Соломон отшвырнул трубку и бросился к двери. Он сделал это так поспешно, что трубка, промахнувшись мимо рычага, повисла, подпрыгивая на витом шнуре. Он заметил это случайно, уже находясь по другую сторону дверного проема. Ощущение этой мелкой неправильности чуть не заставило его вернуться. Ведь кто-то может звонить на этот телефонный аппарат, рассчитывая услышать его голос, а будет постоянно слышать лишь сигнал «занято»…
Да и к черту! Детектив Соломон Пять все равно не сможет подойти к аппарату. Он и в самом деле чертовски занят. Неизвестно, чем, но теперь, по крайней мере, ясно, где…
Соломон слышал укоризненные гудки телефона еще несколько секунд. А потом из всех звуков в мире остался только неровный гул колотящегося сердца.
Баросса дернул «Умляутмобиль» так резко, что Соломон, не успевший закрыть дверцу, чуть не вылетел с заднего сидения. Но даже не подумал окрикнуть водителя или ругнуть его, напротив, испытывал невыразимые мучения от того, как медленно автомобиль выворачивает со служебной стоянки. Позади взвизгнули тормоза – два патрульных экипажа проворно двигались следом за стремительным «Умляутмобилем», сверкая свежеокрашенными бело-синими боками. Сирен не включали, и Соломон понимал, отчего. В некоторых ситуациях Транс-Пол считает необходимым предупредить о своем появлении загодя. Но сегодняшняя ситуация была другого рода.
- Не лети ты так… - проворчал Маркес, сидящий рядом с Бароссой. На резком повороте, когда автомобиль крутануло, он едва не врезался лицом в ветровое стекло, и теперь поглядывал на водителя с раздражением, - Не на пожар же мчимся!
- Пожар или нет, а когда мы там появимся, всем станет жарко! – пообещал Баросса. Он прищурился и медленно, напряженно, дышал. Как охотничий пес, сдерживающий хриплый рык, чувствующий, что добыча вот-вот вильнет куцым хвостом прямо перед оскаленной мордой…
- Это может быть банальной пустышкой.
- Никакая не пустышка. Мне позвонил сам вице-капореджиме из регионального отделения Мафии. Не та фигура, чтоб чепухой заниматься. Раз позвонил, значит, дело верное. Он там, этот ублюдок, там!..
- Капореджиме? – спросил Соломон, чувствуя отчаянье от того, что его собственная голова так медленно соображает, - Его зовут Франчезко Пацци?
- Да, он. Что, твой приятель?
«Умляутмобиль», подчинившись резкому движению рулевого колеса, вильнул, едва разминувшись с мусорным баком, громоздким и ржавым, похожим на старый брошенный танк. Маркес был настороже, и лишь выругался себе под нос.
- Не думаю, - сказал Соломон, - Так, болтали немного… Значит, он сам на тебя вышел?
- Именно. Обычно эта публика в Транс-Пол не торопится. Разве что если схватишь их брата за шиворот шикарного костюмчика, да тряхнешь как следует… Бизнесмены… Мой дед в старые добрые времена этих бизнесменов с акцентом из Феррари в наручники заковывал без лишних слов…
- И что тебе сообщил этот Пацци?
- Скользкий, как селедка. Сперва юлил, словно кобель, почуявший течку. Весь в любезностях рассыпался, слушать тошно. От лица Акционерного Общества «Мафия» мы имеем возможность предоставить почтенным детективам из Транс-Пола информацию, способную представлять определенный интерес… Примите заверения в том, что эта информация предоставлена нашей организацией в порядке подтверждения добрых традиций взаимосотрудничества и… Черт, неважно. Меня чуть не стошнило. Я на них немного нажал, когда тебя… Ну, когда тебя взломали. Даже пригрозил паре менеджеров хорошенько. Мол, ищите среди своих, иначе детектив Баросса станет злым и частично забудет про добрые традиции взаимосотрудничества между нашими уважаемыми организациями…
- Что толку угрожать Мафии? – Маркес пожал плечами, - Ну пожалуешься ты на одну шишку, через неделю она исчезнет, но появится точно такая же. Даже с похожей прической. Кадровая политика. Хотя, вице-капореджиме – это уже не пешка. Менеджер высшего уровня. Как лейтенант в Транс-Поле, пожалуй.
