Он прикинулся, будто раздумывает над этим, но он не одурачил ее, вообще, даже чуть-чуть. Это была игра из тех ленивых снаружи и полных напряжение внутри. Как ей Ева когда-то сказала? Сдержанность - самое сексуальное. В то время Клэр осознала, что она имела это в виду в смысле веревки-и-наручники, но теперь она поняла, что она говорила о чем-то полностью другом.
Это означало наслаждение предвкушением.
Шейн протянул руки и положил на внешнюю сторону ноги, прямо над коленом. В точности где заканчивалось полотенце. Затем он медленно скользнул до середины бедра, и она почувствовала теплый след, оставшийся от его ладоней. Все ее тело дрожало в ответ, и она прикусила губу.
Его глаза расширились, и он криво улыбнулся. Комната казалась такой тихой, не считая мягкого звука их дыхания и шелеста смещающихся полотенец.
Она протянула руки и стащила ткань с него, и в то же время он схватился за кромку ее укрытия и потянул.
А потом она падала, падала, падала в его руки, в яркий и пылающий костер, который разгорелся еще жарче, когда их голая, влажная кожа встретилась... а затем их губы, во взрыве нужды, и желания, и жажды.
И на какое-то время, в задыхающихся прикосновениях его кожи к ее, в глубоком и прекрасном шепоте, она забыла о Морганвилле.
Она забыла обо всем.
***
Клэр проснулась от глубокого сна и такая довольная, словно плыла в облаках. Она стала осознавать мир вокруг нее постепенно - солнечный свет на ее голой ноге, шелест листьев на старом дубе, растущем у окна её спальни. Ей было тепло, уютно и прекрасно дома.
Она повернула голову и увидела Шейна, который все еще спал рядом с ней, и она повернулась в его сторону. Он что-то пробормотал и обнял ее, но это было скорее рефлекторно, чем осознанно, по крайней мере до тех пор, пока она не поцеловала его. Тогда бормотание стало низким звуком в горле, почти мурлыканьем, и его рука медленно побежала вниз по ее позвоночнику, щекоча пальцами и постукивая.
- Что ж, - сказал он, когда стало достаточно пространства между ними для слов, - это очень хорошее начало дня. Боже, уже утро? Насколько утро?
- Эм... восемь тридцать утра.
- Завтрак? - спросил он многообещающе. Весь мир многообещающ, по крайней мере на время, и она рассмеялась, поцеловала его еще раз и села. Одежда, которую она собралась надеть вчера вечером, была в ящике, поэтому она взяла её и положила на место, поглядывая за ним, когда застегивала джинсы, чтобы увидеть его, отмечающим отсутствие его одежды на полу. После, вздохнув, он взял полотенце, обернул и завязал его, и поцеловал ее по пути к двери. - Я скоро вернусь.
Запертая дверь помешала ему вежливо выйти на несколько секунд, но он справился, и Клэр присела на кровать, чтобы натянуть туфли. Все еще было хорошее настроение, взлетая и напевая, но реальная жизнь тоже начинала надвигаться... И тени, хотя и вытеснялись утренним солнцем, медленно овладевали.
Она пробежалась расческой по волосам, которые отчаянно нуждались в этом, и бросилась в ванную, чтобы умыться, почистить зубы и позаботиться об обыденных делах в ванной. К тому времени, как она управилась с этим, Шейн был в коридоре, ждущий, одетый в удобные свободные джинсы и футболку с Трансформерами, которая была в двух стирках от того, чтобы развалиться в лохмотья.
- Ева внизу, - сказал он с чем-то нерадостным в голосе. - Тебе бы с ней поговорить.
Это... не звучало хорошо, и Клэр поспешила вниз по лестнице даже раньше, чем он закрыл дверь в ванную.
Она обнаружила Еву на кухне, стоящей у раковины, допивающей кофе из гигантской черной кружки с красными черепами. Ева оделась сегодня полностью готично: черные брюки карго, ботинки на толстой подошве, обтягивающая темно-красная футболка с яркими красными скрещенными костями на сердце, словно пиратская метка. Толстая удавка из цепей, сияющих серебряным покрытием. Одинаковые толстые серебряные браслеты на обоих запястьях. Она заплела красноватые ленты в свои черные волосы и завязала их сзади в пучок, в который она воткнула серебряные палочки - хотя они похоже были заточены лучше, чем обычные. Ее макияж был подобен маске - бледная от рисовой пудры, с ярко-красными тенями и большим количеством подводки.
