– Они еще убили и вашего водителя, – напомнил полковник.
– Это уже технический момент, – возразил Эхидо. – Извините, но это как раз могла быть случайная смерть. У меня два возможных варианта, один из которых я должен принять за истину, – или согласиться, что это была случайная банда, которая открыла беспорядочную стрельбу, ранив нашего ведущего офицера и убив водителя, либо признать, что произошла утечка информации и нас ждали именно на этом мосту, для того чтобы застрелить полковника Валида Шариф-хана. Меня больше устраивает второй вариант, в первый я просто отказываюсь верить.
– Могу с вами согласиться. Но тогда ищите источники утечки информации в Исламабаде. У нас об этом никто не знал, – твердо заявил полковник Хаким, – в этом я уверен.
– Какой у вас приказ насчет лаборатории и ее сотрудников? Вы можете быть со мной откровенны. В конце концов мы союзники.
– У меня приказ помочь вам, – сказал полковник, – оцепить лабораторию и никого оттуда не выпускать, разрешив вам проверить все на месте. Операцией должен был руководить лично Валид Шариф-хан, но, очевидно, теперь командование придется принять мне. А завтра сюда прибудут наши специалисты по ядерному синтезу. Вот, собственно, и все. У вас будет только одна ночь, чтобы решить все ваши проблемы. Только вы не можете ничего отсюда вывозить или кого-либо забирать. В остальном вы абсолютно независимы и можете делать все, что угодно.
– Одна ночь… – прикусил губу Эхидо. – Теперь понятно, насколько благожелательно к нам относится ваше руководство. Хорошо еще, что не один час. Ладно. Мы что-нибудь придумаем. Который сейчас час?
– Около восьми вечера, – взглянул на часы полковник.
– Давайте поторопимся, раз у нас осталось так мало времени.
Эхидо откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Интересно, как же все-таки произошла утечка информации?
Стриженюк лично прибыл к генералу Денисову, чтобы сообщить ему абсолютно невероятную новость: американцы предложили Ветерану встречаться с его соседкой, с которой он часто виделся на улице. В такое просто невозможно было поверить. Денисов мрачно выслушал своего подчиненного.
– Это явная подстава, – подумав, решил он, – они проверяют Ветерана, очевидно, не доверяя ему. Нужно немедленно отзывать Стрелу обратно в Ливан. Пусть возвращается.
– Наши аналитики считают, что она может на некоторое время задержаться в Нью-Йорке, – осторожно сообщил Стриженюк. – Судя по нашим данным, американцы ее здорово проверяли, даже прислали в Махачкалу своего представителя. И убедились, что она как раз тот самый человек, за кого себя выдает. Сейчас для них самая большая опасность – террористы из пещер Афганистана, а не супруга ливанского бизнесмена, к тому же родившаяся в Советском Союзе. Любая, даже самая тщательная проверка подтвердит, что она не имела никакого отношения к мусульманским экстремистам. Наоборот, ее супруг был очень уважаемым человеком в Ливане. Мать у нее учительница, отец работал начальником стройуправления. Просто идеальная биография.
– Наверно, они сумели вычислить Ветерана, который допустил какую-то ошибку, – недовольно произнес Денисов. – Неужели вы верите в подобную невероятную случайность, Евгений Андреевич? Таких чудес в жизни просто не бывает. Мы посылаем женщину в один из самых больших городов мира к нашему агенту, и они несколько месяцев не могут даже нормально общаться. А потом приходит куратор американской разведки и советует нашему агенту встречаться именно с ней… Это просто немыслимо.
– Не совсем так, как вы говорите. Дело в том, что он постоянно живет в Ривердейле. Никуда не выезжает, ни с кем не встречается. Ходит на работу в свой магазин и обратно. Место тихое, людей почти нет, все работают. У него давно не было никаких контактов с женщинами. А тут на соседней улице появляется женщина с собакой, которая ему явно нравится…
– Собака или женщина? – поднял голову Денисов.
