— Только то, что я собираюсь в деревню к кожевнику. Жена судьи — своего рода травница, и у нее много чего хранится. Несомненно там есть и то, что требуется тебе. Так что если пожелаете, леди, добро пожаловать вместе со мной. Поедем верхом на пони в деревню.
— Жена судьи? Мистрисс Дункан? — Я тут же почувствовала себя почти счастливой. Желание убраться из замка хотя бы на время было непреодолимым.
Я быстро вытерла лицо и заткнула грязный платок за пояс.
— Поехали.
Я с удовольствием проехалась до деревни под названием Крейнсмир, несмотря на мрачный, облачный день. Дугал тоже был в прекрасном настроении, болтал и шутил все дорогу.
Сначала мы заехали к кожевнику, а потом отправились на Хай Стрит, в дом Дунканов — впечатляющее трехэтажное строение, наполовину деревянное, в двух нижних этажах — элегантные ромбовидные окна бледных лиловых и зеленых оттенков.
Гейли восторженно встретила нас, радуясь обществу в такой тоскливый день.
— Как замечательно! — восклицала она. — Мне так хотелось найти предлог, чтобы порыться в кладовой и кое-что разобрать. Энн!
Из двери, которую я сначала не заметила, вынырнула средних лет невысокая женщина с лицом, похожим на печеное яблоко.
— Отведи мистрисс Клэр в кладовую, — приказала Гейли, — а потом принеси нам ведро воды из источника. Запомни, из источника, а не из колодца на площади! — И повернулась к Дугалу. — Я сделала укрепляющее средство для твоего брата. Пойдем со мной на кухню.
Я пошла вслед за служанкой, похожей фигурой на тыкву, вверх по узкой деревянной лестнице, которая совершенно неожиданно привела нас на длинный, просторный чердак. В отличие от остального дома окна здесь были створчатые, сейчас закрытые от сырости, но все равно впускающие гораздо больше света, чем в шикарной угрюмой гостиной внизу. Мне сразу стало понятно, что Гейли отлично разбирается в ремесле травника. В комнате было много рам для сушки трав, затянутых марлей. Над небольшим очагом торчали крючки для сушки теплом, а вдоль стен она приладила открытые полки со специально сделанными дырками для циркуляции воздуха. В воздухе стоял густой, пряный аромат трав. Вдоль одной стены тянулась на удивление современная длинная стойка, на которой стояли ступки, пестики, миски с ложками, все безупречно чистое.
Прошло какое-то время прежде, чем появилась Гейли. Она раскраснелась, поднимаясь по лестнице, но радостно улыбалась, предвкушая длинный день, заполненный измельчением трав и сплетнями.
Начался небольшой дождик, по длинным створкам окон ползли капли, но в очаге горел огонь, и в комнате стало очень уютно.
Я от всей души наслаждалась обществом Гейлис — ее острый язычок и циничный взгляд на жизнь составляли освежающий контраст с тихими, скромными женщинами клана в замке, и она была очень хорошо образована, особенно для деревенской женщины.
Кроме того, Гейли знала о каждом скандале, произошедшем в деревне или в замке за последние десять лет, и с удовольствием рассказывала мне бесконечные забавные истории. Как ни странно, вопросов обо мне она почти не задавала, и я решила, что это не ее стиль — она узнает все, что захочет, от других людей.
Какое-то время я прислушивалась к шуму, доносившемуся с улицы, но решила, что это сельчане возвращаются домой с воскресной мессы — церковь располагалась в конце улицы, у колодца, а Хай Стрит тянулась от церкви до площади, разбегаясь веером в узкие улочки и переулки.
Пока мы добирались до кожевника, я забавлялась тем, что представляла себе эту деревню в виде скелетной кости предплечья и кисти. Хай Стрит была радиусом, вдоль которого располагались лавки, коммерческие предприятия и жилища богатеев. Переулок Св. Маргарет был локтевой костью — узкая улочка, идущая параллельно Хай Стрит и населенная кузнецами, кожевниками и другими, менее благородными ремесленниками и кустарями. Деревенская площадь (которая, как и все площади, виденные мною раньше, была не квадратной, а продолговатой) образовывала кистевую и пястную часть, а несколько улочек, застроенных коттеджами, были фалангами и суставами пальцев.
Дом Дунканов стоял на площади, как и подобало резиденции судьи. Это было вопросом как удобства, так и статуса: площадь можно использовать для решения судебных вопросов, которые, по причине ли общественного интереса или в силу юридической необходимости, иногда перехлестывали за рамки возможностей Артура Дункана. Кроме того, как объяснил Дугал, это было удобно еще и потому, что в центре площади стоял позорный столб — непритязательная деревянная конструкция, расположенная на каменном постаменте, рядом с деревянным столбом, который использовали — крайне расчетливо — как столб для порки, майский шест, флагшток и привязь для лошадей, в зависимости от обстоятельств.
Шум на улице все усиливался и становился куда более несдержанным, чем подобает шуметь трезвым людям, шагающим из церкви к своим домашним обедам. Гейли с нетерпеливым восклицанием отставила кувшин и распахнула окно, чтобы посмотреть, в чем дело.
Я встала у окна рядом с ней и увидела толпу народа, все наряженные в парадную одежду для посещения церкви — в камзолах и шляпках, а впереди толпы шел низкий и толстенький отец Бэйн, священник, который обслуживал и деревню, и замок. Он тащил за собой мальчишку лет двенадцати в потрепанных узких штанах и вонючей рубашке, которые выдавали в нем подручного кожевника. Священник крепко держал мальчишку за загривок, что было довольно затруднительно, потому что мальчишка немного превосходил ростом своего грозного стража. Толпа держалась на некотором расстоянии, и в ней раздавался неодобрительный ропот, похожий на рокот грома, следующего за вспышкой молнии.
Со своей верхотуры мы увидели, как отец Бэйн вместе с мальчишкой вошел в дом. Толпа, толкаясь и ссорясь, осталась на улице. Несколько храбрецов подтянулись к окнам, пытаясь заглянуть внутрь.
Гейли раздраженно захлопнула окно, и ропот предвкушения снизу затих.
— Только то, что я собираюсь в деревню к кожевнику. Жена судьи — своего рода травница, и у нее много чего хранится. Несомненно там есть и то, что требуется тебе. Так что если пожелаете, леди, добро пожаловать вместе со мной. Поедем верхом на пони в деревню.
— Жена судьи? Мистрисс Дункан? — Я тут же почувствовала себя почти счастливой. Желание убраться из замка хотя бы на время было непреодолимым.
Я быстро вытерла лицо и заткнула грязный платок за пояс.
— Поехали.
Я с удовольствием проехалась до деревни под названием Крейнсмир, несмотря на мрачный, облачный день. Дугал тоже был в прекрасном настроении, болтал и шутил все дорогу.
Сначала мы заехали к кожевнику, а потом отправились на Хай Стрит, в дом Дунканов — впечатляющее трехэтажное строение, наполовину деревянное, в двух нижних этажах — элегантные ромбовидные окна бледных лиловых и зеленых оттенков.
Гейли восторженно встретила нас, радуясь обществу в такой тоскливый день.
— Как замечательно! — восклицала она. — Мне так хотелось найти предлог, чтобы порыться в кладовой и кое-что разобрать. Энн!
Из двери, которую я сначала не заметила, вынырнула средних лет невысокая женщина с лицом, похожим на печеное яблоко.
— Отведи мистрисс Клэр в кладовую, — приказала Гейли, — а потом принеси нам ведро воды из источника. Запомни, из источника, а не из колодца на площади! — И повернулась к Дугалу. — Я сделала укрепляющее средство для твоего брата. Пойдем со мной на кухню.
Я пошла вслед за служанкой, похожей фигурой на тыкву, вверх по узкой деревянной лестнице, которая совершенно неожиданно привела нас на длинный, просторный чердак. В отличие от остального дома окна здесь были створчатые, сейчас закрытые от сырости, но все равно впускающие гораздо больше света, чем в шикарной угрюмой гостиной внизу. Мне сразу стало понятно, что Гейли отлично разбирается в ремесле травника. В комнате было много рам для сушки трав, затянутых марлей. Над небольшим очагом торчали крючки для сушки теплом, а вдоль стен она приладила открытые полки со специально сделанными дырками для циркуляции воздуха. В воздухе стоял густой, пряный аромат трав. Вдоль одной стены тянулась на удивление современная длинная стойка, на которой стояли ступки, пестики, миски с ложками, все безупречно чистое.
