Джек осторожно приподнял его, обнимая за плечи, положил голову себе на плечо. Брока бил озноб, он тяжело дышал, словно задыхался. Джеку под пулями и в плену не было так страшно, как сейчас. Но он лишь еще крепче прижал к себе Брока и поднял с постели армейскую фляжку.
— Выпей, — Брок услышал тихий, но уверенный, голос, что-то коснулось его губ, — так надо, давай, — Джек знал, что делать, губы послушно разжались, горечь напитка заставила вздрогнуть и отпрянуть, но голову держали крепко, пришлось выпить все.
Джек положил его обратно, Брок почувствовал, как тот сам лег рядом, крепко обнял его со спины. Блядь, херово-то как… Сейчас бы спасительную таблетку, и все стало бы хорошо. Но спасение было за тысячи километров отсюда. Чертов Джек! У Брока не было сил оттолкнуть его, хоть его и переполняло желание повернуться и надавать так, как ни в одном спарринге. Но лишь спустя некоторое время Брок понял, насколько велико в нем это желание. Внутри него вдруг разгорелся настоящий пожар и затошнило так, что горло свело спазмом. Брок дернулся, захрипел, словно пытался удержать в себе эти порывы.
Джек сразу понял, что происходит. Об этом его тоже предупреждали. Он быстро поднял почти девяностокилограммового Брока, словно куклу, и вовремя. Того вывернуло так, словно вся сидящая внутри гадость пыталась разом вырваться наружу.
Даже после дегустации асградского пойла Брока не выкручивало так, как сейчас. А тогда ему даже с учетом божественного вмешательства Тора с опохмелом пришлось почти неделю дома отлеживаться.
Брок уже перестал считать приступы, казалось, этой пытке не будет конца. Чертов Джек! Брок уже понял — из-за того, что тот дал ему, он сейчас себя чувствует потрошеной рыбой. Болело все: желудок, горло, голова. Все тело стало ватным. Брок даже не мог оттолкнуть Роллинса, тот держал его, обнимая за плечи и убирая с лица мокрые волосы.
Когда, наконец, отпустило, Джек осторожно положил его обратно на постель. Брок почувствовал, как тот поднялся и куда-то ушел. Не успел он понять, испугало это или обрадовало, как прохладное мокрое полотенце коснулось лба, сразу пришло облегчение. Джек осторожно протирал ему лицо, шею, плечи.
Когда Брок пришел в себя, первое, что он увидел — полные решимости глаза Джека. Тот положил полотенце на пуфик и приподнял Брока. У него уже совершенно не было сил сопротивляться. Он смотрел в глаза Джека, не зная, что сейчас больше чувствует к нему — благодарность или злость. И когда тот взял с постели фляжку и приложил к его губам, у него не было сил даже отпрянуть от него.
— Так надо, — тихо сказал Джек. Знакомая горечь обожгла горло. Брок дернул головой, пытаясь отвернуться. — Или ты пьешь сам, или мне придется поить тебя силой, — Джек это мог, Брок не сомневался.
— Убью! — прохрипел он, прежде чем вновь подступивший к горлу ком вырвался наружу.
========== Часть 5 ==========
Сколько это продолжалось? Ночь, день, снова ночь. Брок потерял счет времени. Едва его отпускало, как Джек давал пить эту гадость снова и снова. Если бы у Брока были силы, он, наверное, уже убил бы его. Но все, что он мог, это хрипеть «отпусти», на что Джек просто еще крепче сжимал его руки, и уже ставшая привычной горечь обжигала горло. Брок уже знал и ждал привычные позывы. В эти минуты ему казалось, что это не закончится никогда, его буквально выворачивало наизнанку. Он умирал раз за разом, думая, что уж теперь точно не выберется.
Один раз он попытался сопротивляться. Неизвестно откуда появившейся в руках силой Брок, сжав зубы, уткнулся в грудь Джека. Но что он, вымотанный этой многочасовой пыткой, мог сделать против крепкого сильного Роллинса? Джек просто скрутил ему руки за спиной, никак не реагируя на отчаянные попытки вырваться — кажется, Брок даже умудрился укусить его за руку — и поднес фляжку ко рту. Решив идти до конца, плотно сжал губы. Тогда Джек просто приблизился и поцеловал его. Брок так охуел от неожиданности, да и тело предательски, вопреки разуму, отреагировало совершенно однозначно. Губы разжались, и, прежде чем Брок понял суть коварного замысла, в рот потекла знакомая отрава.
— Сукин сын! — только и успела рыкнуть Брок, но выбор был невелик: либо глотать, либо захлебнуться.
Когда он отключился, Брок не помнил. В какой-то момент показалось, что все — это предел, дальше смерть. Брок почувствовал, как поднялась температура. Его жутко лихорадило, он уже почти умоляюще смотрел на Джека, но тот был неумолим. В его глазах было только одно — решимость идти до конца. До его, Брока, конца?
В который раз он поднес фляжку к его губам? В его глазах впервые за все это время появились слезы. Рука Джека замерла, он прижал Брока к себе, ласково провел по волосам, поцеловал горящий лоб. Потом осторожно откинул его голову. Глаза в глаза. И решительно поднес фляжку к губам. Он любил Брока, и он убивал его, но сил сопротивляться не было. Брок послушно все выпил. Снова выворачивался наизнанку, слезы высыхали сами собой на горящем от лихорадки лице. Джек держал его, обнимал, прижимая к себе, убирая волосы с лица. А Брок умирал, медленно умирал, мысленно прося, чтобы все это уже закончилось. И наконец наступила темнота.
***
И вот он лежал, не открывая глаз, и прислушивался к своему телу. Ни боли, ни жара, лишь удивительная легкость. Может, он все-таки умер и попал на небеса? Теплый воздух обволакивал тело, шелест листвы ласкал слух. Шелест листвы?