- Такой за дешево врать не станет, - согласился Баросса, закладывая еще один опасный вираж, - Вот с ним мы и потолковали. То ли он и в самом деле испугался, то ли решил, что нейро-маньяк, разгуливающий по улицам Фуджитсу, портит ему бизнес не меньше, чем добропорядочным гражданам. Я думаю, в Мафии неплохо напряглись, чтоб найти след. Подняли всех, от сутенеров до грабителей. И прочую публику…
- Выслуживаются, - прокомментировал Маркес сухо, - Он мог тебе рассказать, как у них сердце облилось кровью от того, что сделал неизвестный вандал с детективом Пять, как негодуют они в связи с тем, что кто-то мог подумать, будто этот вандал состоит в Мафии. И как рады они преподнести Транс-Полу в связи с этим небольшой подарок…
- И хвала всем богам, что они не знают про нейро-бомбу, - весомо вставил Баросса, - Они думают, что мы разыскиваем просто ловкого похитителя нейро-софта, который умудрился взломать детектива Транс-Пола. В принципе, само по себе это уже повод метаться так, словно у нас полная задница горячих угольев. А про нейро-бомбу я, понятно, никому не говорил. Ни к чему нам лишний переполох.
- В любом случае, не надейся на то, что это просто подарок с их стороны. Мафия ничего не дарит. Она оказывает услуги. И каждую оказанную услугу отмечает в своих гроссбухах маленьких крестиком…
- Это же Мафия, - спокойно заметил Баросса, - Конечно. Попытаются выторговать что-то в обмен на этот подарок. Уменьшение квоты по аресту карманников в следующем месяце, например. Или чтоб мы закрыли глаза на некоторые их сделки с недвижимостью… Ладно, неважно. Возьмем за горло нейро-маньяка, а в политику пусть играет комиссар… Его стихия. Мне плевать, чем он откупится.
Некоторое время Соломон пытался понять, куда они едут, но это было непросто – Баросса, знавший Фуджитсу вплоть до каждой подворотни, не считал нужным пояснять маршрут, а Соломон был слишком взволнован, чтобы уточнять. Единственное, что он понял, «Умляутмобиль», а вместе с ним и патрульные машины, стремительно удалялись от центра. Не прошло и пяти минут, как представительные серые здания скрылись из вида, уступив место трухлявым, болезненным на вид, панельным многоэтажкам и приземистым коренастым складам. Кажется, они выехали на промышленную окраину города. Соломон проводил взглядом здание кинотеатра «Золотая сфера». Судя по растрепанным афишам, возвещавшим премьеру киноленты «Быстрый и мертвый», выпущенную на экраны еще года три назад, кинотеатр давно уже был в полнейшем упадке.
- Что именно сказал тебе Пацци? – спросил Соломон Бароссу, - Я бы хотел знать подробности.
- Не так уж много, - ответил тот, - Сказал, что у Мафии есть одно подпольное предприятие, действующее под прикрытием старой швейной фабрики. Через две-три минуты ты его увидишь, старик… Нейро-маньяк всплыл там сегодня утром. Четкий след, как выразился сеньор Пацци, очень четкий и очень свежий. Люди из Мафии не стали его брать сами, только установили слежку и незаметно оцепили периметр. И теперь ждут нас, чтоб профессионалы устроили там хорошую облаву... В сегодняшней охоте они только загонщики. И ты, наверно, догадываешься, кто будет охотником, - Баросса подмигнул Соломону в зеркало заднего вида, - Вот так джентльмены в наше время делают свой бизнес. Они сдали, мы приняли и навели шороху. И, заметьте, все в выигрыше. Газетам будет о чем писать целую неделю, Транс-Пол получает жирную добычу, а Мафия зарабатывает пару очков...
Маркес саркастично фыркнул.
- Хитрецы! Небось представят это, как внезапную облаву Транс-Пола. Мол, знать ничего не знаем, нагрянули злые детективы без предупреждения…
- Будь уверен, именно так они дело и обставят. Не станут же они рассказывать о том, что сами сдали своих людей Транс-Полу… Постоят в сторонке, проверят, чтоб все было чисто, запустят нас внутрь, а сами останутся в чистеньких и выглаженных костюмах. Разве что потом их юристы пришлют Транс-Полу счет за выбитые двери и пару сломанных носов…
- Мафия всегда заботилась о репутации. Это в ее манере.
