— Ты не говорил мне этого раньше, — запротестовал Балджер. — Нет, всё в порядке, я всё равно съезжу, хотя мне не очень нравится идея ехать к тому озеру.
— Что ты имеешь в виду? — спросил я. — Тебе там что-то не нравится?
Балджер пожал плечами.
— Ничего такого, на что я мог бы указать пальцем, но я, конечно, не хотел бы жить там в одиночестве. Есть что-то в тех деревьях, растущих так тесно, и в этой чёрной воде — как будто там какие-то существа наблюдают и ждут … но ты, должно быть, думаешь, что я сумасшедший. Однако есть один момент — почему эти дома были построены так далеко от всех населённых пунктов? И возле этого озера тоже; я имею в виду, что если кто-то решил построить несколько домов, то это место было бы последним, которое он бы выбрал. Кто захочет жить там?
Пока я ехал обратно в Ходдесдон, я думал об этом. Никто, кроме тех, кто ищет нездорового вдохновения, как, например, Картрайт, не захочет жить в таком месте. И, конечно, таких людей очень мало. Я планировал упомянуть об этом в своём следующем письме; возможно, он узнает что-то о том, почему дома стали непригодными для жилья. Но так получилось, что меня опередили, как я узнал из его письма в следующее воскресенье.
16 Октября, 1960
Что ж, Джо приехал и уехал. Сначала он не мог попасть в мою студию — новые жильцы подумали, что он сочинил историю про рисунки, чтобы проникнуть в дом и украсть серебро! Впрочем, Уолкеры из соседней квартиры знали Балджера, поэтому он, наконец, получил мои эскизы.
Он задавался вопросом: прежде всего, зачем эти дома были построены? Я тоже не знаю — раньше я не удивлялся этому, но теперь задумался. Нужно когда-нибудь выяснить это. Может быть, я спрошу об этом у агента, когда ещё раз окажусь на Болд-стрит. Возможно, удастся понять, почему эти дома такие обветшалые. Есть идея, что группа убийц (или каких-нибудь разбойников) могла обосноваться здесь, чтобы грабить постояльцев, как в «Красном Отеле».
Джо ушёл сегодня днём… Извини за перерыв, но на самом деле я просто отвлёкся от письма, мне показалось, что снаружи доносится какой-то шум. Конечно, я ошибся. Никого не могло быть там в это время (11 часов вечера) — прошло почти 7 часов, как Джо ушёл, но я мог бы поклясться, что несколько минут назад кто-то кричал вдали; я ощутил какую-то высокочастотную пульсацию, словно включили некий двигатель. Мне даже померещилось, как что-то белое… ну, несколько белых объектов движется на другой стороне озера; но, разумеется, на улице было слишком темно, чтобы видеть кого-то на таком расстоянии. Примерно в это же время в озере начались множественные всплески воды. Они стали утихать только сейчас, когда я вернулся к письму.
Я всё еще хочу, чтобы ты приехал ко мне на несколько дней. Рождество приближается… может быть…?
Я был обеспокоен тем, что Картрайт должен воображать звуки в такой безлюдной местности, о чём и написал ему. Хотя мне, как и Балджеру, не нравилась идея ехать к этому лесному озеру, которое находится в полутени, я подумал, что мне лучше посетить Картрайта, когда смогу, чтобы он мог поговорить со мной и забыть о своей зоне отчуждения. Теперь у меня стало меньше работы в налоговой службе, но я смогу навестить его только через несколько недель. Возможно, приезд Балджера может немного избавить Картрайта от самоанализа, хотя судя по его последним фантазиям, это вряд ли поможет. В своём письме в тот четверг я рассказал Томасу о своём предложении остаться с ним.
Его ответ, который я получил 25-го числа, я считаю первым реальным намёком на несчастья, которые Картрайт невольно навлёк на себя.
24 Октября, 1960
У меня ещё не было времени добраться до Болд-стрит, но я всё сильнее хочу узнать историю этих домов.
Тем не менее, это не совсем то, о чём я хотел написать тебе. Помнишь, я говорил о кошмарах, которые никогда не мог вспомнить? Прошлой ночью я видел серию длинных снов, которые я вспомнил, когда проснулся. Они, конечно, были ужасающими, неудивительно, что я продолжал просыпаться в поту, и немудрено, что ребёнок прежних жильцов кричал ночами, если он видел такие же сны! Но то, о чём я говорю, вряд ли возможно, да?
