— Эй, — крикнула я вслед уже ушедшему старшекласснику и бросилась за ним. — Эй, а как тебя зовут?
— Меня? — радостно спросил брюнет и остановился, ожидая, когда я подбегу, протягивая мне руку.
Я нерешительно смотрела на раскрытую ладонь, силясь понять мотивы молодого человека. Но он продолжал ждать с теплой улыбкой на губах, которая так располагала к нему, что я решилась и вложила свою ладонь в его руку.
— Меня зовут Минас, звездочка.
— Я не звездочка, — тут же ответила, стесняясь нежности с которой он это произнес.
— Поверь, ты станешь для меня звездочкой.
— Аулерия, ты уснула, моя звездочка? — разбудил меня Минас.
— Уснешь тут с вами, — недовольно пробурчала в ответ, с трудом открывая глаза. Мы все еще были на корабле, который уже совершил посадку. Все члены экипажа деловито собирались, оставляя свои места после себя идеально чистыми, и шли на выход, располагавшийся справа от нас. Проводив последнего рыцаря взглядом, повернулась к Минасу, который не спешил покидать капитанское место.
— А мы не идем?
— Идем, — глухо отозвался любимый.
Но вместо того, чтобы идти, он начал раскутывать меня. Чтобы облегчить работу Минасу, я хотела встать на ноги, но он не дал мне покинуть его колени, придерживая рукой за талию, и откинул в сторону уже ненужное одеяло. С легкостью приподнял меня за талию и развернул к себе лицом. Когда он усаживал меня обратно себе на колени, я раздвинула свои, чтобы удобнее было сидеть. От приятных ощущений дыхание чуть сбилось, и кровь прилила к щекам. Они просто горели, выдавая мое смущение Минасу. Но любимый не сказал ни слова, притянув меня к себе, зарылся рукой в волосы и стал покрывать мое лицо нежными поцелуями, от которых я таяла, в блаженстве прикрывая глаза.
В голове у меня не осталось ни одной здравой мысли, они все разлетелись, оставляя нас с любимым один на один. Когда его горячий язык проник между моими губами, дернулась от неожиданности, напуганная странным порывом Минаса. Он целовал меня очень властно, с неудержимым напором, задавливая любую мою попытку остановить его. Горячей ладонью он сильнее прижимал меня к себе, второй сжал мои волосы в кулак, лишая возможности отстраниться.
Я замерла в его руках, не зная, что предпринять. Такого я не ожидала и растерялась. Упираясь ладонями ему в грудь, пыталась привыкнуть к этому дикому поцелую.
Сколько прошло времени с того момента, когда Минас начал мучить мои губы, тараня мой рот своим языком, я не знала. Но закончилось все так же неожиданно. Тяжело выдохнув, Минас взглянул мне в лицо и обомлел. То, как расширились его глаза, давало мне надежду, что он не знал, что творил. И это была всего лишь вспышка безумия.
Долго смотреть на него и молчать я не смогла, отвела глаза, рассматривая на его рубашке пуговицы. Внутри у меня все заледенело от пережитого страха, а лицо пылало от стыда. Чтобы успокоиться, прижала ледяные пальцы к своим горячим губам, пытаясь их хоть немного остудить.
— Аулерия, — позвал Минас, но я не могла сейчас взглянуть на него, продолжая упорно разглядывать пуговицы.
— Любимая, прости, я напугал тебя? — то ли спросил, то ли удивился любимый.
А у меня камень упал с души. Он переживает из-за своего поступка.
Молча кивнула, боясь, что голос меня подведет.
Приподняв мое лицо за подбородок, любимый обеспокоенно спросил:
— Очень испугалась?
Опять кивнула, уже чувствуя, как комок подступает к горлу, а глаза защипало.
— Звездочка моя маленькая, — начал ласково Минас.
— Я не маленькая, — запротестовала я, упрямо пряча глаза.
— Маленькая, совсем маленькая. И безумно желанная. Очень желанная. Ты такая сладкая. Так бы и пил из твоих уст. Ты словно чистейший родник, из которого пьешь и не можешь напиться, — шептал Минас, все ближе притягивая меня к себе.
