— Жень, ты совсем дура? — поинтересовалась я. — Ее отца. У нее отец художник. Ну, в смысле был художником.
— А-а-а, — протянула Женька, — да?
— Ты не знала? — удивилась я.
— Да я не помню. Может, она что-то говорила такое.
Я лишь закатила глаза. Женька, как всегда — думает только о своей работе и сексе. Когда она уже повзрослеет?
— Ну, круто, молодец. Дорогая картинка?
— Ну, так… — неопределённо ответила я. На самом деле, картина мне влетела в копеечку. На эти деньги можно было купить такой же «Ниссан», как у меня. Но мне было плевать. Я знала, что Марине будет приятно.
— Окей, ты заедешь за мной? — как ни в чем не бывало продолжила Женька. — Ты же на машине будешь? Или такси?
— Думаю, на такси, но я тебя захвачу, — пообещала я подруге.
— Хорошо. Тогда полвосьмого жду тебя.
— Идет, — кивнула я и отключилась.
***
Весь оставшийся день меня преследовало волнение, как в детстве перед своим собственным днем рождения. Когда ждешь чего-то очень сильно и хочется, чтобы время пролетело быстрее до назначенного часа. Так и я, хотела, чтобы поскорее наступил вечер, и я смогла бы увидеть глаза Марины, когда она получит подарок.
***
Мы ехали с Женькой в такси уже пару минут, когда я поинтересовалась:
— Ну, и что ты выбрала?
— Вот, — Женька гордо протянула мне большой и тяжелый пакет. Я его развернула и, моргнув, посмотрела на Женю.
— Там посуда.
— Ну.
— Посуда, Жень.
— Я знаю. Там чайный сервиз. Красивый, да?
— Жень, ты серьезно? — вздохнула я.
— Да что не так-то? — возмутилась она.
— Ты где этот сервиз нашла? У остановки какая-то бабуля продавала? — прищурилась я.
Сервиз был красиво упакован, был из тонкого фарфора, но… единственная его ценность заключалась в том, чтобы на него любоваться. Пить из таких кружек невозможно — они слишком нагреваются, а блюдца без кружек смотрятся неуместно.
— Почему? — возмутилась Женька. — В магазине «Посуда».
— Ты же сказала, что поедешь в «Леруа» или «Икею».
— Да я провозилась че-то долго, а этот магазин совсем под боком.
— Я знаю, я там покупала овощерезку, когда у тебя жила, — прошипела я.
— Что, думаешь, он ей не понравится? — с опаской спросила Женя. — Он красивый.
— Я не спорю, Жень, но… У нее даже стенки нет, чтобы его поставить. Девяностые давно позади.
— Блин, — пробормотала Женя, забирая пакет обратно. — А че делать-то теперь?
Я видела, как она расстроилась. И я понимала, что это будет один из худших подарков. И это будет отвратительно, потому что Марина — девушка Жени. Она познакомит сегодня Женю со своими подругами. И они все будут ждать, что именно она преподнесет самый красивый, самый нужный, самый лучший подарок. А Женя, ввиду своей неопытности в серьезных отношениях, припрет ей этот сервиз. Я понимала, что не могу так поступить. Поэтому, вздохнув, сказала:
— Ладно, давай сюда свой сервиз.
— Что? Зачем? — не поняла Женька.
— Я сама его подарю.
— В смысле? А я типа пришла без подарка? Может, проще вообще не дарить этот конченный сервиз?
— Он не конченный. И нет, ты подаришь картину, — сказала я, понимая, что просто обязана так поступить.
— Ч-чего? — Женька уставилась на меня во все глаза.
— Т-того, — передразнила я ее. — Подаришь картину. Скажешь, что нашла ее у одного старого коллекционера. Наплети, что погуглила, потом попросила Мишель помочь. Она будет рада.
— Блин, не, это как-то неправильно, — нахмурилась Женька. — Ты, наверное, долго ее искала?
— Да нет, — махнула я рукой.
Ну, не посвящать же ее, что Мишель вышла на нескольких агентов, я связалась с каждым, пока не вышла еще на одного, который дал номер коллекционера, который знал другого коллекционера, который знал работника музея, который знал уже моего, нужного мне коллекционера. На поиски картины ушло два дня звонков и два дня отпуска, чтобы слетать на самолете и потом доехать на поезде до маленького городка, где я и купила картину, и вернуться обратно.
— Спасибо, Лерон, ты настоящий друг, — улыбнулась Женька с искренней благодарностью в глазах. Я лишь похлопала ее по плечу, улыбаясь.