Прошлой ночью я лёг спать около полуночи. Я оставил окно открытым, и заметил множество брызг воды на поверхности озера. Оно выглядело неспокойным. Забавно, что после 6 часов ветер почти отсутствовал. Тем не менее, я думаю, что мои сны были вызваны этим шумом.
В своём сне я очутился в прихожей. Я выходил через парадную дверь — кажется, помню, как прощался с кем-то, кого я не знаю, и видел, как дверь за мной закрылась. Я спустился по ступенькам и пересёк тротуар вокруг озера. Не могу себе представить, почему я прошёл мимо своей машины и начал подниматься по Брайчестерской дороге. Я хотел попасть в Брайчестер, но не торопился. У меня было странное чувство, что кто-то собирался отвезти меня туда… Если подумать, это — то же самое, что Джо чувствовал на прошлой неделе! Ему пришлось идти пешком до Брайчестера, потому что у меня закончился бензин, а ближайший гараж находится в нескольких милях вниз по дороге.
В нескольких метрах от просеки я заметил тропинку, ведущую в лес слева от дороги. Это прямой путь в Брайчестер — по крайней мере, мог бы им быть, если бы тропа продолжалась в своём первоначальном направлении, тогда как автодорога имела много поворотов. Вначале я не спешил, не понимая, зачем мне идти дальше, чем нужно, поэтому я свернул с дороги на тропинку. Я чувствовал себя немного неловко, бог знает, почему — как-то необычно. Деревья стояли очень близко друг к другу, и мало света пробивалось через них, так что, возможно, это также повлияло на мои ощущения. Было очень тихо, и когда я задел ногой камешки на земле, их стук поразил меня.
Полагаю, что я прошёл уже около пятидесяти метров, когда понял, что эта тропа не приведёт меня обратно в Брайчестер, если я продолжу идти по ней дальше. Фактически, тропа изгибалась обратно к озеру или, по крайней мере, шла вдоль берега. Я предположил, что между тропой и озером находится полоса деревьев шириной около двадцати метров. Я сделал ещё несколько шагов и убедился, что тропа определённо изгибалась вокруг озера. Я развернулся, чтобы пойти обратно, и увидел голубое свечение немного впереди себя. Я не знал, что с этим делать, и мне не особенно нравилась идея приближаться к свечению; но я мог сэкономить время, так что я подавил свой иррациональный страх (которого я обычно никогда не чувствовал) и пошёл вперёд.
Тропа немного расширилась, и в центре небольшого участка я увидел прямоугольный камень. Размерами около двух метров в длину, двух в ширину и трёх в высоту он был вырезан из какого-то фосфоресцирующего минерала, который излучал синий свет. На вершине камня были вырезаны какие-то слова, слишком истёртые, чтобы их разобрать, а у подножия кто-то грубо нацарапал имя «Thos. Lee». Я не был уверен: твёрдый этот камень или нет — в двух дюймах от вершины его опоясывала канавка, которая могла означать крышку. Я не знал, что это такое, но сразу же понял, что на этой тропе будут и другие камни. Решив увидеть, правда ли это, я пошёл по тропе, но к моей решимости примешивался странно непривычный страх от того, что я делаю.
Когда я прошёл примерно двадцать метров, мне показалось, что я услышал позади себя звуки — сначала словно что-то скользило по земле, затем — шаги, размеренно следующие за мной. Я с содроганием оглянулся, но тропа только что сделала поворот, и деревья перекрыли мне обзор. Кто-то там шагал не особо быстро; я поспешил дальше; как ни странно, но я не хотел видеть, кто меня преследует.
Через семьдесят или восемьдесят метров я вышел на второй очищенный участок леса. Когда я заметил светящийся камень в центре, меня охватил ужас, но я продолжал смотреть на него. Глухо заскрежетал камень, а затем крышка этой каменной конструкции начала сдвигаться, и я увидел руку, пытающуюся откинуть крышку! Хуже того, это была рука трупа — бескровная, как у скелета и с невероятно длинными, потрескавшимися ногтями… Я повернулся, чтобы убежать, но деревья росли настолько тесно, что я не мог петлять между них достаточно быстро. Я начал спотыкаться и услышал рядом с собой те ужасные неторопливые шаги. Когда из-за дерева появилась рука с жёлтыми ногтями, сжимающая ствол, я безнадёжно закричал и проснулся.
Через минуту я решил встать и заварить кофе. Обычно сны не влияют на меня, но этот был ужасно реалистичным. Однако прежде чем я решил удерживать глаза открытыми, я снова заснул.
