— Я заеду, скажу, что у меня останешься. Мои тебя будут рады видеть. Папа про тебя спрашивал вчера.
— Правда? А твоя мама случайно не делала тот пирог с яблоками? — спросила я, вспомнив безумно вкусный пирог, который приготовила Альфия Рафаиловна недели две назад, когда я была в гостях у подруги.
— Обойдешься. Его папа весь съел.
— Черт. Ладно, приезжай. Я собираюсь.
— Скоро буду, пока, — радостно сказала подруга и отключилась.
Достав старые джинсы из шкафа и такую же старую толстовку, я начала одеваться.
Радмила заявилась через полчаса, поприветствовала родителей, сообщила им, что мы останемся у нее и вытащила меня из квартиры.
Мы сели в ее машину и, пристегнувшись, отправились немного прокатиться по почти ночному городу.
— Тебе машину будут покупать? — спросила подруга, выворачивая руль.
— С чего бы. Нет, вот закончу институт, устроюсь на работу и куплю сама, — ответила я, вглядываясь в редких прохожих. Мне кажется, я бессознательно каждый день на улицах города высматривала ее.
— А я хочу новую попросить у папы. Из салона, — мечтательно протянула Радмила, поглаживая руль, когда мы стояли на светофоре.
Мы учились и сдавали на права вместе. Я сдала первой, но машина появилась сначала у Радмилы. Ее отец чуть ли не первый в городе основал несколько лет назад фирму по установке пластиковых окон, поэтому подруга была настоящим "золотым ребенком". Ей ни в чем не отказывали, она ни в чем не нуждалась, но, к всеобщему удивлению, не заработала при этом пафоса и высокомерия.
— Эта нормальная, зачем тебе новая?
— Ну, чтобы, знаешь, прям моя. Не с чьих-то рук.
— Отлично, я заберу эту, — засмеялась я.
— Давно бы приняла предложение отца и устроилась к нему менеджером на полставки. У тебя язык "подвешен", ты бы такие деньги зарабатывала. И машина бы была уже, и все остальное.
— Ты знаешь, что я не могу. Я хорошо отношусь к Рафаилу Алиевичу, поэтому и не могу. Вдруг я не справлюсь, а он постесняется мне об этом сказать. Нет, не надо, — ответила я.
— Он видит людей насквозь, могут они работать или нет. Ты же знаешь, — упорствовала подруга.
— Знаю.
— А то вот объявилась бы твоя девушка мечты, а у тебя денег на цветы даже нет, — пробормотала Радмила.
— Если бы объявилась, — буркнула я, отвернувшись.
— Не звонила?
— Нет, — грустно вздохнула я, — да я вообще не знаю, на что надеялась. Она, может, вообще замужем.
— А может и нет.
— Что это ты вдруг так к ней расположилась? — я с подозрением уставилась на девушку.
— Да надоело твое скучающее лицо, — засмеялась подруга и свернула в сторону центра.
Минут через двадцать, когда я слушала очередной рассказ девушки, а мыслями была где-то совершенно в другом месте, у меня зазвонил телефон.
— Кто это так поздно? — заинтересованно спросила Радмила, искоса поглядывая на экран моего телефона.
— Не знаю, номер не знакомый, — пробормотала я и нажала на принятие вызова.
— Алло?
В трубке стояла звенящая тишина, а сердце у меня вдруг забилось сильнее. Дыхание сперло.
Я молчала в трубку и смотрела на подругу. Неожиданно связь оборвалась и послышались короткие гудки, а я продолжала держать телефон и смотреть на Радмилу.
— Ну? Кто это? — нетерпеливо спросила девушка, глядя на мое растерянное лицо.
— Это она, — пролепетала я, опуская трубку.
— Кто "она"?
— Та девушка.
— Да? И что она сказала? — глаза подруги загорелись.
— Ничего. Молчала в трубку.
— И... как ты поняла, что это она? — нахмурилась Радмила, паркуясь на обочине рядом с заправочной станцией.
— Не знаю. Я просто чувствую, что это она. Я не могу объяснить.
Подруга видела мое недоумение и было ощущение, что сама она волнуется не меньше.
— Может со связью что-то? — предположила Радмила.
— Не знаю.
Мы просидели в тишине еще несколько минут, пока рыжеволосая не выдержала и сказала: