— Ах, милая. Я уверена, что твои родители устроили для тебя прекрасную партию!
— Не сомневаюсь.
— А если молодой человек из хорошего рода, красив, здоров и воспитан, то чего еще желать? Тем более, ты уж только не обижайся, милая, но с твоим недугом…
Да, мама бы сказала то же самое. Сколько Кари помнила, она всегда носилась с ней, как с тухлым яйцом. В детстве это страшно злило. Кажется, именно назло маме она научилась одеваться и завязывать шнурки самостоятельно чуть ли не раньше ровесниц. Чтобы доказать, что она не хуже других, а значит не нуждается в особом отношении.
Не сказать чтобы это помогло. Как не помогало потом и все остальное. Что бы Кари ни делала ей так и не удалось убедить маму, что она способна сама о себе позаботиться.
Последние три года мама носилась с идеей, что Кари непременно надо выдать замуж. За ответственного и положительного оборотня, который сможет сдувать с нее пылинки — одевать, расчесывать, водить за ручку по родному поселку, где Кари знала каждый камень, и кормить с ложечки — сама-то она, разумеется, неспособна справиться со столь ответственным занятием.
— Ах, моя Кари такая беспомощная! — восклицала она, обрабатывая очередного кандидата в зятья. — Ей нужен мужчина, который способен о ней позаботиться!
К счастью для Кари, будущие мужья, осознав всю степень предлагаемой ответственности и проникнувшись страстным напором гипотетической тещи, неизменно сбегали.
История с неудачными смотринами повторилась не один, и не два раза до того, как мама согласилась отпустить “своего волчонка Кари” в Нью-Эбор, где старший брат грыз гранит магической науки. Согласилась в обмен на обещание присмотреться к учащимся в академии волкам и выбрать себе среди них мужа.
Кари, разумеется, обещала. И даже честно посещала раз в неделю скучные тематические вечера, где законченные неудачники, неспособные найти себе девушку самостоятельно, общались с такими же неудачницами. Неприятно, но свобода и право посещать академию (пусть даже в статусе вольнослушателя) стоит и не таких жертв.
За полтора года свободы, учебы и интереснейшей работы с Аланом она расслабилась. И зря, как оказалось…
— Что, мелкая, попалась?! Окольцевали?
Запах булочек с ванилью забивал все, поэтому о присутствии старшего брата Кари узнала только когда он подал голос.
— Еще нет, — с кислой улыбкой ответила она. — Но мама нашла мне пару для вязки. Дружелюбен, привит и с хорошей родословной.
— Кари! — шокировано воскликнула миссис Дэвидсон. — Девочка, как ты можешь так выражаться?!
— Угу, я получил приглашение, — скрипнул табурет. Брат плюхнулся рядом и тут же утащил с блюда булочку. — М-м-м, ижумительно, миффис Дэвидсон, — неразборчиво пробормотал он.
— Опять ты кушаешь всухомятку. Это же вредно! — огорченно вздохнула квартирная хозяйка. — Кари, милая, а ты почему ничего не ешь?
— Простите, совершенно нет аппетита.
— Вся в мечтах о женишке, — хохотнул Брайан, расправляясь со второй булочкой.
Определенно, старшие братья существуют в этом мире для того, чтобы портить сестрам жизнь.
***
— Прости, сестренка, но на твоей помолвке меня не будет. Завал по учебе, — объявил Брайан позже, когда они стояли на остановке в ожидании автобуса до академии.
Не сказать, что Кари расстроилась. Дурных шуточек от великовозрастного балбеса ей хватало и здесь.
— Если она еще будет, эта помолвка… Чарльз Маккензи. Слышал что-нибудь про него?
— Вроде да, — брат задумался. — Учится на третьем курсе. Могу поспрашивать у ребят.
— Он учится на третьем курсе в Аусвейле, я посещаю лекции, как вольнослушатель, но знакомиться мы едем в Маррейстоун?! — Кари саркастично фыркнула. — Узнаю маму.
Брат гнусно захихикал.
— Это чтоб жених не осознал раньше времени какое счастье ему привалило. А то ведь откажется и свадьбы не будет.
— То есть я, по твоему мнению, отказаться не могу?
— А куда ты денешься? — в голосе брата послышались снисходительные нотки, которые ее всегда раздражали. — За Алана своего, что ли, выйдешь?
— За Алана?! — Кари представила себе это и вздрогнула. — Ни за что!
Следить поел ли он вовремя, сколько недель носит одну и ту же рубашку, чистил ли зубы, разбирать и приводить в порядок его бесконечные бумажки, выгребать за ним тонны мусора, постоянно вытирать сопли и подбадривать словами. Нет, жена гения — особое призвание, а Кари не готова всю жизнь быть нянькой.
Кроме того, Алан совершенно не привлекает ее как мужчина.
— Ну вот я и говорю: куда ты денешься. Выйдешь за этого Маккензи, как миленькая или мама выест тебе весь мозг серебряной ложечкой!
— Вот еще! — фыркнула Кари. — Я лучше сбегу. Перекрашу волосы, сяду на поезд и рвану на другой конец страны. Буду там прятаться, пока мама не передумает.
***
Кари любила лабораторию при кафедре связи. Гул магического преобразователя и легкий запах озона в воздухе действовали на нее успокаивающе.
Но сегодня преобразователь молчал.
— Лорд-протектор подписал назначения на гранты, — огорошил ее Алан с порога. — “Музыки сфер” нет в списках.
Внутри что-то оборвалось. Они так рассчитывали на эти деньги. От успеха их отделяло буквально полшага, до революционного открытия оставались даже не месяцы — дни. В теоретической части проект был безупречен, но собранный на его основе прототип неизменно выдавал вместо голоса шумы и хрипы, сквозь которые лишь иногда прорывались обрывки слов.
— А я говорила, что название дурацкое, — Кари вздохнула. — Никто не выделит деньги на проект, который называется, как сборник псалмов.
— И научный руководитель потребовал освободить лабораторию. Так и сказал: или я прекращаю заниматься ерундой и пишу диплом, или вылетаю с места ассистента, — еще более унылым голосом продолжил Алан.
— Похоже, сегодня День Скверных Новостей. Я бы на твоем месте не покидала помещения. Не давай неприятностям шанса.
— Поздно. И знаешь, что самое смешное? Я все-таки нашел! Понял, где мы ошибались!