И сразу погрузился в очередной кошмар. Я как раз выходил на берег озера из-за деревьев — но не по своей воле, меня вели. Один раз я взглянул на руки, удерживающие меня, а затем стал смотреть прямо вперёд. Но это тоже не успокаивало. Немного лунного света пробивалось сквозь деревья за моей спиной, и он отбрасывал тени на землю, на которую я смотрел. Это усилило мою решимость не оглядываться по сторонам. Позади меня было больше фигур, чем моих похитителей, но эти двое были достаточно плохими — отвратительно тонкими и высокими; у идущего справа имелась только одна рука, но я не имею в виду, что другая рука заканчивалась на запястье.
Они толкнули меня вперёд, чтобы я мог смотреть вниз, в озеро. Папоротники и вода выглядели необычно подвижными сегодня, но я не понимал, что заставляло их двигаться, пока мокрый глаз не поднялся над поверхностью и не посмотрел на меня. За ним последовали ещё два глаза и, что хуже всего, ни один из них не находился на лице. Когда вслед за глазами из воды стало вздыматься тело, я закрыл глаза и начал звать на помощь — не знаю кого; у меня возникла странная мысль, что кто-то находился здесь в доме и мог мне помочь. Затем я почувствовал разрывающую боль в груди, нейтрализованную онемением, которое распространилось по всему телу. И я стал смотреть на существо, поднимающееся из озера, без какого-либо ужаса. Но в тот момент я снова проснулся.
Почти как эхо от моего сна, из озера за окном доносился плеск воды. Мои нервы, должно быть, оказались на пределе, потому что я мог бы поклясться, что слышал слабый звук прямо под окном. Я вскочил с кровати и распахнул окно, чтобы выглянуть наружу. Ничто не двигалось в поле моего зрения, но на мгновение мне показалось, что кто-то пробежал вдоль линии домов. Кажется, что я даже услышал, как тихо закрывается дверь, но не могу быть в этом уверен. Лунный свет дрожал на поверхности озера, как будто кто-то только что погрузился в воду.
Сейчас я смотрю на озеро средь бела дня, и всё это довольно странно, но именно тогда мне показалось, что всё это имеет дополнительное значение — я почти ожидал, что чудовищная форма из моего сна сейчас поднимется из воды и сядет на корточки передо мной на улице. Полагаю, тебе интересно, опишу ли я то, что видел. Ты не представляешь, как это будет сложно; может быть, я сделаю это темой своей следующей картины. Я только мельком видел то существо, хотя и этого мне хватило, чтобы разглядеть все ужасные детали. В любом случае, будет лучше не описывать его сейчас, чтобы не потерять вдохновение.
Я не доставил бы Картрайту удовлетворения, зная, что он заинтриговал меня; я не стал ссылаться на его сны о привидении из озера. Вместо этого я посоветовал ему связаться с агентом и выяснить первоначальное назначение этих домов. Может быть, предположил я, он узнает о каком-то ужасном событии, которое оставило после себя следы. Я не добавил, что тем самым надеюсь, что Картрайт найдёт что-то совершенно прозаическое, что разрушит власть этого неблагополучного места над ним и освободит его от такой болезненной атмосферы. Я не ожидал, что Томас узнает что-то необычное, и был поражён его ответом.
30 Октября, 1960
В прошлую пятницу я специально съездил на Болд-стрит и узнал довольно много о своём доме возле озера. Агент не особо обрадовался моему визиту, и, казалось, удивился, когда я сказал ему, что вернулся не за своими деньгами. Он всё ещё опасался много говорить, хотя немного рассказал о том, что дома «строились по заказу группы частных лиц». Было похоже, что из агента не вытянуть ничего полезного, а потом я упомянул, что видел сны, похожие на кошмары предыдущих жильцов. Не успев подумать, он выпалил:
— Тогда это сделает некоторых людей немного счастливее.
— Что вы хотите этим сказать? — спросил я, чувствуя какую-то тайну.
Что ж, он немного подстраховался и наконец-то объяснил:
— Это связано с «привидениями» из вашего озера. Среди сельских жителей ходит история, и она распространяется даже до пригородов вокруг Мерси-Хилла, который находится ближе всего к вам: что-то живёт в озере и «насылает кошмары», чтобы заманить людей к воде. Несмотря на то, что эти кошмары ужасают, говорят, что они обладают гипнотическим эффектом. С тех пор, как это место стало необитаемым, люди, а особенно дети в районе Мерси-Хилла стали видеть сны, а один или два ребёнка были госпитализированы в местную больницу. Неудивительно, что им там снятся кошмары — раньше на этом месте стояла виселица, как вы знаете, а больница раньше была тюрьмой; потом какой-то шутник назвал это Мерси-Хиллом — Холмом Милосердия, и название прижилось в народе. Говорят, что сны — это работа того, кто обитает в озере — оно голодает, и поэтому забрасывает свои сети всё дальше. Конечно, это всё суеверие; Бог знает, кто это по их мнению. Во всяком случае, если вы начали видеть сны, они бы сказали, что ему больше не нужно беспокоить сельских жителей.
