Ещё раз: дело не всегда в сугубо экономических причинах. В Риге и Вильнюсе живётся уж явно жирнее, чем в каком-нибудь Курске или Барнауле. Просто когда уехать несложно, а через 200 километров совсем другая жизнь, то сидеть на одном месте, пожалуй, немного тупо.
Что в итоге? За последние 25 лет благополучная Латвия потеряла больше людей, чем за ленинские+сталинские репрессии и Вторую Мировую, вместе взятые. Депрессивное место делается ещё унылее, и никуда от этого не деться. Относительно бедные регионы и дальше будут беднеть – если не экономически, то культурно и морально. Богатые места будут засасывать активных и умных людей, которым от жизни чего-то надо, становясь ещё богаче и ещё культурнее.
Москва и Питер в этом плане, конечно, достаточно успешные города. Но вот если сравнивать стартап, основанный в Кремниевой долине, с московским, то при одинаковых глобальных продажах американская компания будет стоить в десять раз дороже. Казалось бы, при чём тут партия и президент?
Если развитые регионы начнут проводить специальную политику заманивания вкупе с международной экспансией, жди нового переселения народов. И капиталов, конечно. Да что там жди – оно уже происходит.
2.3. Как китайцы играют в го на мировой финансовой доске
Одна из самых крутых китайских IT компаний – Tencent – медленно, но верно обкладывает американских гигантов своими троянскими конями14. Что занятно, эти инвестиции, казалось бы, не имеют отношения к основному бизнесу Tencent – мессенджеру, платёжной системе и игровой платформе WeChat. Вы, может быть, о такой конторе и не слышали, но вообще-то китайцы уже превышали Фейсбук по капитализации, и выручка там сравнима с ФБ (хотя пока ещё чуть меньше).
Tencent основана 20 лет назад и её акции с момента размещения выросли раз этак в пицот (не шутка). Рост исключительно из-за повального использования WeChat в Китае и вообще в ЮВА – у него больше миллиарда пользователей (Цукерберг-то запрещён! Ха!). Ещё они занимаются играми – даже купили League of Legends – и уже зарабатывают по 5 миллиардов долларов в месяц только на этом. Реально, ребята круты.
Они сделали несколько серьёзных вложений в западные компании в 2017 году, и многие из них не имеют отношения к основному бизнесу Tencent – но обостряют конкуренцию с Facebook, Apple и Google. Китайцы вложились в Snap, Tesla, Uber, Flipkart и вот совсем недавно – в Spotify. Поговаривают, что Tencent в своё время даже вели переговоры о покупке WhatsApp, но Цукерберг подсуетился и опередил.
Становится ясно, что Китай тихонько, но уверенно подбирается к основным американским технологическим гигантам, вкладываясь в компании среднего размера по всей Кремниевой Долине. Засада уже строится. Тот же Спотифай китайцы пыталась купить полностью, да вот им не дали. То ли ещё будет.
В Поднебесной вообще придумали интересную схему: у них есть как бы независимый Гонконг, где полный капитализм, и на нём можно всё империалистическое обкатывать. Что работает – забираем на материк и дико, безудержно внедряем.
Почему Гонконг стал глобальным финансовым центром, а Москва – нет?
От автора канала @HKequity
Финансы – кровеносная система современной мировой экономики, и хотя во времена становления Гонконга индустрия еще не играла такой важной роли, она уже тогда выполняла свою главную задачу: покупать и продавать риск, помогая реальному сектору держать его под контролем.
Прежде всего, это был кредит. Например, британскому купцу нужно срочно построить склад под удачно подвернувшуюся партию тканей из Кантона, чтобы возвращающаяся грядущей осенью из Европы шхуна «Элизабет» или «Арабелла» отвезла их потом на продажу.
Во-вторых, страхование. Пираты, при попустительстве китайского наместника, перехватывают все больше торговых судов, а флот, как пару дней назад за ужином доверительно рассказал знакомый капитан, планирует карательный рейд в Bias Bay только после окончания сезона тайфунов. Если «Арабеллу» захватят, а «Элизабет» потонет во время шторма в Бискайском заливе, ваша компания будет разорена. Хорошо, что можно застраховать корабль, команду и груз у банкиров.
В-третьих, услуги сохранности и мобильности капитала. Китайцы требуют платить за свои товары серебром. Потому вы, к слову, и подсадили их на опиум, а потом развязали войну, по итогам которой и получили остров. Серебро нужно где-то хранить. Кроме того, продав товар в Европе, вы должны в разумные сроки снова пустить заработанное в оборот, и вы совершенно точно не повезете серебро за 11000 морских миль. Банк просто примет ваш вексель здесь, в Гонконге, а потом взыщет необходимую сумму с вашего поверенного в Лондоне или Гамбурге.