Сопротивляться ему не было никакого желания, только бы и слушала его манящий голос, опять тая от его нежных ласк. В этот раз поцелуй был, как и прежде, невесомый дразнящий. Когда я полностью расслабилась, отвечая ему, Минас снова мимолетно проник ко мне в рот, лаская своим языком мой. Я была готова к этим ощущениям и смогла оценить по достоинству откровенную и интимную ласку.
Минас словно дразнил меня своим языком, и мне даже стало интересно: каково это, когда ты проникаешь в чужой рот. Это было безумие, просто безумие! Его рот был горяч и приятен, что очень удивило. Войдя во вкус, я даже пыталась прикусить его не в меру шаловливый язык зубами, чем немало развеселила Минаса.
— Проказница, — пожурил любимый, радостно улыбаясь, — и больше не отказывай мне в такой малости, как твой сладкий поцелуй, любимая. Это неприятно и очень сильно ранит меня. Поняла?
Кивнула, но все же не согласилась:
— При всех я не могу целоваться, это неприлично!
— Что еще неприлично делать при всех? — ехидно уточнил у меня любимый.
Чтобы уйти от ответа, я порывисто обняла его за шею, прижавшись губами к ней. Минас все понял и без слов, обнимая меня, и тихо прошептал:
— Я люблю тебя, моя звездочка. Никогда не забывай об этом и не сомневайся во мне. Я все сделаю для тебя, чтобы мы никогда не расставались. Слышишь? Никогда.
Слышать-то я слышала, только сказать ничего не могла от еле сдерживаемых слез. Я была на вершине счастья, лучше и быть не может! Он меня любит, я его тоже безумно люблю, и мы вместе. И это все реальность, а не сон. Я снова его маленькая звездочка, которую он учит чему-то новому, открывая для меня красоту и чувственность этого мира. Незаметно всхлипнув, прикусила нижнюю губу, чтобы не выдать себя.
— Аулерия, а ты вообще знаешь, что в брачную ночь делают молодожены? — от неожиданного вопроса Минаса, замерла, не зная то ли плакать, то ли смеяться.
— Конечно, — украдкой вытерев слезы, прошептала в ответ. — А что?
— Ну, интересно, настолько ты в этом вопросе осведомлена. Чтобы ненароком еще больше не испугать, — насмешка, прозвучавшая в голосе Минаса, обидела, задевая за живое.
— Я знаю, что происходит между молодоженами, молодой человек. Этому всех в школе учат.
— Да, прости, и в книжках сентиментальных подробности описывают. Прости, любимая, прости, что усомнился, — подтрунивал надо мной Минас, за что получил ощутимый удар кулаком по позвоночнику, от чего спина у любимого сразу выпрямилась, а плечи расправились.
— Все, все, понял, раскаялся, прости, — смеясь, взмолился Минас. — Больше не буду над этим смеяться. Аулерия, ты сама должна понимать, что когда я начну, то остановиться там, на брачном ложе, уже не смогу. Я слишком долго ждал и сдерживался, радость моя. И ты просто убьешь меня своими слезами и криками ужаса. Я же хочу слушать твои сладкие стоны и чувствовать, что ты наслаждаешься близостью со мной. Поэтому и выясняю этот вопрос сейчас, а не потом, когда исправить первое впечатление от самого важного момента будет очень сложно.
— Я справлюсь, — обещала, а сама страшилась.
И чем больше об этом думала, тем увереннее была, что Минас прав, что мы с ним это обсудили сейчас. Книги книгами, фильмы тоже познавательны, но на практике все может оказаться не так радужно, как казалось мне.
— Замечательно, молодец. Другого я от тебя и не ожидал. Я люблю тебя, моя звездочка, — похвалил меня любимый и встал с кресла.
Весь путь до спальни проделала опять на руках любимого, в этот раз даже не думалась протестовать. К хорошему слишком быстро привыкаешь, а я уже стала потихоньку забывать, что мы с Минасом расставались, и что у нас разница в возрасте большая. Ведь разница только у тел, а души остались те же. И он взрослее, мудрее и умнее меня. Я словно замерла в развитии, отказываясь принимать мир без любимого.