— Ну, хоть один вопрос прояснился, — сказал я, пытаясь использовать своё преимущество. — Теперь другой — зачем же на самом деле были построены эти дома? Что это за таинственная «группа частных лиц»?
— Без сомнения, это прозвучит безумно, — извинился агент. — Эти дома были построены около 1790-го года, несколько раз реконструировались или достраивались по указанию той группы, состоявшей примерно из шести-семи человек. Все эти люди исчезли около 1860-го или 1870-го года, по-видимому, переехали в другой город или ещё куда-то, во всяком случае, больше о них никто здесь не слышал. Так как от той группы долго не было никаких вестей, в 1880-м или около того, дома стали сдавать в аренду. По многим причинам люди никогда не оставались там надолго. Вы знаете: расстояние от города и пейзаж тоже, даже если именно эти причины привели вас туда. Я слышал от сотрудников, работавших здесь до меня, что озеро, кажется, даже повлияло на умы некоторых людей. Я был на этом же месте, когда пришёл последний арендатор. Вы слышали о семье, которая проживала ранее в вашем доме, но есть вещи, о которых я не сказал вам. Подумайте, когда вы пришли, вы сказали, что вам нужны привидения. Вы уверены, что хотите узнать об этом?
— Конечно, хочу, я ради этого и пришёл, — заверил я агента. Откуда мне было знать, что это может лишить меня вдохновения для работы над своей новой картиной? (Что напоминает мне — я работаю над картиной из своего сна; она называется «Существо в озере»).
— Правда, многого сообщить не могу, — предупредил меня агент. — Он пришёл сюда в девять часов утра, когда мы открывались, и он сказал мне, что половину ночи ждал меня снаружи, в машине. Он не объяснил мне, почему съезжает, просто бросил ключи на стойку и посоветовал мне снова продать дом. Пока я разбирался с бумагами, он много бормотал. Я не мог расслышать всего, но то, что я понял, было довольно странным. Какой-то бред о «шипах» и «вы теряете свою волю и становитесь его частью», ещё он много рассказывал о «городе среди водорослей». Кто-то «должен был храниться днём в ящиках» из-за «зелёного разложения». Тот жилец постоянно упоминал кого-то по имени Гларки или что-то в этом роде, и также он говорил что-то о Томасе Ли, но я не расслышал, что.
Имя Томас Ли показалось мне немного знакомым, и я спросил о нём. Я до сих пор не знаю, откуда это имя пришло мне в голову.
— Ли? Ну, конечно, — немедленно отреагировал агент. — Он был лидером той группы людей, которые построили дома. Этот человек вёл все переговоры…. И на самом деле это все факты, что я могу вам сообщить.
— Факты, да, — согласился я. — Но что ещё вы можете мне рассказать? Полагаю, у здешних жителей должны быть свои легенды об этом месте?
— Я мог бы сказать вам, чтобы вы пошли и сами всё выяснили, — ответил агент. Полагаю, он имел право немного устать от меня, видя, что я ничего не покупаю. Однако он продолжал:
— Тем не менее, вам повезло, что в пятницу у нас мало клиентов. Ну, говорят, что озеро возникло из-за падения метеорита. Много веков назад метеорит блуждал по космосу, и на нём располагался город. Все существа, жившие в том городе, умерли во время этого путешествия через космос, но что-то оставалось живым, и оно из своего дома глубоко под поверхностью управляло приземлением метеорита. Бог знает, из чего нужно было построить город, чтобы он выдержал падение, если бы это было правдой!
Что ж, этот кратер от метеорита заполнялся водой на протяжении веков. Говорят, что некоторые люди знали, что в озере есть что-то живое, но не имели информации о том, куда оно упало. Одним из них был Ли, но он использовал вещи, которые никто не смел трогать, чтобы найти местонахождение метеорита. Он привёл других людей к озеру, когда узнал, что там находилось. Они все пришли из Гоутсвуда — и вы знаете, что позади этого города есть холм, из которого кто-то выходит, и суеверные люди ему поклоняются. Насколько я могу судить, Ли и его друзья встретили на озере нечто большее, чем они ожидали. Они стали слугами того, что сами пробудили, и говорят, эта группа людей до сих пор находится там.