— Его зовут Нитро, — говорю я и благодарю Саманту, радостная, что скоро распрощаюсь с напоминанием об ужасном времени. — Ему придётся переносить ломку в тюрьме? — Я не испытываю к нему большого сочувствия. В конце концов, он хотел нас остановить. Но с другой стороны, он всего лишь делал свою работу.
— Пока не знаю. Смотря, как он будет себя вести. Джулиус разработал программу, — план действий в чрезвычайной ситуации, так сказать, — что нам делать с новичками из Уайт-Сити, которые не на нашей стороне. Сначала они должны посмотреть разъясняющее видео, затем будут проводиться беседы. Наверное, всё будет зависеть от человека. До сих пор у нас не было заключённых. — Саманта встаёт и убирает лазер в сумку. — Ну а теперь я позвоню Энн, чтобы она показала тебе ваш новый дом. Не сомневаюсь, что тебе надо отдохнуть.
Я чувствую себя немного усталой, в конце концов, я всю ночь провела на ногах, но я слишком взволнована, чтобы спать. Сначала мне нужно узнать, освободили ли Хрома, тогда я смогу радоваться всему остальному.
Глава 8. Новый дом
Энн — привлекательная женщина лет сорока со светлыми волосами и пышными формами. И сидя в этом автомобиле-монстре, она кажется лилипутом. Её ноги едва достают до педали газа. Энн забрала меня около пирамиды на этом угловатом внедорожнике, который определённо был произведён ещё до взрыва бомбы. Все окна открыты, и ветер треплет мои волосы. Мои глаза горят, нос чешется, и время от времени я кашляю. В Резуре очень пыльно, и к этому мне тоже нужно привыкнуть.
— Эту детку я восстановила сама, — говорит Энн, поглаживая руль, и её тёплые карие глаза загораются. — У неё есть электромотор и она ездит на бензине. Цельное переднее сиденье — это тоже моя конструкция.
— У вас есть бензин? — Это удивляет меня.
— У нас, милая, ты теперь одна из нас. — Она прибавляет газу и гонит машину по улицам. На асфальте во многих местах трещины и выбоины, но это не мешает ни Энн, ни её автомобилю. Он просто грохочет дальше.
— В старых соляных шахтах под землёй хранятся огромные запасы нефти. Нам остаётся только доставать. В нескольких километрах от города есть нефтеперерабатывающий завод. Потихоньку всё налаживается, и мы уже не такие беспомощные, как многие думают. А благодаря Воинам у нас наконец-то есть и чистая вода. Не хватает только важных медикаментов. Антибиотиков и так далее.
Пока она говорит, я цепляюсь пальцами за обивку и надеюсь доехать до своего нового дома живой.
Энн, похоже, замечает мой страх, потому что убирает ногу с педали газа.
— Прости, милая, мне нужно привыкнуть к тому, что у людей под куполом нет машин — только велосипеды, как я слышала.
— Хм. — Я проглатываю подступающую тошноту. — Большие транспортные средства есть только у высокопоставленных граждан и в тюрьме, но они не слишком быстро ездят.
Мы едем вокруг огромной пирамиды, и я жадно впитываю новые впечатления. Построено много новых домов: одноэтажные домики и двухэтажные здания. Все пёстрые и своеобразные, но у каждого здания своё очарование.
— Материала у нас достаточно от разрушенных гостиниц, — поясняет Энн и спрашивает, не переводя дыхания: — Ты уже зарегистрировалась? Сообщила, кто ты по профессии и всё такое?
Я улыбаюсь. Энн очень любопытна.
— Да. Саманта помогла мне в этом перед тем, как ты меня забрала. Раньше я была телохранителем, но здесь с удовольствием работала бы с детьми.
— Это хорошо. У нас так много беспризорников. Они слоняются по руинам и пытаются как-то выжить.
Я тут же выискиваю взглядом детей, похожих на беспризорников, но здесь очень много детей, они маленькими группками идут вдоль дороги.