Кроме того, в ситуациях, когда прямой займ неудобен, банк поможет вам поднять денег путем выпуска облигаций или расширения акционерного капитала, подскажет, как структурировать сделки, снабдит гарантийным письмом, распахнет свои сундуки ради поглощения соперника, предоставит своих аналитиков и трейдеров, профинансирует избирательную компанию приятельствующего с вами официального лица – одним словом, окажет критически важную поддержку любому деловому начинанию. Финансовые услуги появляются там, где есть крупный международный бизнес, которым в Гонконге всегда была и остается торговля с Китаем.
Успехов на этом поприще Гонконг добился благодаря географическому положению и наличию огромной, глубокой и хорошо защищенной гавани. Остров достаточно большой для комфортного размещения администрации, армии и населения, и находится прямо под гигантским рынком (и с недавних пор главной производственной базой человечества) – Китаем, откуда удобные морские маршруты ведут в ещё и в Индию, южные моря и Европу. Роль ворот в Поднебесную была усилена как традиционным, так и коммунистическим китайским изоляционизмом, на десятки лет убравшим Шанхай, Амой и Кантон из списка прямых конкурентов. Городу также повезло с населением и управленцами: южнокитайская деловая сметка и предприимчивость, направленная английской дисциплиной и административным талантом.
Ну и наконец, финансовому центру необходимо верховенство закона и строжайшее уважение права частной собственности – прозрачные, железные правила игры, которые позволят капиталу чувствовать себя в безопасности. Также не вредят культурные и экономические связи с существующим финансовым центром, откуда деньги могут свободно, по знакомым правилам, перетекать в банки, бизнесы и транзакции. Для Гонконга (как и для Нью-Йорка) таким проводником был Лондон. С небольшой натяжкой британскую столицу можно назвать прародительницей всех важнейших финансовых центров планеты.
Остальное – моменты технические: финансовая и физическая инфраструктура, низкие налоги, воспитанный пул финансовых талантов среди населения.
Вы уже догадались, что в Москве глобальный финансовый центр построить будет трудновато. Вроде бы, самое главное условие соблюдено: Москва – доминирующий город Восточной Европы, Закавказья и Средней Азии. Москва подходит для роли точки доступа международного капитала к сотням миллионов живущих в этих местах людей и их бизнесу. Однако со всем остальным есть глобальные проблемы. Политические отношения с развитыми рынками испорчены до состояния, крайне далекого от спокойного и респектабельного сотрудничества, нужной финансовому центру. И без того огромные страновые риски, связанные с деноминацией активов в волатильной валюте, привязанной к отсталой экономике и хрупкой, репрессивной политической системе, уходят в космос при учёте санкций и угрозе военных или политических конфликтов.
С верховенством закона, прозрачными правилами игры, эффективной бюрократией и уважением права частной собственности тоже всё понятно. И даже тот единственный плюс – культурные и экономические связи с сопредельными территориями – стремительно уходит в прошлое, потому что и с соседями, не говоря о мировых демиургах, пост-ельцинская Россия построить отношения не смогла.
Потому в ближайшие десятилетия мощной финансовой индустрии в России не будет.
2.4. Пара слов о кожаном ублюдке
Из нескольких вещей, которые мне понять не под силу, самая популярная – это футбол (на втором месте рыбалка). Но, как и вселенную Звёздных Войн, которую я не переношу совершенно, этот культурный феномен надо изучить хотя бы для того, чтобы не прослыть приличным человеком.
Футбол важен по нескольким причинам. По сути, это общемировой суррогат капитализма вообще и конкуренции в частности. Плюс международные отношения на грани войн фанатских легионов, которые даже не понарошку, а всамделишно происходят неприятными на ощупь битами, ремнями и кирпичами. Как красиво выразился телеграм-канал имени Гоббса15, «именно фанаты и принимают пилюлю с конкуренцией в наиболее неотрефлексированном виде».
Футбол – невероятно успешный коммерческий проект, который не то что доказывает превосходство капитализма – этого уже лет 50 как не требуется, – но легитимизирует текущее положение вещей, представляя (опять цитирую канал им. Гоббса) «узкую группу богатых победителей как норму, которая нивелирует все риски, связанные с участием в данных практиках».
При этом инвестиции в футбол вполне допустимы даже при авторитарных режимах – этого никто никогда не осудит, а команду диктатора с радостью встретят на чемпионате мира. Чего уж говорить о традиционных игрушках олигархов: футбольных клубах и стадионах имени себя. Получается, это типичнейший элемент заговора рептилоидов!
Такой подход очень интересен: занятно ведь представить, что какие-то тёмные силы злобно развивают футбол, чтобы незаметно угнетать нас с вами. Говоря точнее, чтобы путём навязывания красивой и радостной культуры «международного футбольного праздника» под традиционным (тщательно подогретым) соусом «патриотизма» и «боления за наших» тихонько программировать население на покорность судьбе и смирение перед империалистами.
Сам феномен оголтелого боления и фанатения от чего-либо мне кажется весьма странным. То есть в 15-19 лет это ок и даже прикольно, но потом как-то тупо. Респект легендам и кумирам останется, а фанатеет пусть молодёжь. Но, как мы видим, пипл готов упарываться по подобным вещам и после сорока, особенно если под пиво.
