Сабина кивает, и глядит в огонь.
- Знаю, - говорит она. – Я не знала твоего брата, но я скучаю по твоей матери. Она когда-то скрашивала мои дни, дитя. Уитли может быть мрачным. Твоя мам была светом.
Почему-то от ее слов мне становится только печальнее, ведь тот свет был потушен, и сейчас здесь только тьма.
Огонь согревает мои колени и кости. Я прижимаю руки к груди. Я отгораживаюсь от эмоций, ведь эмоции только причиняют боль.
Вместо этого мне хочется узнать о Дэере.
- Дэер вырос здесь? – спрашиваю я, стараясь, чтобы голос звучал непринужденно. – Он, должно быть, тоже был вашим светом.
Хотя даже сейчас эти слова звучат нелепо. Дэер красив, Дэер – мое сердце, но Дэер не свет.
Он – моя тьма.
Сабина улыбается, но улыбка у нее грустная.
- Дэер вырос здесь, - подтверждает она. – Он был моим, как и Лаура. Он по-прежнему мой, дитя. Однажды я не смогла ему помочь, но теперь я защищу его ценой собственной жизни.
Сейчас она смотрит на меня оборонительно, как будто должна защищать его от меня.
Я озадачена, и мне хочется спросить почему, но я не могу.
Потому что Дэер сам находит нас.
- Сабби, - говорит он, пересекая комнату, но его взгляд прикован ко мне. – Ты нужна Джонсу.
Она смотрит на него понимающе. Он пришел спасти меня еще раз, выручить меня из данной ситуации и Сабина это знает. Она со скрипом поднимается с кресла и ковыляет прочь.
Она не оглядывается.
- Она тебя любит, - говорю я, не поднимая глаз.
Пламя красного цвета и оно лижет меня.
- Да, - просто соглашается он и садится на освободившееся место.
Он берет книгу из моих рук, уставившись на обложку.
- Джейн Эйр, - замечает он и просматривает страницы. – Интересный выбор. Ты моя Джейн, Калла?
Я сглатываю и отвожу взгляд.
Потому что тогда он получается мистер Рочестер.
- Джейн спасла мистера Рочестера, знаешь, - продолжает Дэер, его голос спокойный, как ночь. – В конце концов.
- Я не могу никого спасти, - беспомощно сообщаю ему я. – Ведь я не знаю всех обстоятельств.
Дэер закрывает глаза, и, кажется, он пылает от пламени.
- Знаешь.
Я просто не могу их вспомнить.
Он снова открывает глаза, и выражение его лица полоснуло по сердцу, как ножом, потому что я видела его раньше.
Оно страдальческое, уязвимое, взволнованное.
И оно что-то скрывает.
Что-то, что я знаю.
Нечто, что пугает меня.
Спаси меня, и я спасу тебя.
- Мне здесь не нравиться, - бормочу я.
- Знаю.
Я пишу папе письмо и отдаю его Сабине.
- Он захочет узнать, что я в порядке, - говорю я. Она кивает, потому что он, конечно же, захочет.
Она протягивает мне чашку чая.
В Англии чай исправляет все.
- Дэер здесь? – интересуюсь я между делом, ведь даже сейчас он – солнце, а я луна. Мне нужен его свет, чтобы жить.
Она качает головой.
- Нет. Хотя он вернется, дитя. Он всегда возвращается.
Какое странное замечание.