— "Помыла эту крошку"? Ты о собаке, или это какое-то ваше лесбийское извращение? — усмехнулся Самир.
— Придурок, — фыркнула я, — я про собаку. И потом она выставила меня за дверь. Как обычно. Но в тот момент она была совсем другой, понимаешь? И я не знаю, как она так меняется. Но буквально позавчера... В общем, мы с ней трахались, и это было... по-другому. Я старалась быть нежной, а в итоге она дала мне пощечину и разозлилась. Сказала больше так никогда не делать, и выперла меня из квартиры.
— Просто за то, что ты была... нежной? — удивился он.
— Ну, возможно, я еще кое-что ей наговорила, и сказала, что она мне нравится, — тяжело выдохнула я.
— О. Это неожиданно.
— Да. Для нее это тоже было неожиданным, я уверена.
— И что ты собираешься со всем этим делать? — Самир придвинулся ко мне ближе и спиной откинулся на диван.
— Я не знаю, Самир, — я вытянула руки перед собой на столе и покачала головой, — очевидно, у нее там была какая-то печальная история, но... Но у кого их не было? Черт, меня бросали и изменяли, но это не сделало из меня какую-то суку. Она просто... Знаешь, она как "человек без лица". Я не знаю, какая она настоящая. Она так прячет себя от всех, что я не уверена, что даже она сама знает, кто она на самом деле.
— Это грустно.
— Это глупо. Ладно, — я выпрямилась и повернулась к Самиру, — давай просто выпьем.
— Это я поддержу. Давай выпьем и, возможно, ты сможешь присмотреть себе здесь кого-нибудь.
— Обязательно, — скептично ответила я и подняла стакан.
6
Я не знаю, честно, где и в какой именно период своей жизни я что-то натворила, но я понимаю, что, наверняка, какой-то "косяк" есть, потому что иначе я никак не могу объяснить то, что происходит у меня сейчас.
Мы сидели уже около двух часов и я начинала засыпать, фигурально выражаясь. Самир уже несколько раз таскался на танцпол, возвращался радостный и с номерами телефонов каких-то девчонок. Я же только ела и пила по большей части, наблюдая за остальными посетителями.
— Пойдем потанцуем? — Самир орет мне прямо в ухо, и я морщусь от громкого голоса.
— У меня нет чувства ритма, забыл? Я тут посижу еще немного, и скоро свалю домой. Так что ищи себе компанию на остаток ночи.
— Какая ты зануда, а ведь...
Но я не слышу, что он говорит. Потому что мои глаза и все остальные органы чувств, как только могут, сосредотачиваются на стройной фигуре, что идет от входа вниз по ступенькам, в самую толпу танцующих людей. И я не знаю, какого хрена она здесь делает, но я не могу перестать сверлить ее глазами.
Самир, понимая, что я не обращаю на его слова никакого внимания, следит за моим взглядом и тоже смотрит на нее.
— О, какая штучка, — выдыхает он, — я бы... с ней познакомился.
— Еблан, — шикаю я, — это Ира.
— Какая... Ира?! — он еще сильнее вперивается в нее взглядом. — Та Ира?! Блондиночка, с которой ты трахаешься уже несколько месяцев?!
— Она самая.
— Ничего себе, — невольно присвистнул парень, — и что она тут делает? Она знает, что ты тут?
— Не думаю, — качаю головой, не отрывая от нее взгляда.
Проходит через танцплощадку к бару. Все эти блядские выродки и мажоры оборачиваются ей вслед. Я вижу эти взгляды, понимаю, что они в своих мечтах уже присунули ей по несколько раз. Чертовы выблядки, тусующие на родительские деньги. И я знаю, что меня не должно это трогать или волновать, но я хочу врезать каждому, кто на нее смотрит. И я не могу перестать ненавидеть этих уродов. И ее тоже. Потому что знаю, что ей это нравится. Нравятся эти обожающие и восхищенные взгляды, эти намеки, все эти пошлые комментарии.
Она подходит к бару и что-то заказывает. Около нее тут же оказывается какой-то хер в дорогих туфельках и, сверкая зубищами, что-то говорит, склоняясь над ее ухом. Она поворачивает голову, на ее лице знакомая ухмылка. Что-то отвечает и этот хер быстренько отсаживается от нее подальше. Да, моя стерва умеет отшивать. И поскольку она повернулась в мою сторону, я вижу, что она замечает меня. Смотрит, не моргая, прямо в глаза. Я даже не могу описать эмоции на ее лице. Удивление там точно было. Я неловко чуть поднимаю руку, в знак приветствия, и киваю. Она просто отворачивается к бару, берет стопку и опрокидывает ее.
— Это точно она? Она даже не поздоровалась, — бубнит мне на ухо Самир, а я его ударить хочу. Вечно лезет со своими дохуя умными комментариями.
— Точно, — поворачиваюсь к нему и допиваю сладко-кислый коктейль.
Минут двадцать я ищу ее взглядом в толпе. Самир возвращается с новой порцией алкоголя и выглядит при этом весьма странно.
— Что с твоим лицом? — спрашиваю я, хотя, честно, мне плевать. Не могу ни о чем думать, кроме как о ней.
— Ну... А вы... Ну, вы же не встречаетесь? — спрашивает он, стараясь сделать безразличное лицо.
— Нет. А что?
— То есть можете с другими там видеться, да?
— Ты сейчас к чему это?
— Может, тебе стоит присмотреться к здешней аудитории? Тут есть очень милые девушки. Я уверен, кто-то из них явно из твоей "команды", — говорит он и нервно почесывает подбородок.
— С чего это ты так озаботился моей личной жизнью? — с подозрением смотрю на него, но чую недоброе.
— Ладно, я пытался, — вздыхает он и кивает в сторону танцпола.
Перевожу взгляд туда, и через пару мгновений нахожу ее. Танцует с какой-то рыжеволосой мадам на высоченных каблуках. Как только ноги не переломала. Обнимает ее, даже нет, откровенно лапает. Рыжая довольно смеется, а та что-то шепчет ей на ухо и, сука, смотрит на меня при этом. Рыжая ко мне спиной, а эта стерва хватает ее за задницу и не отрывает от меня глаз. Прекрасная прелюдия. И я знаю, что эта рыжая поедет к ней. Потому что она ее выбрала на сегодняшнюю ночь. Сука. Чертова сука.
Но я снова не просчитала все. Продолжая пытать меня взглядом, ведет ладонью вверх по телу рыжей. Доходит до шеи и притягивает ее к себе. Смотрит на меня и засовывает свой язык ей в рот.
Слышу, как Самир закашлялся. У него, бедняги, поди встал уже от этой картины. Рыжая красивая. По крайней мере, насколько я ее успела разглядеть, пока Ира не развернула ее ко мне спиной, чтобы видеть мое лицо. И они стоят и сосутся, как подростки, а я с силой сжимаю стакан в руке, и даже не осознаю этого. В горле появляется какой-то горький привкус, и я понимаю, что больше не хочу на это смотреть.
Почему мое сердце выбрало именно ее? Эту шалаву, которой без разницы, с кем спать? Не знаю. Но знаю, что это все. Это была последняя точка. И я больше не хочу прикасаться к ней. Точнее, я, конечно, хочу, но я не буду. Я пыталась, старалась, но, наверное, надо было ее слушать внимательнее. Когда она говорила, что это только секс. Я же не могу ее влюбить в себя насильно. Хочет трахаться — пусть трахается. Но только не со мной.
— Водички выпей, — поворачиваюсь к уже красному парню, — я пойду.