Около ее ног лежал тяжелый рюкзак.
- Дай угадаю... ты собралась на пробежку? - сказала Клэр и открыла шкаф, чтобы вытащить свою кофейную кружку. Ее ей купил Шейн, со странными маленькими чужими. Она обошла Еву, взяла кофейник и налила себе кофе. Остаток времени она провела молча, и Ева так же молча протянула ее чашку. Кофе хватило лишь на четверть кружки. Клэр отставила свою чашку в сторону и занялась кофеваркой, стараясь выглядеть как обычно и хозяйственной, насколько это возможно. - Ты сегодня выглядишь устрашающе готичной.
Ева кивнула.
- Куда-то собираешься?
- В торговый центр, - сказала она. - За Майклом.
Клэр заполнила емкость для воды, заменила фильтр и насыпала молотый кофе.
- Я вижу, ты полностью продумала свой план, который предполагает помощь твоих лучших друзей, прежде чем тебя разорвут на кусочки.
Ева глянула на нее испепеляющим взглядом, который стал еще более эффектным благодаря боевой раскраске.
- Я не собираюсь больше выслушивать дерьмо Дневных. Мы пытались решить все словами. Что дало мне пять минут увидеть моего мужа, который не заслужил ничего из этого. Я пыталась сделать все мирно. На этот раз я не буду воспринимать "нет" - и не пытайся отговорить меня от этого, Клэр, потому что ты не знаешь, каково это. Мы только что вытащили Майкла из клетки в Кембридже, а теперь он... просто в клетке побольше, удерживаемый теми же людьми, которые хотят причинить ему боль. Я не могу это терпеть и не буду.
Страсть в ее голосе и решительность пугали. Клэр тяжело сглотнула и попыталась сконцентрироваться на том, что она делала руками - закрыть дверцу с кофе, поставить банку на место, нажать кнопку контроля заваривания - и это помогло ей притормозить и сохранить голос рациональным, когда она ответила:
- Я этого не говорила, не так ли? Я просто сказала, что тебе стоит привлечь нас.
- Чтобы ты смогла меня отговорить?
- Чтобы я смогла убедиться, что ты не погибнешь, Ева. Потому что Майкл не заслуживает подобного, верно? Он не заслуживает смотреть, как тебя ранят или убьют из-за него. Ты знаешь, он сказал бы тебе то же самое: будь умна и осторожна. Выбери бой, в котором можешь победить. - Она усердно удерживала взгляд Евы. - Скажи мне, если я не права.
Она знала, что была права, как и Ева, которая сменила тему.
- Слушай, я не какой-то хрупкий цветок, о котором все должны заботиться. Может, я и не машина полного разрушения как Шейн, но я тоже могу нести хаос, когда захочу. - Она остановилась на секунду, отвлекшись. - Почему можно только сеять хаос? Почему не, не знаю, мир во всем мире?
- Хороший вопрос.
Ева покачала пальцем.
- Не пытайся меня переубедить, медвежонок Клэр. Я сильная, даже если сама по себе.
- Я знаю. Но признай, мы гораздо сильнее, когда вместе. - Клэр позволила проскользнуть небольшой усмешке. - К тому же, почему все веселье должно достаться только тебе?
- Если под весельем ты имеешь ввиду тотальную войну, ты, возможно, права. Немного эгоистично не делиться подобным. Потому что я намерена дать волю аду, если кто-нибудь еще думает или скажет мне, что Майкл не может уйти оттуда, - сказала Ева.
Она выпила четверть кружки, и Клэр заметила, что она пила черный кофе. Это, для Евы, был опасный знак; ее предпочтения варьировались от настроения, и черный кофе был ее крайностью. Клэр добавила себе сливки и сахар, перемешала и подула на него, чтобы немного охладить. Все, чтобы убить еще немного времени.
- Что насчет остальных? - спросила Клэр. - Амелия. Мирнин. Даже Оливер. Они заслуживают оказаться в ловушке с электрошоковыми ошейниками на шеях? Боже, ты видела это место. Это не тюрьма, это... это удерживающий загон.
Ева остановилась, глаза расширились.
- Удерживающий загон для чего?
- Господи. Я даже предположить боюсь. Дневные хотят смерти вампиров, правильно? Ошибка природы и тому подобное. Они никогда не делали из этого секрета, не говоря уже, что Фэллон говорит об этом. Он главный, тот, кто заставляет всех чувствовать себя лучше об удерживании людей в анклавах.