– И собака, и женщина, – улыбнулся Стриженюк. – Они встречаются почти каждый день, чаще дважды в день. Все знают, что Саида Джалал занимается благотворительностью. Всем известно, что она его соседка. Очевидно, он и не очень скрывает свою симпатию к ней. Понятно, что американцы, которые за ним наблюдают, решили подтолкнуть его к более активному поведению. Их тревожит депрессивное состояние агента, который, кроме работы, нигде не бывает. А в магазине у него работают пожилая уборщица и мальчик-вьетнамец, что тоже говорит не в пользу здоровья его психики. Ведь понятно, что он хочет отгородиться от людей, стараясь лишний раз ни с кем не встречаться. По-моему, все правильно. В этих условиях его куратор, который тщательно проверил Саиду Джалал, рекомендовал ему обратить внимание на молодую вдову.
– Это все красивые слова. А мы обязаны думать не о его психологическом состоянии, а о нашей операции. Ведь эксгумация трупа человека, похороненного на дамасском кладбище, подтвердила, что там не было настоящего Хозвана Джабри. Значит, он жив. И еще хуже, что он не просто жив, а работает в какой-то подпольной лаборатории, о которой мы ничего не можем узнать. И это при нашей-то многочисленной афганской агентуре!
– По нашим сведениям, американцы готовы заплатить большие деньги за информацию об этой подпольной лаборатории, – сообщил Стриженюк. – Речь идет о миллионах долларов.
– Очень удобно работать, когда у тебя бюджет состоит из сплошных миллионов, которые ты можешь спокойно отпускать на подкуп информаторов, – вздохнул Денисов. – У нас таких денег нет, и мы не можем платить их кому попало. Хотя у нас тоже немаленький бюджет. Но если и мы, и американцы так и не найдем эту лабораторию, то рано или поздно «изделия» доктора Хозвана Джабри могут появиться у нас в Москве. И тогда никто не захочет слушать наши объяснения насчет маленького бюджета или плохой агентурной работы. Я продолжаю настаивать на отзыве агента Стрелы обратно в Ливан. Их встречи слишком опасны. Достаточно им один раз выдать себя… Кстати, как вы считаете, они хотя бы симпатизируют друг другу?
– Она красивая женщина, – пожал плечами Стриженюк.
– А он? В каком он состоянии? Он ведь ни с кем не встречался после своего тяжелого ранения. Может, он вообще не в состоянии с кем-то встречаться. Тогда в его поведении все понятно. Или, может, он однолюб? После такой трагической смерти супруги не может смотреть на других женщин?
– Он молодой человек, – вздохнул Стриженюк, – но мы, конечно, не занимались вопросами его сексуальности.
– А вот американцы занимаются. Они даже думают о том, с кем лучше встречаться их агентам. Одним словом, нужно менять связную. Продумайте, кого мы можем туда послать. Возможно, нужно задействовать кого-то из тех, кто уже давно работает в Америке.
– Мы все продумаем, – пообещал Стриженюк. – Может, нам отменить их встречи?
– Если они симпатизируют друг другу, то не нужно. Это их личное дело, к которому наша разведка не будет иметь никакого отношения. Пусть сводничеством занимаются американцы, у них это лучше получается, – улыбнулся наконец Денисов.
Ни один из генералов даже не мог предположить, что день «Х» наступит уже завтра, когда американские ракеты разнесут лабораторию, которую так долго искали все разведки мира. А потом выяснится, что все это было напрасно…
Они подъехали к лаборатории, когда на часах был уже девятый час вечера. Рассыпавшиеся солдаты оцепили здание. Офицеры спецназа, надев противогазы, устремились внутрь. За ними вошли сотрудники американского посольства, среди которых был и специалист по радиационному контролю. И только затем в пустую лабораторию вошли господин Эхидо и полковник Интизар Хаким. С первого взгляда было понятно, что основные работы здесь были завершены и лабораторию со всем оборудованием готовили к срочной эвакуации. Радиационный фон был несколько повышен, но ничего опасного для находившихся здесь гостей не было. За исключением двух помещений, где, очевидно, и проходила основная работа по созданию опасного оружия. Там радиационный фон был гораздо выше обычного.
