Падение
Свобода, беззаконие, кокаин — миллиарды долларов и тонны дури размыли границу между США и Мексикой. Сделка сорвалась и последствия оказались фатальны — члены мексиканского наркокартеля оказались в ловушке на территории США без шансов прорваться через границу назад. По их следу шёл самый искусный палач вражеского синдиката, и в нём Эйса узнала мужчину, с которым провела одну-единственную ночь.
Динамичная история о страхе смерти, сложных решениях и, конечно, о любви.
1. Раскалённый песок
Жизнь в постоянном напряжении имеет последствия.
С месяц назад Эйса Ривера упала в обморок прямо на улице — непозволительная оплошность при её образе жизни. Свалить бы всё на знойный полдень, но у врача скорой было другое мнение на этот счёт. Недавно пережитый на ногах микроинсульт, истощение и до кучи «невротическое расстройство неопределенного характера» — так гласила запись в медкарте при выписке, которая всерьёз заставила Эйсу задуматься о конечности бытия. В свои двадцать шесть она ощущала себя старой рухлядью.
Бирюзовое море Канкуна лизало ей пятки с самого утра. Солнце пекло даже сквозь бамбуковый навес, неумолимо превращая тело в бифштекс средней прожарки, но Эйса не могла найти себе места — пятая точка зудела от бездействия.
Стайки праздных туристов из США мозолили глаза, сверкая на солнце глянцевыми досками и отбеленными зубами. Ривера смотрела на них с презрением — большинство из них не работали ни дня в своей жизни, прожигая родительские деньги на ночных кокаиновых тусовках. Размазывая по лицу тушь и сопли из-за того, что их бросил очередной красавчик, тамошние девки переживали здесь личностные кризисы, а молодожёны трахались прямо на пляже без стыда. Эйса не любила американцев за лживые улыбки и манеры в стиле «я — хозяин мира», но мексиканский наркобизнес держался именно на этих скучающих мажорах.
Ривера не понаслышке знала значение слова «пахать». Восьмой ребенок в семье, она работала с двенадцати лет — такая роскошь, как покой, была ей недоступна. Барак на юге Синалоа, где днём и ночью фасовали колумбийскую коку, служил ей домом и средством выживания. Никто не спрашивал, ела она сегодня, спала, здорова ли — только бабуля, едва передвигая ноги после изнурительной смены, целовала на ночь её пыльную макушку и рассказывала истории о Хесусе Мальверде*, тысячу раз приукрашенные. Первое, что сделала Эйса, когда поднялась в картеле — обеспечила ей спокойную старость в лучшем санатории Акапулько.
Она могла позволить себе отдых в любой точке мира, но Эйса до тянущей боли в грудине любила свою нелепую, разорённую наркодилерами страну. Отпаиваться сухим мартини, отъедаться оливками и строить глазки местным загорелым мачо стало её грандиозным планом на ближайшую неделю, которому не суждено было сбыться.
Этот номер должен быть доступен круглые сутки — таково одно из правил картеля, смартфон задребезжал по деревянной столешнице в такт легкомысленной «Loca-loca»** на звонке.
— Иди нахер, — процедила Ривера вместо приветствия и с нарочито скучающим видом откинулась на шезлонг. Внутри, где-то под рёбрами царапнула знакомая дрожь — волнение перед грядущим делом. Даже спустя почти десяток лет безупречной работы на картель она не сумела от него излечиться.
— Как ты, крошка? Вижу, оклемалась? — Джеронимо Силва, негласный лидер их маленькой группы, до смерти ненавидел свое традиционное имя, которое роднило его с коренными мексиканцами, вытесненными в горы и на окраины страны. Он называл себя на американский манер Джо, и всем, кто произносил его настоящее имя вслух, он без предупреждения разбивал лица. В списке его необъяснимых загонов это был далеко не первый пункт, но за семь лет близкого знакомства Эйса научилась не замечать такие вещи.
