– Уверен, – четко выдал Джон.
– А что с Лотой? – спросила я, волнуясь за девочку.
– Она с моим отцом будет. В доме у альфы трое взрослых оборотней, которые без проблем защитят малышку.
– А кто третий? – спросила я.
– Ширан. Брат решил подстраховать отца. Силы уже не те.
– Тогда почему… ты не правишь прайдом? – изумленно спросила я.
– Потому что я не хотел этой ответственности. Меня бесило здесь находиться, когда я был вынужден играть в игру, которую придумал хитрый враг. Когда мы найдем его, я встану во главе прайда. Пока мне не до этого. Но только… знаешь что? – задумчиво спросил он.
– Что?
– Я не верю в то, что сказала Витара. Она соврала. Не пойму, кого она выгораживала и зачем, но она соврала. Я в этом уверен.
– Тогда зачем ее убили, если она защищала убийцу?
– У меня есть два предположения. Первое: ее что-то не устраивало, и она пошла с требованиями к убийце, чтобы получить задуманное в обмен на молчание. Второе: убийца решил, что нужно убрать еще одного своего человека, как с Пинаром, чтобы никто не смог выдать его.
– Не пойму, зачем ему так действовать? Ведь если у него есть еще сообщники, то они догадаются, кто убивает помощников убийцы, и начнут паниковать.
– Вот и я о том же. А если он не переживает, значит, у него их не осталось или…
– Он будет убирать их дальше, – продолжила я.
– Какая у меня умная девочка, только очень несговорчивая! – прохрипел с коварной улыбкой Джон, уже придя в себя.
– Ну почему же? В некоторых вопросах я просто непозволительно щедрая, – отметила я.
Мужчина в мгновение ока оказался сзади меня, нежно касаясь моей шеи и отодвигая с плеча шерстяное платье, оголяя участок кожи.
– Мне кажется, нам стоит страстно помириться на кровати… – выдохнул он мне в затылок.
– Мы и не ссорились… ах... – застонала я, растворяясь в блаженстве от его ласковых движений языком по метке. – Так что не стоит так утруждаться.
Муж хмыкнул мне в плечо и немного прикусил кожу. От резкой, неожиданной, но слабой, а оттого приятной боли я выгнулась дугой всем телом, сходя с ума от сладкого предвкушения.
– А как же хваленая щедрость в некоторых вопросах? – хрипло прошептал Джон мне в ухо, поднимая подол платья.
– Я говорила про… обеды… ужины… – проскулила, чувствуя, как рука Джона накрыла влажные трусики. – Хочешь, ужин подогрею?
Раздалось рычание, и тишину комнаты нарушил звук разрывающейся материи. Мужчина отшвырнул разорванные трусики в сторону и резким движением уложил меня на стол, вставая между ног.
– Правильно. Не стоит утруждаться… до кровати идти очень долго! – хрипло прорычал тигр, разрывая на мне верх платья обеими руками, и жадно накинулся на мой сосок, отодвигая бюстгальтер. Но потом и эта деталь нижнего белья была зверски разорвана одним движением руки.
– Ты постоянно рвешь мое белье… – простонала я, когда его ладони обхватили груди, сминая их до сладкой боли.
Вскрикнула, когда Джон стал творить безумие с моей плотью, доводя до невероятного накала каждую частичку моего тела. Изгибалась и стонала, желая горячего, сильного продолжения внутри меня.
Закричала, когда он проник в меня мощным толчком настолько глубоко, что хотелось рычать от безумного наслаждения на грани с болью. Он посмотрел на меня диким взглядом, сдерживая свое необузданное желание, которое рвало его на части в стремлении двигаться в желанном теле. Послышалось рычание, и тигр потерял контроль, усиливая напор, пронзая безжалостно и резко... и это сводило меня с ума.
Охрипла от криков, впиваясь когтями в его ягодицы, заставляя проникать в меня еще глубже. Не понимала, что творится со мной, где нахожусь и что делаю. Меня колотило от острого желания получить свой сладкий рай, который мог подарить мне только мой мужчина. Я требовала его своим телом, пока не затряслась крупной дрожью и не обмякла в сильных руках Джона.
Мужчина громко дышал мне в грудь после получения дикого удовольствия, продолжая гладить мое тело. Его движения и ласки вновь доводили мою плоть до нетерпеливого помешательства, которое требовало утолить безумный голод желания.
Не знаю, сколько раз мы кончили, но это было непередаваемое, обалденное чувство счастья. Лишь вспышки понимания, которые оглушали на полу, в ванной и на кровати, подсказывали мне, что я жива и нахожусь в сладкой неге.
***
Сидела на кухне с подругой, Юливией, с которой мы стали очень хорошо общаться.
– Воешь уже по работе? – спросила девушка.
– Да не то слово! Уже третий день безвылазно дома торчу, пока Джон проверяет всех, кого можно и нельзя. Первый день я вымывала весь дом, отмывая все, что можно помыть и вытереть. Второй день я готовила, стирала и смотрела телевизор. А на третий день пришло бешенство, которое выражается в обжорстве. Если бы не была беременна, то напилась бы до поросячьего визга, – проворчала я.
– Ты так умеешь? – с искренним удивлением спросила Юливия.
– Нет, но обязательно бы попробовала, чтобы гонять вокруг дома своего заботливого тигра.
– Знаешь, я все думаю... Почему Витара попросила спасти ее дочь?
– Я сама голову ломаю над этим вопросом. И вот к чему пришла. Думаю, ребенок может как-то выдать убийцу.
– Но как? Уже кто только не пробовал ее расспросить, девочка не знает, с кем ее мама пошла на встречу.
– Знаешь, ведь Витара была умной бабой, хоть и стервой… – задумчиво заметила я.
– Ну, обычно суки и стервы всегда с интеллектом. У глупеньких женщин не получилось бы так выворачиваться…
– Согласна, но она была грамотной как врач, специалист по генетической наследственности оборотней. Она даже сделала суспензию, которой мазала своего ребенка, и два года с довольной улыбкой обманывала умное мужское население прайда.
– Да-а-а… что молодец, то молодец! Надо признать хорошую смекалку, сообразительность и ум.
– Если она была такой умной, что могла требовать у убийцы? Почему она пошла на риск? – задала я вопросы, которые не давали мне покоя.