Есть такой знаменитый испанский социолог Мануэль Кастельс16. Он постмарксист, но какой-то правильный: коммунизм терпеть не может, и считает, что информационные технологии раскроют силу разума, резко увеличив производительность людей, – и мы сможем больше отдыхать. Это, в свою очередь, позволит человеку достичь «большей духовной глубины и осознания важности окружающей среды». Вроде как полезно, так как снизит потребление ресурсов; хотя лично я так не считаю. Скорее будет наоборот: чем цивилизованнее общество, тем больше электроэнергии оно потребляет; это убедительно доказал любимец Билла Гейтса Вацлав Смил в своих книгах по истории энергетики.
Кастельс, урбанист и большой знаток социальных связей, утверждает, что капиталисты и авторитарные лидеры – представители одной и той же группы подозрительных лиц. И национально-патриотическая обёртка футбола лишь скрывает главный смысл игры: перенос конкурентных отношений с экрана в повседневность и их незаметное оправдание. Ну, типа, чтобы народ привыкал к тому, что есть сильные, богатые и умелые (игроки, клубы и сборные), и они закономерно, хотя и с небольшой долей случайности, побеждают слабых, бедных и неумелых, и это нормально. А почему они сильные, богатые и умелые – ну, так повелось. Не вашего ума дело.
О том, что большой спорт не имеет со здоровьем ничего общего, не стоит и говорить. Да и мы с олигархами тоже немного разные. Хотя нас всё меньше, а их всё больше. Глядишь, скоро останется на планете несколько тысяч рептилоидов и 10 миллиардов нищебродов.
Средним тут, похоже, места нет.
Глава 3. Исчезновение среднего класса: прощай, пролетарий!
Американское исследовательское агентство с говорящим названием Пью Рисёч Центр объявило17, что средний класс вымирает чуть менее, чем повсеместно. Там у них есть свой «ржавый пояс» (Rust Belt), «глубокий юг» (вот как это называется!) и Аппалачи, ну стандартные захолустья; однако, выяснилось, что плохеет-то на самом деле везде.
Большинство взрослых американцев уже не входят в средний класс. Несколько десятилетий растущего расслоения и перевод производств в Азию сделали своё дело. Доля середнячков упала даже в мегаполисах типа Вашингтона, Сан-Франциско, Атланты и Денвера. Выяснилось, что в 203 из 229 американских городских округах средний класс увял.
Закономерный вопрос: а средний – это какой? У нас в вечной мерзлоте были какие-то попытки установить средний класс в 2.5 прожиточных минимума, но сам этот минимум какой-то идиотский: месяц-другой протянуть можно, а вот год с таким доходом прожить уже не получится – оскотинишься. У них средний класс – это от ⅔ до 2 медианных доходов; у нас же до сих пор чиновники не представляют, что это такое. На американскую семью из трёх человек в 2014 году это был диапазон от 42 000 (мало) до 125 000 (очень неплохо) долларов в год. Кстати, тот факт, что медианный доход с 2000 года падал, вроде бы означает, что войти в средний класс должно быть проще. Но не тут-то было!
Расслоение растёт, и кое-кто заявляет, что это одна из глубинных причин избрания святого Дональда на свой пост. По мере исчезновения среднего класса, высший и низший классы растут и по размеру, и по своей важности. Исследование показывает, что верно и обратное: в районах, где нарастает расслоение, средний класс уменьшается. Поэтому берегите середнячков – без них жизнь будет куда как маргинальней.
Я наткнулся на интересную серию статей во вражеском издании Вашингтон Пост18. Это прямо-таки находка для соловьиных киселей и прочих яростных хулителей тлетворного Запада. Сейчас расскажу несколько занятных историй.
3.1. С рождения Бобби пай-мальчиком был
В 1966 году Бобби Томпсон работал на потайной фабрике к югу от Лос-Анджелеса – покрывал волшебной пеной какой-то секретный кусок металла. В июле 1969-го он сидел в баре и смотрел, как этот кусок металла везёт человека на Луну. Вот было время! Тот бар потом снесли под строительство хайвея, фабрика давно закрыта, а городок всё ждёт космического корабля, который отправит его обратно в средний класс. Ждёт уже больше десяти лет, но достойной работы, увы, нет.
Нет её не только в этом городке, но и во многих других. Да, фондовый рынок пёр после кризиса, безработица падала, но простой американский работяга получает всё меньше и меньше. Сейчас медианный доход домохозяйств ниже того, что был 10 лет назад. Средний класс в беде!
Эта херня началась уже давно, задолго до кризиса 2008-го, и собака успела зарыться очень глубоко. Но попытаемся разобраться. Раньше при росте экономики доход рос у всех – в том числе, конечно, и у рабочего класса. Но за последние 25 лет американский ВВП вырос на 85% (с корректировкой на инфляцию), а вот доход средней семьи не вырос совсем. При этом по доле в экономике корпоративные прибыли стали в два раза толще! Плюс рабочие сейчас производят в два раза больше товаров в час, чем 20 лет назад, но как класс они стали получать даже меньше.