— Нет. У меня нашли рак кожи и я решила самоубиться на пляже, — перекатывая во рту коктейльный зонтик, Эйса следила за молодым американцем, топающим прямо к ней по раскаленному песку. В его руках блестели два замысловатых коктейля, а зубах была зажата платиновая кредитка — вроде как заняты руки. Забавная демонстрация — большинство обеспеченных туристов считали, что мексиканские девушки бедны, как церковные мыши, и от одной только эмблемы «Мастер Кард» автоматически открывают рот и раздвигают ноги. Об таких любителей экзотической красоты Эйса спотыкалась на каждом шагу.
— Смешная шутка, Франко оценит, — в деловом тоне Джо Ривера не услышала ни намёка на улыбку. — У нас работа. Я встречу тебя в Эль-Пасо на том же месте.
— Сраные Штаты, — выдохнула Эйса, когда американец тяжело бухнулся на соседний шезлонг.
— Рамона уволили. «Коридор» откроется завтра в восемь. Не проспи.
Трубка замолкла, и Эйса злобно швырнула её обратно на столик. Налаженная система дала сбой. Рамон — прикормленный картелем сержант пограничной службы —больше не поставит ей отметку в фальшивом паспорте, и кто теперь сделает это за него, ей не сообщили.
Неопределённость выбивала Эйсу из колеи. В их работе и без того слишком много рисков, и когда случалось нежданное, пусть и небольшое дерьмо, Ривера суеверно сомневалась в успехе всего дела целиком. О том, какие последствия ждут их за нечистую работу, приходилось только догадываться.
Те, кто говорит, что выбор есть всегда, либо наглые лгуны, либо теоретики, которых жизнь никогда не сворачивала в бараний рог. У молодых мексиканцев в Синалоа возможность выбора была призрачна — едва сводить концы с концами, работая за честную зарплату в жалкие двести баксов, сбежать в Штаты, потерять по дороге паспорт и молиться Санта-Муэрте, чтобы не выслали назад или работать на картель. Боссы не стеснялись развешивать по углам листовки с обещаниями красивой жизни, но будет ли она долгой, гарантировать они не могли. За время работы на картель Эйса потеряла всех братьев.
— Прекрасная леди сегодня свободна?
Мужик не стал размениваться на лишний трёп и прелюдии — он просто решил её снять. Эйса могла бы заставить его жрать песок, а после забрать себе его кредитку, наличку, часы и обнести его номер подчистую, но ей было не до того. Пусть поблагодарит своего Иисуса за необычайное везение.
— Отвали, — Ривера выплюнула зонтик и удалилась с пляжа, изредка переходя на бег. Солнце раскалило песок, словно сковороду в аду.
Хесус Мальверде*. Его называют «щедрый бандит», «ангел покровитель бедных» и «нарко-святой», герой фольклора в мексиканском штате Синалоа.
«Loca-loca»** - песня колумбийской певицы Шакиры.
2. Жара в Эль-Пасо
— Жарко, как у чёрта в заднице, — Джо хлебал ледяное пиво прямо из горла, под потолком без толку молотил вентилятор, разгоняя прогорклый запах кухни и утренний смог, который лез в распахнутые окна с улицы. — Когда ты починишь кондиционер, мать твою за ногу? — Джо махнул рукой хозяину паба, тот лишь пожал плечами, мол, денег нет. — Я буду вонять, как куча дерьма, даже до Вегаса не доехав!
— Что в Вегасе? — Эйса меланхолично обмахивалась картонкой меню, усилием воли заставляя веки не слипаться. Она вылетела из Канкуна до Сьюдад-Хуарес местными авиалиниями в тот же вечер, и после почти шесть часов простояла на границе в километровой очереди. Уснуть не удалось.
— Франко закусился с местным гринго и понёс нехилые убытки. Убытки будут завтра в отеле «Таити» в виде двадцати пяти лямов наличными. Там будет частная тусовка.
