– Для меня это будет истинным удовольствием, сэр, –
сказал прославленный боксер, когда они подходили к нам.
– Я хотел спросить вас, Джим Гаррисон, не хотите ли вы быть моим бойцом и выступить против Краба Уилсона из Глостера? – спросил дядя.
– Я только об этом и мечтаю, сэр Чарльз, это для меня случай выйти в настоящие боксеры.
– Ставки на этот раз очень высокие, чрезвычайно высокие, – сказал дядя. – Если победите, получите двести фунтов. Вас это устраивает?
– Я буду драться ради чести и ради того, чтобы меня сочли достойным сразиться с Джемом Белчером.
Белчер добродушно рассмеялся.
– Правильно, парень, – сказал он. – Но помни: сегодня у тебя была легкая добыча – пьяный, да еще не в форме.
– Я и не хотел с ним драться, – вспыхнув, возразил
Джим.
– Знаю, знаю, ты готов был сразиться с кем угодно, храбрости тебе не занимать, я, как поглядел на тебя, сразу это понял. Но запомни: бороться с Крабом Уилсоном –
значит бороться с самым многообещающим боксером из западных графств, а лучший боксер Запада чаще всего –
лучший боксер Англии. Он такой же быстрый и такой же высокий, как ты, и руки у него такие же длинные, и уж он будет тренироваться до тех пор, покуда каждая капля жира не превратится у него в мускулы. Я говорю это тебе сейчас, потому что, если я за тебя возьмусь…
– Возьметесь за меня?
– Да, – сказал мой дядя. – Если ты готов выступить, Белчер согласен быть твоим тренером.
– Я бесконечно признателен вам! – с жаром воскликнул
Джим. – Если дядя не захочет быть моим тренером, я ни о ком другом и не мечтаю.
– Нет, Джим. Я побуду с тобой денек-другой, но в этом деле мне с Белчером не тягаться.
– Где вы будете жить?
– Я думаю, тебе удобно будет, если мы расположимся в
Подворье короля Георга в Кроли. А если нам можно будет выбирать место боя, лучше всего Кролийские холмы, ведь, кроме холма Мосли и, может, еще Смитемской ложбины, это самое подходящее место для бокса во всей Англии.
Согласен?
– Конечно, согласен, – отвечал Джим.
– Значит, с этой минуты ты мой, понимаешь? – спросил
Белчер. – Еда, питье, сон – все по моему слову, и вообще ты теперь во всем должен меня слушаться. Нам нельзя терять ни часу. Уилсон уже месяц назад был почти в форме. Видал сегодня – он ни капли в рот не взял.
– Джим может хоть сейчас драться до последнего, –
сказал Гаррисон. – Но все равно завтра мы оба поедем с тобой в Кроли. Доброй ночи, сэр Чарльз.
– Доброй ночи, Родди, – сказал Джим. – Приезжай ко мне в Кроли, ладно?
И я горячо пообещал, что навещу его непременно.
– Тебе следует быть осмотрительнее, племянник, –
сказал дядя, когда мы с грохотом неслись домой в его нарядной коляске. – В premiere jeunesse31 человек склонен руководствоваться доводами сердца, а не рассудка. Джим
Гаррисон производит впечатление весьма достойного молодого человека, но он как-никак всего лишь подручный кузнеца и кандидат в профессиональные боксеры. Между его положением и положением моего кровного родича –
31 На заре юности (фр.).
пропасть, и ты должен дать ему почувствовать свое превосходство.
– Он мой самый старый и самый любимый друг, сэр, –
отвечал я. – Мы вместе росли, и между нами никогда не было секретов. И как же я могу дать ему почувствовать мое превосходство, когда я прекрасно знаю, что это он меня во всем превосходит!
Дядя весьма сухо хмыкнул и в этот вечер уже больше не сказал со мной ни слова.
Глава XII
КОФЕЙНАЯ ФЛЭДДОНГА
Итак, Джим отправился в Кроли под присмотром
Джема Белчера и Гаррисона, чтобы тренироваться и подготовиться к великому бою с Крабом Уилсоном, а тем временем во всех лондонских клубах и пивных только и разговору было, что о том, как он появился на ужине и за четыре раунда нокаутировал грозного Джо Беркса. Джим сказал мне однажды, что непременно прославится, и слова его сбылись скорее, чем он предполагал: куда ни пойдешь, всюду говорили только о пари сэра Лотиана Хьюма с сэром
Чарльзом Треджеллисом и о достоинствах будущих противников. Огромное большинство ставило на Уилсона, ибо одной-единственной победе Джима он мог противопоставить целый ряд побед; кроме того, знатоки, видевшие его в учебных боях, полагали, что редкостная защитная тактика, благодаря которой он заслужил свое прозвище, совершенно собьет с толку его неопытного противника. Рост,
сила, ловкость – тут они мало чем отличались друг от друга, но Уилсон был много опытнее.
За несколько дней до боя батюшка исполнил наконец свое обещание и приехал в Лондон. Моряк не жаловал города, ему куда больше нравилось бродить по Суссекским холмам и следить в бинокль за каждым марселем, который показывался на горизонте, чем пробираться в уличной сутолоке, где, как он сетовал, невозможно проложить путь по солнцу и уж тем более что-нибудь упомнить. Но в воздухе снова запахло войной, и надо было воспользоваться своим знакомством с лордом Нельсоном, чтобы получить место для себя или для меня.