– Надеюсь, все не так уж плохо, – сказал он.
– Достаточно плохо. Не будем об этом говорить. Между прочим, вы уже нашли боксера, Треджеллис?
– Нет.
– Вы что-то долго мешкаете. Не забывайте – играй или плати. Если ваш боец не выйдет на ринг, я потребую выигрыш.
– Соблаговолите назначить день, сэр Лотиан, и я предъявлю вам моего боксера, – холодно сказал дядя.
– Через четыре недели, считая с сегодняшнего дня, если угодно.
– Хорошо. Восемнадцатого мая.
– К тому времени я надеюсь изменить свое имя.
– Что это значит? – удивился дядя.
– Вполне возможно, что я стану лордом Эйвоном.
– Как! У вас есть новости? – воскликнул дядя, и голос его дрогнул.
– Мой агент пишет из Монтевидео, будто у него есть доказательства, что Эйвон умер именно там. Да и вообще нелепо полагать, будто оттого, что убийца предпочитает скрываться от правосудия…
– Соблаговолите не употреблять этого слова, сэр Лотиан, – оборвал его дядя.
– Вы были там, так же, как и я. Вы сами знаете, что он убийца.
– Говорю вам, я не желаю этого слышать.
Свирепые серые глазки сэра Лотиана опустились, не выдержав гневного взора моего дяди.
– Хорошо, не будем об этом, но ведь нелепо же думать, что титул и состояние могут вечно висеть в воздухе. Я
наследник, Треджеллис, и, видит бог, я намерен получить то, что мне принадлежит по праву.
– А я, как вам известно, ближайший друг лорда Эйвона,
– непреклонно возразил дядя. – Его исчезновение не изменило моих чувств к нему, и, пока судьба его не будет выяснена окончательно, я сделаю все, что в моих силах, чтобы оградить его права от посягательств.
– Пеньковая веревка и сломанная шея – вот и все его права, – ответил сэр Лотиан и вдруг, совершенно переменив выражение лица, взял дядю за рукав и сказал другим тоном: – Ну-ну, Треджеллис, я ведь тоже был ему другом,
но изменить то, что случилось, мы не можем, и теперь уже поздно ссориться из-за этого. Ваше приглашение на ужин в пятницу остается в силе?
– Разумеется.
– Я приведу Краба Уилсона, и мы окончательно уговоримся об условиях нашего маленького пари.
– Хорошо, сэр Лотиан. Надеюсь вас там увидеть.
Они поклонились друг другу, и дядя постоял еще немного, глядя, как тот пробирается сквозь толпу.
– Он хороший охотник, племянник, – сказал он. – Бесстрашный наездник, лучший в Англии стрелок из пистолета, но… человек опасный!
Глава X
БОКСЕРЫ
В те годы, если джентльмен хотел прослыть покровителем спорта, он время от времени давал ужин любителям; такой вот ужин и устроил дядя в конце первой недели моего пребывания в Лондоне. Он пригласил не только самых в ту пору знаменитых боксеров, но и таких великосветских любителей бокса, как мистер Флетчер Рейз, лорд Сэй энд
Сил, сэр Лотиан Хьюм, сэр Джон Лейд, полковник Монтгомери, сэр Томас Эприс, высокородный Беркли Крейвен, и многих других. В клубах уже знали, что на ужине будет присутствовать принц и все жаждали получить приглашение.
Заведение «Карета и кони» было хорошо известно любителям спорта, его держал бывший боксер-профессионал. Этот низкопробный трактир мог удовлетворить самым богемным вкусам. Люди, пресыщенные роскошью и всяческими удовольствиями, находили особую прелесть в возможности спуститься в самые низы, так что в Ковент-Гардене или на Хеймаркет под закопченными потолками ночных кабаков и игорных домов зачастую собиралось весьма изысканное общество, – это был один из многих тогдашних обычаев, которые теперь уже вышли из моды. Изнеженным сибаритам нравилось иной раз махнуть рукой на кухню Ватье, Уда, на французские вина и пообедать в портерной грубым бифштексом, запивая его пинтой эля из оловянной кружки, – это вносило разнообразие в их жизнь.
На улице собралась толпа простолюдинов, желавших поглазеть на боксеров, и, когда мы шли сквозь эту толпу, дядя шепнул мне, чтобы я глядел в оба и не забывал о своих карманах. Мы вошли в большую комнату – выцветшие красные гардины на окнах, пол посыпан песком, стены увешаны олеографиями, на которых изображены боксеры и скаковые лошади. Повсюду темные, в винных пятнах столы; за одним из них сидят человек шесть весьма грозной наружности, а самый страшный взгромоздился на стол и непринужденно болтает ногами. Перед ними стоит поднос со стаканами и оловянными кружками.
– Ребят одолела жажда, сэр, так что я подал им пива, –
шепнул дяде хозяин гостиницы. – Я думаю, вы не против, сэр.
– Конечно, нет, Боб! Как поживаете, ребята? Как дела, Мэддокс? Как дела, Болдуин? А, Белчер, очень рад вас видеть.
Боксеры все разом поднялись и сняли шапки. Только тот, который сидел на столе, так и остался сидеть, по-прежнему болтая ногами, и хладнокровно глядел дяде прямо в лицо.
– Как поживаете, Беркс?
– Не жалуюсь, а вы как?
– Говори «сэр», когда обращаешься к джентльмену, –
сказал Белчер и вдруг рывком наклонил стол, так что Беркс соскользнул чуть ли не в объятия дяди.
– Эй-эй, Джем, поосторожней, – хмуро сказал он.
– Я тебя выучу хорошим манерам, Джо, твой-то папаша, видать, тебя мало учил. Ты ведь не на попойке, ты среди благородных джентльменов, так что уж и сам веди себя как джентльмен.
– Меня и так все считают джентльменом, – хрипло ответил Беркс, – а если я чего не так сказал или сделал…