— Господи, вы впадаете в сентиментальность! Того и гляди, прослезитесь. Видно, нам пора идти. Это был очень приятный вечер. Большое вам спасибо.
И Памела с решительным видом поднялась со стула.
На обратном пути Джеффри вел машину очень осторожно и очень медленно. Оба молчали. Потом он сказал:
— Мне кажется, что я в вас влюбился.
— Ерунда. Мы знакомы только двадцать четыре часа.
— Я тоже сосчитал часы. А почему мне нельзя в вас влюбиться? Вы красивы, умны, добры…
Памела нахмурилась.
— Пожалуйста, перестаньте, — попросила она. — Вы меня совсем не знаете. Какой же вы, однако, импульсивный человек. Честное слово, это даже смешно.
Джеффри замолчал. Некоторое время спустя Памела проговорила:
— Вы сердитесь на меня?
— Мне не за что на вас сердиться. Я действительно импульсивный человек. А сегодня к тому же я не в себе. Но ни слова из того, что я сказал, я назад не возьму, — с вызовом закончил Джеффри.
— Я вовсе не хочу, чтобы вы брали свои слова назад. Вы мне нравитесь. Я не вижу нужды притворяться. И мне хотелось бы вам помочь.
Лицо Джеффри опять омрачилось.
Остановив машину возле дома доктора, Джеффри посмотрел на Памелу и сказал:
— Доброй ночи, Памела. Вы не представляете, как мне не хочется с вами расставаться. Какой это был чудесный вечер!
Он положил руку на спинку ее сиденья, наклонился к ней, но не поцеловал, а только сказал:
— Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, Джеффри, — ответила Памела и вышла из машины.
— Дьявол! — воскликнул Джеффри.
Памела остановилась.
— В чем дело? — спросила она.
— Я хотел вас поцеловать и не решился.
Памела наклонилась к нему и легонько поцеловала в щеку.
— Спокойной ночи, милый.
Она взбежала по ступенькам крыльца, быстро отперла дверь и скрылась в доме. Внутренний голос укорял ее: «Этого не надо было делать. Ты совершила глупость. Слишком рано».
Другой голос ответил с вызовом: «А мне хотелось! Он мне очень нравится!»
Проснувшись на следующее утро, Джеффри испытал сложную гамму ощущений. Воспоминание о трагедии по-прежнему угнетало его, и думать о предстоящем дне было очень тяжело.
Но было и другое. Он чувствовал, как в его душе появилась радость. Он упрекал себя за бесчувственность, напоминал себе, что не прошло и двух дней со смерти отца, что его еще даже не похоронили. Но радость не уходила, и ему даже не было стыдно.
Приняв ванну и побрившись, Джеффри спустился в гостиную позвонить по телефону. Миссис Армстронг еще не встала. Джеффри нашел номер Уитвортов в телефонной книге.
— Это квартира доктора Уитворта? — спросил он. — Позовите, пожалуйста, мисс Уитворт.
Некоторое время спустя Памела взяла трубку.
— Кто говорит? — спросила она.
У Джеффри перехватило дыхание. Ее голос нравился ему даже по телефону, а это уже говорило о многом.
— Это я, Джеффри Холлисон, — проговорил он.
— Да? — настороженно сказала Памела. — Доброе утро. Какая вы ранняя пташка!
— Я боялся, что позже вас не застану. Вы, наверное, будете сегодня развлекаться со своими скелетами?
— Совершенно правильно.
— Между прочим, сегодня суббота.
— Больницы по субботам не закрываются.
— Какой у вас суровый, деловой тон. Собственно говоря, я хотел узнать, когда я могу надеяться получить следующую консультацию.
— Вообще-то… — замялась Памела.
— Суббота же, — просительно сказал Джеффри. — А завтра воскресенье. Первое марта, барометр показывает «ясно». Весна все же пришла будто шелковая.
— И вы хотите, чтобы все следовали ее примеру? Так не бывает.
— Прошу вас! Да или нет?