Лишь горсточка праха лежит на песке.
Увы, не живут столько лет на земле…
Ларун обернулся, взглянул на освещенные окна замка и еще раз обреченно вздохнул.
***
Кхану снился нехороший сон, где он стоял в огромном поле…
Он стоял на поле, усеянном цветами. От земли парило. В свете солнечных лучей казалось, будто цветы оживают и протягивают ему лепестки, словно руки.
"Будет гроза", – подумал Элимер и понял, что хочет почувствовать ее силу.
Он посмотрел на себя будто со стороны и увидел, что на нем развевающиеся белые одежды. Улыбнулся и неторопливо сделал несколько шагов. Наклонился к цветам: они казались удивительными, каждый словно светился живым теплым огнем. Элимер осторожно дотронулся до лепестка, но – о, Боги! – цветок обратился в пепел. Дотронулся до второго, третьего – и они тоже в пепел. Прахом рассыпались под пальцами.
"Будет гроза,– снова подумал Элимер. – Это хорошо, дождь оживит их".
"Гроза очищает… Гроза очищает" – услышал он доносящийся издалека знакомый голос.
На открытую ладонь упали первые капли.
Одна, вторая.
Они чисты и прозрачны.
Словно слезы. И так приятно холодят разгоряченное тело.
Третья, четвертая.
Отчего-то теперь они стали теплыми и окрасились багряным.
Это кровь.
Кровь – шептал дождь.
Кровь – вторили цветы, превращаясь в пепел.
Кровь – неумолимо стучало в висках.
Элимер попытался опустить руки, но не смог.
Они стали липкими, кровавый поток стекал по пальцам, капал с волос, белая одежда потемнела и прилипла к телу. Элимер попытался закричать, но голос ему не подчинился.
Запах. Запах крови. Такой странный – отвратительный и одновременно манящий.
"Ты слишком много убивал, теперь они пришли мстить", – мелькнула нелепая мысль. Или не такая уж нелепая?
Элимер услышал позади чей-то злорадный хохот. Резко обернулся и увидел брата. Тот стоял на балконе какого-то старого замка и смеялся. Замок медленно приблизился и навис над Элимером зловещей черной тенью. Но Аданэя страшный дождь почему-то не коснулся.
– Это потому, что гроза очищает! – крикнул брат, словно услышал его мысли. – А эта кровь да падет на твою голову, Элимер! Ведь ты никогда не перестанешь любоваться смертью! – и снова хохот.
"Но ведь я приказал отрезать ему язык?" – мелькнула напоследок еще одна мысль, и Элимер в панике проснулся, чувствуя нестерпимую боль в висках, словно голову его сдавило железным обручем.
Он резко вскочил с кровати, в глазах потемнело, боль в голове стала еще острее.
"Приснится же такое", – подумал Элимер, прижимая прохладные пальцы к вискам.
Он посмотрел в оставленное открытым на ночь окно: утреннее солнце ласково освещало покои, а воздух веял прохладой. Видимо, ночью прошел дождь.
"О, Боги, как в моем сне", – Элимер непроизвольно глянул на небо, словно ожидал увидеть собирающиеся на нем тучи. Однако ничего не произошло. Вместо этого раздался осторожный стук в дверь.
– Войди, – устало отозвался Элимер.
Это Тардин. Старик ступил внутрь, осторожно прикрыв за собой дверь. В течение нескольких секунд изучающее смотрел на Элимера, затем быстрым шагом ринулся к нему.
– Что случилось? Ты сам не свой. Все уже собрались на совет, ждут тебя.
– Совет? – кхан на секунду замешкался, затем хлопнул себя по лбу. – Я совсем забыл. Сколько времени?
– Совет должен был начаться полчаса назад.
– Так почему ты не пришел за мной раньше?
– Элимер, что с тобой? – еще раз настойчиво повторил Тардин.
– Ничего. Просто приснился дурной сон. И голова жутко болит. Но это ничего. Ступай. Я скоро подойду, скажи, чтобы не расходились.
– Элимер, – голос Тардина прозвучал взволнованно, – опять эти сны?
– Нет, – как можно более равнодушно отозвался тот, – всего лишь глупый кошмар.
Тардин приблизился и приложил пальцы к его вискам. Элимер почувствовал, как освежающая прохлада пробежала от рук старика – и боль ушла, словно ее никогда и не было.
– Спасибо, – вымолвил он.
– Не стоит. Мы ждем тебя на совете, мой Кхан, – Тардин вышел, все так же осторожно прикрыв за собой дверь.