— Извини, я просто хотела оставить что-нибудь на память.
— Ты свистнула мои вещи.
— Ну, я всегда так делаю… мы бы больше никогда не встретились, а так — повод будет.
— Ладно, подъезжай к семи.
Молчание. Пять секунд.
— Максим?
— Да?
— Ай, ладно, ничего…
— Ну, говори уже.
— Ночью в твоём доме мы одни были?
— Да.
— Точно?
— Точно.
— Странно.
— Почему?
— Ночью я проснулась от того, что кто-то включал и выключал свет в коридоре.
— Может, тебе приснилось?
— Нет. Точно не приснилось. Кто-то щёлкал выключателями, я еще подумала, что это ты напился. А ты лежал рядом и храпел.
— Ты тоже храпела.
— Я храпела?
— Как конь.
— Сам ты конь.
Обида в голосе. Молчание. Десять секунд. Видно, она поняла мой намёк. Что у неё лицо, как у коня. Как у Эмми Вайнхауз. Как утюг.
— Я встала посмотреть, кто там, но свет сразу потух.
— Тебе это всё приснилось.
— Нет же, говорю… Потом кто-то открывал и закрывал краны. Я слышала, как бежит вода, будто бы в ванной. И скрипели то ли двери, то ли окна.
— Что за ерунда?
Лена повесила трубку. А я присел и по спине побежал холодок. Ночью я крепко спал и ни разу не просыпался. Может, действительно в дом вор забрался? С какой целью? Все ценные вещи — деньги и золото — лежали в сейфе, который вмонтирован и хорошо замаскирован в подоконнике возле батареи. Может, это маньяк решил меня попугать. Сейчас много историй про городских сумасшедших и убийц. Набрав на дисплее номер 102, я уставился на цифры. Они отталкивали меня и завораживали. Эти три цифры. Что я им скажу? Я удалил номер. Через час пришла Даша и сказала, что она свободна и у неё есть пару новых идей касательно верстки. Я попросил её подождать в вестибюле и начал собираться.
Мы доехали без проблем. На удивление — на Проспекте Победы совсем не было «пробок». Тёплый приятный летний вечер. Даша сидела сзади и молчала. В зеркальце я разглядывал её большие карие глаза и тонкие губы. Внезапно до меня дошло, что сегодня не лучший день для приёма гостей. Но в глубине души я надеялся, что с домом всё в порядке. И я скорее взял её, чтоб успокоить самого себя. Эта глупая боязнь остаться одному в доме. Подъехали к дому, я расплатился, и мы вышли. Дома просто напросто не было. Забор был. Тротуар был. Дурацкая надпись на заборе — «Костик — лох…» Всё было как обычно: ходили люди, проезжали редкие машины, соседка в длинной зелёной юбке подметала возле калитки. А моего дома не было. Я подошёл к ней и спросил:
— Тётя Катя, что случилось?
— Что случилось?
— Где мой дом?
Она посмотрела в сторону моего дома. Напрягла зрение.
— Ой, — сказала она. — Куда делся дом?
— Куда… — повторил я.
— Не знаю. Я весь день сидела с внуком на Оболони, час назад приехала и ничего не заметила. А вчера он был?
— Конечно, был. Он и сегодня утром был.
— Ну, я тогда не знаю… — она продолжила подметать.
Даша слушала наш разговор. Я посмотрел на неё. Она в лице изменилась. Смотрит на меня, как будто я чокнутый. Смотрит на тётю Катю. А мы ведь с Дашей даже на «ты» еще не перешли. Я рассеянно пожал плечами и всё-таки набрал 102.
— Алё, милиция. У меня пропал дом.
— Как пропал?
— Вот так. Я приехал только что с работы, а дома нет. Ни стен, ни крыши, ни окон, ничего…
— Молодой человек…
— Я живу на улице Черняховского, 44б.