Между тѣмъ въ гостиной уже ожидалъ молодую дѣвушку суровый англичанинъ. Онъ былъ спокоенъ наружно, но въ глазахъ его противъ воли отражалось то, что было на душѣ — крайнее волненіе и возбужденіе, которыя онъ, казалось, всячески старался сдерживать.
Когда Эми вышла къ нему, онъ взялъ ея руку, медленно поднесъ къ губамъ своимъ, не нагибая головы, и два раза поцѣловалъ, нѣжно глядя ей въ глаза.
— Ну-съ. Зачѣмъ приказали вы явиться? — спросилъ онъ, когда они сѣли.
— Боже мой! Все тоже… Просить васъ…
— Но вы знаете, что это невозможно…
— Пустое! Одно неумѣстное самолюбіе…
— Женщины судятъ такія дѣла часто по-своему, по-женски.
— Но вы же неправы. Вы оскорбитель, а не оскорбленный. Съ какой стати вы придрались къ невинной фразѣ…
Френчъ молчалъ.
— Скажите. Объясните… Вѣдь вы сознаетесь, что нелѣпо придрались, вспылили изъ-за пустяковъ и сказали ненужную дерзость… Такъ вѣдь?..
— Оставимте этотъ разговоръ, miss Amy, — рѣзко отозвался Френчъ.
— Не могу я оставить… — воскликнула дѣвушка горько. — И вы знаете, почему…
— Почему? — холодно и строго произнесъ онъ.
— Почему?.. Потому что… Потому что вы можете быть убиты.
— Что же вамъ?
— Это… этотъ вопросъ глупъ… Это шутка…
— Нѣтъ, миссъ Эми… Нѣтъ… Я говорю правду, а не шучу, — вдругъ страстно заговорилъ онъ. — Вы! А не я… Вы смѣетесь и шутите самыми святыми вещами… Или вы издѣваетесь, лукаво играете комедію. Вы знаете, какъ я безумно люблю васъ… Вы давно отвѣчали мнѣ, что тоже любите меня и, будучи совершенно независимы, какъ сирота, тотчасъ же по пріѣздѣ дяди объявите это ему… Сдѣлали вы это?.. Нѣтъ! Вы оттягиваете и лукавите…
— Избави Богъ… могу ли я…
И Эми заплакала.
— Ну, просто банально кокетничаете… И вотъ, чтобы превратить это, я рѣшился на отчаянное средство. Или я буду вскорѣ вашимъ мужемъ, или буду убитъ… Смерть прекратитъ нравственныя пытки, которыхъ я уже не въ состояніи болѣе выносить. Если я погибну, то могу сказать — отъ милой руки. Вы меня посылаете на поединокъ съ бреттеромъ и, стало быть, вы меня убьете…
— Этого никогда не будетъ… — воскликнула Эми. — Я сегодня же объяснюсь съ дядей… Сегодня же…
— А если онъ не согласится… Запретитъ вамъ и думать о бракѣ со мной?
— Тогда… Тогда увидимъ. Подумаемъ и рѣшимъ.
— Что?
— Рѣшимъ, что остается дѣлать.
— Останется только одно, miss Amy.
— Что?
— Выходить за меня противъ его воли. Бѣжать и вѣнчаться.
— Да… Но прежде надо все-таки… Онъ согласится…
— А если онъ не согласится?
— Почему же?
— Не отвѣчайте — воскликнулъ онъ нервно, — вопросомъ на вопросъ… Не уклоняйтесь отъ прямого и честнаго отвѣта… Я спрашиваю: если вашъ дядя откажетъ въ своемъ согласіи на нашъ бракъ, рѣшитесь ли вы вѣнчаться тайно отъ него?
Эми потупилась и молчала.
— Я жду отвѣта три дня, mademoiselle. Вы это слышите. Три дня — послѣ отказа г. Дубовскаго — даю я вамъ для рѣшенія моей участи…
Френчъ поднялся, горячо поцѣловалъ руку дѣвушки и быстро вышелъ изъ комнаты.
Эми, оставшись одна, глубоко задумалась и безпомощно понурилась. Долго ли она просидѣла такъ, она не знала. Ее привелъ въ себя голосъ лакея, доложившаго:
— Графиня Нордъ-Остъ!
Молодая дѣвушка удивилась. Она была хорошо знакома съ этой соотечественницей, но, однако, графиня была у нея не болѣе двухъ разъ съ визитомъ. Для замужней женщины, про которую говорили одни, что она вдова, а другіе, что она въ разводѣ съ мужемъ, Эми не могла быть ни сверстницей, ни пріятельницей.
Принимая графиню, Эми тотчасъ замѣтила въ лицѣ молодой и красивой женщины необычное и нѣсколько загадочное выраженіе лица. Графиня была будто крайне разсержена чѣмъ-то: въ дѣйствительности, тревога выражалась такъ на ея лицѣ.
— Извините меня, m-lle Amy, — начала она, — если я рѣшаюсь говорить съ вами объ одномъ щекотливомъ дѣлѣ, тѣмъ болѣе щекотливомъ, что я по неволѣ должна задать вамъ нѣсколько вопросовъ, которыхъ не имѣю никакого права дѣлать. А вы имѣете полное право не только не отвѣчать, но даже удивиться моей дерзости. Я предпочла обратиться къ вамъ прямо, чѣмъ говорить съ вашимъ дядей. Скажите мнѣ, что такое для васъ г. Френчъ? Близкій знакомый, или другъ, или… больше? Вы меня понимаете… И ради Бога не отвѣчайте мнѣ, что это не мое дѣло, — я сама знаю это, но мнѣ необходимо нужно, чтобы вы отвѣчали.
Эми начала-было догадываться, но подумала:
«Не можетъ быть… какое ей дѣло до графа Загурскаго?.. Онъ за ней ухаживаетъ. Только»…
— Скажите мнѣ, графиня, прямо и откровенно, зачѣмъ вамъ нужно знать, что для меня… для насъ! — поправилась она — г. Ліонель Френчъ?
— Извольте! Вы знаете, что вчера на балѣ произошло между вашимъ кавалеромъ и графомъ! Ну, вотъ, я въ качествѣ лица, интересующагося нѣсколько судьбой Загурскаго, желала бы разстроить эту нелѣпость. Вѣдь они хотятъ драться…