Джо щёлкнул языком и глотнул пива, пена поползла по подбородку. Странно, что Эйса не замечала раньше, насколько омерзительны его повадки. Дёрганый, как обезьяна, непрошибаемый тупица и хамло — где были её глаза, когда она заводила с ним интрижку? Наверное, в свои далёкие пятнадцать Эйса была непроходимой дурой.
— Это территория Обрегона, зачем Франко туда сунулся?
Их картель контролировал мексиканский «Золотой путь» от Соноры до Мичоакана и несколько южных штатов по ту сторону мексиканского залива от Майами до Южной Каролины. Рынок же западного побережья принадлежал Хосе Обрегону, их давнему конкуренту.
— Франко сказал, об Обрегоне не беспокоиться.
— Что это значит?
— Он мне, знаешь ли, не отчитывается.
Эйса к внутренним делам допуска не имела, влиять на решения босса не могла, да и видела его раза два от силы, но отсутствие логики в этом процессе она чуяла нюхом. Франко руководил картелем из неприступного замка в горах, окруженного рвами с водой, где плавали аллигаторы. Его снайперы день и ночь пасли округу в радиусе трех километров, а вся грязная работа как всегда ложилась на плечи рядовых участников, которых не жаль пустить на мясо. Сейчас, как и в двенадцать, Ривере очень хотелось жить.
— Слушай, там просто так пушками помахать не выйдет. Это ебучий Вегас, не Синалоа, и даже не Бронкс, у нас там нет никого в случае чего, — прошипела Ривера, машинально прикрывая рот ламинированной бумажкой, сплошь в жирных следах пальцев. Их не подслушивали — хозяину заведения щедро платили, чтобы он оставался слепым и глухим, при этом всячески способствуя делам картеля Франко по эту сторону границы.
— Никаких в случае чего! — Джо замахал руками, — Крошка, не заморачивайся, я всё продумал. Ты зайдёшь туда, осмотришься, а мы с Шоки заберём своё, когда они будут грузиться в тачку. Всё, как всегда, только по-тихому.
Третий сидел по левую руку от Эйсы и увлечённо резался в очередную игрушку на планшете. С тех пор, когда Эйса видела его в последний раз, его лохматые кудри отросли до плеч и теперь были собраны в хвост, а густая бородища закрывала пол-лица. Он молчал и казался абсолютно безучастным, но Ривера знала — Шоки воспроизведет разговор с точностью до слова.
У Фернандо Гонсалеса по прозвищу Шокер были феноменальные мозги. Одной рукой он мог вести машину, а другой взламывать протоколы безопасности какого-нибудь неслабого сайта. Он запоминал серийные номера, даты, лица и мог набросать портрет шариковой ручкой за пару минут. Ему пророчили большое будущее, но страсть к видеоиграм и срывы на фоне неизбежного перегрева мозгов не позволили ему поступить в университет. Зато картель принял его с распростёртыми объятиями.
Откуда взялась его кличка, толком никто и не помнил. Возможно, из-за его любви к гаджетам, возможно из-за его предпочтений в орудиях пыток — во время панических атак Шокер предпочитал наказывать врагов картеля с помощью электричества. Такой уж разносторонней личностью он был.
— Как я попаду туда? Опять в грузовике с блядями?!
Огромные фуры с кузовом из бронированного стекла часто паслись на парковках частных отелей, иной раз безо всяких ограничений колесили по улицам курортной зоны США и Мексики, привлекая новых клиентов на рынок местных шлюх. Внутри такой машины извивался на шестах местный «Мулен Руж» — профессиональные танцовщицы-проститутки. Их заказывали, свободно пропускали и не досматривали — Эйсе однажды пришлось влезть в такой транспорт, чтобы стащить у одного из конкурентов босса карту памяти. Она едва унесла оттуда ноги.
— Ну, там ты будешь уместнее смотреться в платье, чем в трусах. Хотя в трусах ты мне нравишься больше, — Джо улыбнулся сально и с долей превосходства, будто, несмотря на то, что они давно разбежались, он всё ещё имел на неё исключительные мужские права. Эйса лишь закатила глаза.