При мысли о том, что надо будет устраивать облаву на логово Мафии, Соломон рефлекторно ощутил холодную пустоту в области левой подмышки. Там определенно чего-то не хватало.
- Мне нужно оружие! – сказал он Бароссе, - Что-нибудь. У тебя найдется?
Баросса ухмыльнулся.
- Что такое, старик? Уронил свой ствол в унитаз?
- Долго объяснять. Просто дай мне пистолет.
- Маркес, кинь ему что-то из бардачка. У меня там что-то оставалось…
Несколькими секундами позже в подставленную ладонь Соломона шлепнулся плоский и удивительно увесистый кусок металла. Автоматический пистолет, маслянисто-блестящий, и в этом блеске было что-то от блеска в глазах ленивого, но грозного хищника. Тяжелый аромат смазки показался Соломону излишне резким, но руки, хвала мышечной памяти, действовали безошибочно. Оттянули затвор, отчего пистолет зевнул на миг черной пастью окна в ствольной коробке, проверили магазин, засунули пистолет за ремень брюк. Когда-то ощущение оружия, прижатого к телу, успокаивало. Но сейчас Соломон поймал себя на том, что испытывает лишь неудобство человека, которому в бок давит скользкий и тяжелый металлический огрызок. Оружие больше не успокаивало, не придавало уверенности. Теперь оно было просто железом.
- Тут! – сказал Маркес, ткнув куда-то пальцем, - А вон и наши костюмчики. Да они похожи на траурную процессию…
«Умляутмобиль» мягко остановился, скрипнув шинами, сразу за ним остановились и патрульные автомобили, едва не столкнувшиеся капотами и образовавшие чуть позади клин – на тот случай, если из какого-нибудь окна по ним ударят пули. Но стрельбы не было, лишь гудели где-то неподалеку фабричные трубы, да трещали прыгающие по пустырю грязные серые птицы. Из бело-синих автомобилей слаженно выбирались молодчики в синей транс-половской форме, с тяжелыми дробовиками наперевес.
«Сегодня нас прикрывает тяжелая артиллерия, - подумал Соломон, прикрывая за собой дверь автомобиля и неуклюже придерживая пистолет, норовящий юркнуть в штанину, - Кажется, Баросса перестарался в этот раз…»
Или же «контора» Мафии, в которой обнаружили след, представляет собой что-то вроде укрепленной цитадели, подумалось ему несколькими шагами позже.
Пустырь, на котором они остановились, был ничем не примечателен – просто огромная плешь в чреве Города Серого Камня, одна из многих в здешнем районе. Пригород сродни тому, где прозябает Энглин, но не брошенный и медленно хиреющий, а деловито постукивающий невидимыми деталями, гудящий проводами электро-линий и трещащий человеческими голосами. Впрочем, голосов сейчас слышно не было. Соломон, догадывался, отчего. Весь ненужный люд наверняка был спроважен Мафией загодя, с предельной осторожностью. Когда джентльмен в хорошем костюме убедительно говорит, что на этой улице вот-вот может стать опасно, многие ему верят и спешат убраться подальше. Традиция.
Воздух тут был неприятный, как везде в пригороде. Отдающий кислинкой, чем-то перебродившим и, одновременно, металлическим. Неприятно, наверно, всю жизнь дышать таким воздухом. Соломону показалось, что он чувствует, как с каждым вздохом на внутренней поверхности легких образовывается грязная маслянистая пленка.
Их ждали. Группа людей в черных костюмах и шляпах стояла возле стены дома. Кто-то курил, кто-то беззаботно глядел вдаль. Лица – преимущественно молодые, но уверенные, спокойные, похожие друг на друга, но похожие не фамильными чертами, а какой-то общей потертостью сродни той, что возникает на металлическом профиле какого-нибудь президента, украшающего долго провалявшуюся в карманах монетку.
А еще Соломон почувствовал себя в стае громоздких серых псов, которую окружили поджарые, подчеркнуто индифферентные, гиены с желтыми внимательными глазами.
Детективов Транс-Пола встретили вежливыми кивками. Подчеркнуто вежливыми и столь же прохладными. Шляпы никто не снял.