Брок открыл глаза и сел. Все тот же шатер, в разрез между занавесками проникали лучи восходящего солнца, отражаясь бликами в глазах. Брок зажмурился и, опустив глаза, увидел лежащего рядом Джека. Наклонился и провел рукой по лицу. Темные круги под глазами, многодневная щетина, синяки на руках. Последнее — это явно он. Такие долго не сойдут. Брок смутно вспоминал, как сжимал руки Джека, когда вырывался, в них даже что-то хрустнуло пару раз. Но Джек молча все это терпел. Ради него.
Брок тихо встал и вышел из шатра.
Солнце поднималось над горизонтом. В его лучах море казалось живым. Брок подошел и сел у самой кромки воды. Закрыв глаза, подставил лицо брызгам просыпающегося моря. Волны ласково омывали ноги. Рай…
— Рай, оценить который можно, лишь пройдя через ад.
Брок вздрогнул, открыв глаза, обернулся на голос. Около него стоял высокий худой мужчина лет восьмидесяти в длинной белой рубахе и широких брюках. Он подошел и сел на большую корягу, увязшую в дне.
— Сколько мы здесь? — Брока почему-то даже не взволновал вопрос, кто этот человек и откуда он тут взялся. Он просто чувствовал — тот причина, начало и суть всего происходящего.
— Семь дней, — мужчина сложил ноги на коряге, закрыл глаза, положил руки на колени и подставил лицо восходящему солнцу.
Семь дней?! Брок ошарашенно посмотрел на странного мужчину. Как он не падает? Семь дней… Брок оглянулся на шатер, в котором спал Джек. Семь дней, как семь кругов ада. Которые тот прошел вместе с ним. Да, он не контролировал себя, но Броку все равно вдруг стало стыдно за все, что он говорил и делал в эти семь дней. Но сильнее этого стыда была благодарность за терпение, веру и… любовь.
— Ваш муж сильный человек, и дело не штампах и принятых обществом нормах и правилах.
Мужчина мало того, что словно читал мысли, он будто видел Брока насквозь, видел то, что было спрятано глубоко даже от него самого, и совсем не удивлялся этому.
— Я знал, что он справится. Самое тяжелое и страшное — это первый этап. Не все, кто обращается ко мне, справляются с ним. Тут важно не свернуть, не отступить, как бы тяжело не было. Многие ломаются, видя боль и страдания близкого человека.
— Первый этап? — переспросил Брок.
— Когда люди обращаются ко мне, я сразу предупреждаю — я лечу в два этапа. И на первом этапе от самого больного ничего не зависит. Его жизнь и будущее в этот момент полностью зависят от того, кто возьмет на себя ответственность за него. Наркотики — это одно из воплощений дьявола. Первый этап — это очищение, изгнание дьявола, выжигание гадости в прямом смысле слова.
Да уж… Брок вспомнил тот бесконечный пожар, что горел внутри него все это время.
— И тут важно не отступить, не свернуть даже когда кажется, что результат совсем не тот, какой должен быть, взять на себя ответственность, принять решение, от которого зависит жизнь. Тут важно было продолжать отпаивать вас, не поддавшись на происки дьявола. Ваша лихорадка — это было последнее испытание. Именно для вашего мужа, не для вас.
Брок вспомнил, как Джек продолжал давать и давать ему странный отвар даже тогда, когда он лежал полуживой. Представил, как тяжело тому было. А он еще добавлял масла в огонь, крича злые и жестокие слова.
— Не корите себя, — снова прочитал его мысли странный мужчина. Брок уже не удивлялась его словам, он вообще уже ничему не удивлялся, — это говорили не вы, а дьявол.
Мужчина вдруг открыл глаза и повернулся к Броку.
— Что за отвар он давал мне?
— Это старинный рецепт. Возможно, вы слышали про монастырь Thamkrabok, что в Таиланде. Туда обращаются те, от кого отказалась традиционная медицина, кто отчаялся найти помощь в обычном мире. Этот монастырь — их последний шанс. Он известен своим травяным отваром, который применяют для очищения организма от токсинов, которые остались после приема наркотиков и алкоголя. Этот травяной отвар впервые в шестьдесят девятом году прошлого века изготовила женщина по имени Lon Por Yai. С тех пор его готовят только четыре раза в год, так как процедура приготовления очень трудоемка и требует большого количества трав, которых в отваре более ста видов. Считается, что его рецепт знают всего два человека, которые хранят его в строжайшей тайне и доверяют ее только тем, кому предстоит унаследовать этот секрет и продолжать готовить отвар.
— Вы — один из этих двоих?
— Почти, — мужчина впервые улыбнулся, — я знал Lon Por Yai. Мы вместе создали этот рецепт, но вариантов отвара было два. Ее был более щадящий, мой сильнее и радикальнее. Она говорила, что мой отвар может убить, если неправильно его давать. А я считаю, что убить может только неверие, слабость духа и отчаяние.
— А бывало, что ваш отвар… убивал? — Брок напряженно посмотрел на него.
— Да, — спокойно ответил мужчина, — но это лишь показатель того, что взявший на себя ответственность за больного не оценил свои силы. Победить дьявола непросто. И то, что вы сейчас сидите здесь, означает, что ваш муж победил. Первый раунд за ним.
Брок сидел в оцепенении, пытаясь уложить в голове услышанное. Он многое повидал и прошел в жизни, но той все равно удалось шокировать его и показать, насколько по сути человек — лишь песчинка. Брок с усилием растер лицо руками. Каково же было Джеку все это время…
Он решительно поднялся и медленно пошел к шатру. Странный мужчина даже не пошевелился. Почти на середине пути Брок вдруг остановился и повернулся к нему.