— Разве им не помогают в Резуре?
— Мы не дали бы им умереть с голода, но многие не осмеливаются заходить в город. Бедные малютки.
Моё сердце сжимается.
— А что с их родителями?
— Большинство из них умерли от заражённой воды или болезней. Даже лёгкой травмы может быть достаточно, чтобы распрощаться с жизнью. Помимо того, существуют ядовитые пауки и гремучие змеи. К счастью, такие обитают в основном в пустыне или в руинах.
Я вздрагиваю. Ядовитые пауки и гремучие змеи. Даже слышать о них страшно.
— Здесь так много детей, — говорю я больше себе, с изумлением глядя на этих смеющихся созданий, которые играют друг с другом в мяч или прыгают через нарисованные клетки.
— Уж точно побольше, чем в городах под куполом. Я слышала, ваших мужчин стерилизуют?
— Да, в двенадцать лет им перерезают семенной проток. Это относительно простая операция. Лишь избранные пары могут иметь потомство. Листы ожидания очень длинные.
Энн поднимает брови:
— Значит, ваши Воины тоже бесплодны?
Я киваю:
— Все мужчины. — Будут ли у нас с Хромом когда-нибудь собственные дети? Саманта хирург с большим опытом. Она определённо могла бы нам помочь. Но я не хочу загадывать так далеко, меня немного пугает, что медицинское обслуживание здесь не очень хорошее. Всё по порядку.
— Значит, по крайней мере, нежелательной беременности не будет. С контрацепцией здесь тоже проблема, — говорит Энн напрямую. — Я бы хотела разок с Воином… — Она резко тормозит и отпускает ругательство, потому что два молодых человека тянут через дорогу железную балку. — Эй, Боб, Майк, раскройте свои прекрасные глазки!
Когда мы двигаемся дальше, Энн улыбается мне:
— Ах, дорогая, я знаю, что я невыносима. Просто не слушай меня. — Немного тише она добавляет: — Кроме того, нам тут не хватает горячих парней.
Обратная сторона пирамиды всё ещё в тени. Там есть большое открытое пространство, на котором собралось, наверное, человек сто. Одни бегают по периметру, другие сражаются на палках. Кажется, я вижу чёрную шевелюру Джекса. Она выделяется, потому что Воин выше всех остальных.
Энн медленно едет мимо поля.
— Я почти каждое утро проезжаю здесь, чтобы посмотреть, как тренируется этот лакомый кусочек. Джекс — просто праздник для глаз! Он уже собирает настоящую армию из наших стражей города.
Я едва не сворачиваю себе шею, но огненно-рыжих волос Хрома не вижу.
— Мы почти на месте. Это тот голубой дом впереди. — Энн указывает на ещё одно поселение у подножия пирамиды. Там она направляется к маленькому, одноэтажному домику, единственному, у которого есть окна. Все они разного размера, а дверь ярко-красного цвета, что снова напоминает мне о Хроме. Дом выглядит мило, и здесь, снаружи, я чувствую себя свободнее, чем в главном здании.
— Разве у пирамиды нет заднего выхода? Мы же могли дойти пешком, — говорю я, когда мы высаживаемся. Я обхожу машину и подхожу к Энн.
— Есть, милая, но, к сожалению, у меня под рукой нет сильного мужчины, чтобы тащить все эти вещи. — Она открывает задний люк автомобиля, и я вижу там множество коробок и канистр. — Подключение к водопроводу займёт пару дней, так же, как и к электричеству, а пока вам придётся довольствоваться этим. — Она достаёт две тяжёлые канистры, и я тут же их у неё забираю и ставлю перед домом.
Энн проходит мимо меня с картонной коробкой в руке и поворачивает дверную ручку. Дверь открывается. Здесь не нужно сканировать большой палец.
Мы заходим в небольшую, но светлую комнату. Пол сделан из дерева, дальняя стена почти полностью из стекла и пропускает много света. Снаружи находится веранда.