, двинуть хоть одним мускулом, но он живет.
— И неужели нет никакой надежды?
Она покачала головой.
—- Не знаю, сколько это еще продлится, но врачи говорят, ч то с таким же успехом он может умереть через день и прожить несколько лег, — с горечью сказала она. Мне очень жаль,., - сказал я.
Лаура вдруг засмеялась:
— Так что, видите, мне сейчас нелегко.
— А что вы делаете в Милане?
После моего вопроса улыбка исчезла с ее лица и появилось выражение горечи.