Эхидо устало и раздраженно наблюдал, как прибывшие с ним сотрудники посольства обыскивают кабинет руководителя лаборатории. Он понимал, что среди офицеров спецназа обязательно будут специалисты этого профиля, которые обратят внимание на любые действия американцев. Только уступая сильному давлению американского посольства и местной резидентуры ЦРУ, пакистанское военное руководство разрешило американцам первыми прибыть в лабораторию для осмотра.
Агент уселся в кресло, наблюдая, как происходит обыск. Он в который раз подумал, как не вовремя ранили Валида Шариф-хана, который должен был не только указать место лаборатории, но и назвать настоящее имя одного из самых опасных террористов, Идриса аль-Исфахани.
В кабинет вошел полковник Хаким.
– Все сотрудники лаборатории живут в двух соседних домах, – сообщил он американскому представителю, – четверо женщин и одиннадцать мужчин. В основном местные и арабы. Сейчас проверяют их документы.
– Профессор Гюльсум Сайед и доктор Хозван Джабри, – быстро сказал Эхидо, – нам нужны в первую очередь именно эти двое. Возможно, у них будут другие паспорта, но фотографии обоих ученых у вас должны быть.
– Они в конверте, в котором содержится приказ, – кивнул полковник, – я уже передал их нашим офицерам. Если эти двое окажутся среди остальных, их сразу приведут к нам.
– Очень хорошо!
Эхидо поднялся. От нарастающего возбуждения он не мог даже сидеть и зашагал по кабинету. Полковник вышел из комнаты. Американец немного подумал и, достав телефонный аппарат, набрал номер.
– Мистер Бруланд, – быстро сказал он, – добрый вечер. Нам необходимо задействовать нашего друга Асифа Шахвани. Я с ним уже говорил, и он будет ждать вас в своем отеле. Немедленно отправляйтесь туда лично и заберите его. Пошлите вашего сотрудника, чтобы уничтожили всякие следы пребывания Шахвани в этом отеле. У вас есть время до семи часов утра. Сейчас только девять часов вечера. За это время вы обязаны перебросить мистера Шахвани вместе с нашей аппаратурой в Мултан. У вас есть в запасе десять часов, и ни единой минуты больше.
– Мы все сделаем, – заверил его Бруланд, – я прямо сейчас отправляюсь за ним. Вы сказали ему, кто именно за ним приедет?
– Я сообщил, что приедет наш норвежский друг. Постарайтесь не перепутать.
– Но я не знаю норвежский язык, – испугался Бруланд.
– В данном случае важно, что и он не знает норвежского, а вы хорошо говорите на урду и фарси. Поезжайте немедленно и постарайтесь обеспечить прибытие Асифа Шахвани в Мултан. В случае любых неожиданностей сразу звоните мне.
– Будет сделано, – пообещал Бруланд.
Эхидо хотел убрать телефон, когда раздался телефонный звонок. Он нахмурился, взглянув на номер. По этому телефону звонили только в исключительных случаях. Он был предназначен для работы в Пакистане. Агент увидел высветившийся номер телефона Маджида аль-Фаради. Он совсем забыл об этом парне, который находился в Лахоре, безуспешно пытаясь найти лабораторию своего бывшего руководителя.
– Я вас слушаю, – сказал Эхидо, включив телефон.
– Добрый вечер, мистер Эхидо, – торопливо начал Маджид, – я долго думал, прежде чем позвонить вам. Но мне кажется, что вы должны сообщить профессору Дроуэру в Оксфорд, что вчера ко мне звонила профессор Бегум Гюльсум Сайед.