— Оля, — Вера чувствовала нарастающий конфликт и постаралась остановить его еще в зачатке, но куда там. Если у Ольги что-то свербило, то преступник не уйдет от наказания. Прокурорша, что сказать.
— Что "Оля"? Сначала она трахается непонятно с кем, ломает единственное, что было стабильное в ее жизни, разбивает сердце моей подруги, обманув ее и предав, а потом со спокойной душой с ней спит, будто ничего и не было! Это еще и на моем дне рождения! Взрослый человек, нечего сказать.
— То есть если бы это произошло в любой другой день, ты бы так не орала? — вставила слово я.
— Ты клоун! Тебе тридцать два, но ты просто клоун!
— Оля, я не насиловала ее. Она была...
— Ты воспользовалась ей, ситуацией, алкоголем, я не знаю, чем еще. Какая женщина в здравом уме сама свяжется с тобой?! Ты же все только разрушаешь!
— Оля, хватит! — рявкнула Вера.
— Не хватит! Извини, но я выскажу все, что я думаю, твоей подруге прямо в лицо. Ты же не против? — глаза девушки стали еще темнее, чем обычно.
— Нет, продолжай, — я сама была на взводе, так что этой энергии надо было куда-то выйти.
— Знаешь, я считаю, что люди делают много ошибок в своей жизни. Правда. Но они на них учатся. Но не ты. Ты сама ошибка и сплошное недоразумение. В тебе вообще нет ничего человеческого! Ты даже не животное, ты хуже! Животные умеют заботиться о ком-то и думать не только о себе! Что далеко ходить! Даже своей подруге ты звонишь в большинстве случаев, когда тебе что-то надо! Но я не Вера. Я не буду потакать твоему эгоизму! Думай, Марина, иначе рано или поздно вокруг тебя не останется никого.
Выдав эту тираду, Ольга быстрым и решительным шагом направилась в дом, на пороге которого уже столпились девушки, слушая ее выступление.
Я стояла, не в силах даже ответить. А что бы я сказала? Оля долго терпела. Она была права не во всем, но в главном. Мой эгоизм не дает мне выстраивать нормальные отношения с людьми.
— Слушай, не обращай внимания, она...
— Не надо, — я вывернулась из-под руки Веры и взяла рюкзак, — слушай, я поеду. Сама. Скажи Свете, что... мне жаль. И что я не собираюсь от нее ничего требовать, пусть не переживает, ладно?
— Куда ты пойдешь? До автобусной остановки два с лишним километра.
— Да неважно. Хочу побыть одна. И еще, передай Оле, что я прошу прощения, что испортила ей праздник.
— Марина, не глупи...
— Вера, пожалуйста. Передашь? — я стояла с рюкзаком на плече и еле держала себя в руках.
— Передам, — вздохнула подруга, — из ворот выйдешь, и направо, потом вдоль узкой дороги, через поле. Так быстрее до остановки.
— Спасибо. Извини еще раз, — сказала я, кивнув, и направилась к выходу.
— Ты куда? Что-то случилось? — Света удивленно смотрела на меня, стоя у машины, когда я прошагала мимо нее.
— Нет, все хорошо, я в магазин, тут недалеко. Воды в дорогу взять, — соврала я, потому что знала, скажи я правду, она не даст мне никуда уйти. А мне надо было как можно скорее остаться одной.
— У меня есть, — пробормотала Света.
— У тебя негазированная? — спросила я, пытаясь выкрутиться.
— Ну да.
— Вот, видишь, а надо с газом. Так что я пойду, — ответила я, разворачиваясь.
— Давай доедем. И зачем тебе весь рюкзак в магазине?
— Света, я прогуляюсь. Вдруг, захочу вкусненького, поэтому и взяла рюкзак, — крикнула я, уже прилично отойдя от женщины.
Я пошла, как и сказала мне Вера, и уже через десять минут я шагала через широкое поле. Тут я дала волю чувствам. Вообще никогда почти не плакала, а тут заревела белугой. Прооравшись и прорыдавшись вдоволь, у меня наступило ощущение облегчения. Мне и правда стало легче. И хоть это не отменило того факта, что я оттолкнула от себя столько людей, я чувствовала, что смогу измениться.
Я не торопилась на остановку. Несколько часов я бродила по этому полю, которое было единственным, кто видел процесс моего "очищения". Ну, и возможно, еще корова, которую я встретила через полкилометра от места, где сидела на коленях и орала, как ненормальная, выплескивая всю боль, обиду и злость. Я ушла с тропинки и просто шла вперед, пока, наконец, не поняла, что заблудилась. Остановки не было видно, как и самой дороги. Похлопав по карманам, стало ясно, что телефона у меня тоже нет. Видимо, оставила его на столе на улице, когда в спешке уходила.
Впереди виднелась деревня, и я не придумала ничего лучше, чем пойти туда и спросить дорогу у местных.
Когда я постучала в дверь полуразвалившегося дома, на часах было почти шесть вечера. Мне открыл сухенький старичок, подозрительно осматривая меня.
— Здравствуйте, — приветливо улыбнулась я старику, — извините, не подскажите, где здесь остановка?
Он еще раз посмотрел на меня сверху вниз и, наконец, ответил:
— Остановка в начале деревни. Но автобусы уже не ходят. В шесть последний уезжает в город. Теперь только в девять оттуда и все, следующий утром. Водитель сам из деревни, поэтому в город не поедет.
— То есть... до утра я в город не попаду?! — я вытаращилась на старика во все глаза.
— На автобусе — нет, — кивнул он.
— А на чем еще можно?
— На машине.
— Отлично, где машина? — у меня было ощущение, что я разговариваю с глухонемой собакой.
— Вы не на машине?
— Вы издеваетесь? — не выдержала я, — если бы я была на машине, на кой черт мне был бы нужен автобус?!
— Кто вас городских разберет!
— Отлично. А такси? Тут нет такси?