Прошло какое-то время прежде, чем появилась Гейли. Она раскраснелась, поднимаясь по лестнице, но радостно улыбалась, предвкушая длинный день, заполненный измельчением трав и сплетнями.
Начался небольшой дождик, по длинным створкам окон ползли капли, но в очаге горел огонь, и в комнате стало очень уютно.
Я от всей души наслаждалась обществом Гейлис — ее острый язычок и циничный взгляд на жизнь составляли освежающий контраст с тихими, скромными женщинами клана в замке, и она была очень хорошо образована, особенно для деревенской женщины.
Кроме того, Гейли знала о каждом скандале, произошедшем в деревне или в замке за последние десять лет, и с удовольствием рассказывала мне бесконечные забавные истории. Как ни странно, вопросов обо мне она почти не задавала, и я решила, что это не ее стиль — она узнает все, что захочет, от других людей.
Какое-то время я прислушивалась к шуму, доносившемуся с улицы, но решила, что это сельчане возвращаются домой с воскресной мессы — церковь располагалась в конце улицы, у колодца, а Хай Стрит тянулась от церкви до площади, разбегаясь веером в узкие улочки и переулки.
Пока мы добирались до кожевника, я забавлялась тем, что представляла себе эту деревню в виде скелетной кости предплечья и кисти. Хай Стрит была радиусом, вдоль которого располагались лавки, коммерческие предприятия и жилища богатеев. Переулок Св. Маргарет был локтевой костью — узкая улочка, идущая параллельно Хай Стрит и населенная кузнецами, кожевниками и другими, менее благородными ремесленниками и кустарями. Деревенская площадь (которая, как и все площади, виденные мною раньше, была не квадратной, а продолговатой) образовывала кистевую и пястную часть, а несколько улочек, застроенных коттеджами, были фалангами и суставами пальцев.
Дом Дунканов стоял на площади, как и подобало резиденции судьи. Это было вопросом как удобства, так и статуса: площадь можно использовать для решения судебных вопросов, которые, по причине ли общественного интереса или в силу юридической необходимости, иногда перехлестывали за рамки возможностей Артура Дункана. Кроме того, как объяснил Дугал, это было удобно еще и потому, что в центре площади стоял позорный столб — непритязательная деревянная конструкция, расположенная на каменном постаменте, рядом с деревянным столбом, который использовали — крайне расчетливо — как столб для порки, майский шест, флагшток и привязь для лошадей, в зависимости от обстоятельств.
Шум на улице все усиливался и становился куда более несдержанным, чем подобает шуметь трезвым людям, шагающим из церкви к своим домашним обедам. Гейли с нетерпеливым восклицанием отставила кувшин и распахнула окно, чтобы посмотреть, в чем дело.
Я встала у окна рядом с ней и увидела толпу народа, все наряженные в парадную одежду для посещения церкви — в камзолах и шляпках, а впереди толпы шел низкий и толстенький отец Бэйн, священник, который обслуживал и деревню, и замок. Он тащил за собой мальчишку лет двенадцати в потрепанных узких штанах и вонючей рубашке, которые выдавали в нем подручного кожевника. Священник крепко держал мальчишку за загривок, что было довольно затруднительно, потому что мальчишка немного превосходил ростом своего грозного стража. Толпа держалась на некотором расстоянии, и в ней раздавался неодобрительный ропот, похожий на рокот грома, следующего за вспышкой молнии.
Со своей верхотуры мы увидели, как отец Бэйн вместе с мальчишкой вошел в дом. Толпа, толкаясь и ссорясь, осталась на улице. Несколько храбрецов подтянулись к окнам, пытаясь заглянуть внутрь.
Гейли раздраженно захлопнула окно, и ропот предвкушения снизу затих.