— Продолжайте в том же духе, и вам самому жарко станет!
Эмиль поклонился:
— Мы видим, в Вашингтоне любят плоские каламбуры?
— Довольно! Вы перебарщиваете, старина! Я, конечно, парень не злой, но всему есть предел… Садитесь!
— На колени к синьору?
— Ну-ну, валяйте дальше! Делайте из меня дурака! Только не жалуйтесь, коли схлопочете по носу!
— А что же нам делать в таком случае?
— Я, кажется, уже велел вам сесть!
Заметив, что Мортон нервно сжимает револьвер, Эмиль решил больше не испытывать его терпения.
— А теперь?
— Заткнитесь, пока я вас буду привязывать. Чего-чего, а тряпок тут хватает!
— Странные у вас в Америке развлечения…
Майк привязал дворецкого к стулу, заткнул ему рот и, умиротворенный, пошел искать Субрэя. Это не заняло много времени — француз мирно спал на кровати. Мортон быстро обшарил комнату, надеясь добраться до кейса без посторонней помощи. Однако поиски успеха не принесли, и американцу все-таки пришлось разбудить Жака.
— Ну и упрямый вы тип, как я погляжу! — не удержался Субрэй.
— Да. Отдадите вы мне кейс добровольно?
— Нет.
Мортон сокрушенно вздохнул.
— Вам нравятся такого рода упражнения?
— Но вас, кажется, никто не заставляет…
— Не болтайте глупостей, Субрэй. Вы отлично понимаете, что я не уйду из этого дома без чертежей профессора Фальеро, даже если мне для этого придется вас убить!
— Моя смерть не поможет вам найти чемоданчик.
— Смерть, может, и нет, а вот то, что ей предшествует…
— А-а-а, понимаю… вы собираетесь меня пытать?
— С огромным сожалением… Вас оглушить или вы обещаете не сопротивляться, пока я вас буду связывать?
— Предпочитаю получать по башке как можно реже… Так что вяжите на здоровье.
Американец связал Субрэя, пуская в ход все, что попадалось под руку, в том числе и галстук Жака. Француз выглядел совершенно спокойным, зато Мортон чувствовал себя явно не в своей тарелке.
— А теперь слушайте внимательно, Субрэй: мне нужны документы, и я готов получить их любой ценой. Короче, лучше б вы сразу признались, куда их спрятали. Ну, куда вы девали этот проклятый кейс?
— Значит, вы советуете мне предать своих?
— Нет, лишь признать, что на сей раз вы проиграли.
— А я в этом совсем не уверен, Мортон!
— Что ж, как хотите, Субрэй. Клянусь вам, я далеко не садист, но раз надо применить суровые меры, я их применю!
— Валяйте, приятель!
Американец замялся.
— Субрэй… не вынуждайте меня вас пытать… Прошу как о дружеской услуге. Я всегда терпеть не мог такие вещи…
— Но, по-моему, вас ничто не заставляет…
— Увы, досье Фальеро!
— В таком случае, боюсь, вам придется-таки меня пытать…
— Не очень-то это благородно с вашей стороны, Субрэй, но раз вы настаиваете…
Майк вытащил из кармана складной нож.
— Пожалуй, я выколю вам глаза, Субрэй… Это будет ужасно!
— Тем хуже! Но честь превыше всего!
— И вы готовы окриветь?
— Что ж я могу поделать…
Мортон открыл лезвие и склонился над французом.