Он взглянул на нее и поставил пустую коробку на стол, и начал складывать в нее книги по одной.
- В прошлом году было опубликовано разоблачение по поводу сексуального насилия над детьми католическими священниками и всей церковью, покрываемое епископами, архиепископами и даже папской курией.
- Мама говорила, эти люди, жертвы, они охотники за деньгами церкви.
- Твоя мать ошибается.
- Значит, сексуальное насилие плохо, как они и говорят?
- Элеонор, ты знаешь, почему я здесь? - спросил Сорен.
- Знаю, что Отец Грег уходит на пенсию, и в епархии нехватка священников, и им пришлось попросить у ордена Иезуитов замену. Вы замена.
- Все не так просто, как кажется. Недавно я вернулся в свой орден после рукоположения. Все было напряженно. Не так давно в нашей епархии иезуит был обвинен в сексуальных домогательствах, основанных на школьном домашнем задании.
По ее телу пробежался холодок.
- Он растлевал детей?
- Слухи сосредоточены на одном из школьных служащих, другом иезуите, который пытался скрыть документы от адвоката истца, который судился со школой и остальными в гражданском суде.
- Что произошло?
- Я позвонил адвокату и рассказал ему все, что знал, все, что слышал, и все, о чем спрашивали во время следствия.
- Вы сдали иезуита адвокатам? Иисусе, какие же крепкие у вас яйца? - У ее отца были «друзья», которые покончили с собой, чтобы не общаться с копами или адвокатами.
Сорен мягко усмехнулся.
- Думаю, то же самое сказал и мой наставник. Но он не улыбался, когда говорил это. Я рассказываю эту историю не для того, чтобы впечатлить тебя или шокировать. Рассказываю для того, чтобы ты знала, почему я здесь. Я должен был провести две недели в Нью-Йорке, навещая друзей и семью, прежде чем отправиться в Индию. Но вместо этого я здесь, в крошечном приходе крошечного городка в Коннектикуте.
- Вот дерьмо. Да у вас проблемы.
- Мое присутствие здесь католический эквивалент «иди в угол и подумай над своим поведением».
- Значит, вы не разрешаете детям находиться в своем кабинете потому что...
- От святого Павла и первое послание Фессалоникийцам 5:22. «Удерживайтесь от всякого рода зла».
- Думаю, нахождение в кабинете детей может выглядеть подозрительно.
Сорен поправил несколько книг в коробке, чтобы освободить место для еще двух.
- Может. Боюсь, отец Грегори был немного небрежен в этих областях. Безусловно, судя по тому, что я слышал о нем, он был хорошим и воспитанным человеком.
- Был.
- Тем не менее, здесь я незнакомец. Быть наедине с семидесятилетним священником и двадцати девятилетним священником - это две разные ситуации.
- Это не помогает, когда вы самый сексуальный священник на планете.
Сорен резко посмотрел на нее. Элеонор побледнела.
- Я сказала это вслух.
- Мне притвориться, что я не слышал?
Элеонор обдумывала его предложение, и на ее щеках начал расцветать румянец.
- Я сказала это. Пойду помолюсь Богородице.
- Считать человека привлекательным не грех.
- Разве?
- Желание не грех, - ответил Сорен, присаживаясь на стол, лицом к ней. - Фантазии не грех. Грехи - это действие или бездействие. Либо ты делаешь то, что не должна делать. К примеру, застрелить кого-то. Или ты не можешь сделать то, что можешь. Например, не давать милостыню нищим. Считать кого-то привлекательным такой же грех, как и стоять на балконе и наслаждаться красивым видом на океан.
- Тогда что такое похоть?
- Ты задаешь прекрасные вопросы. Это вопросы молодой девушки, которая не кусает себе губы.
- С этого момента я буду кусать свои губы.
- Я знал, что именно так и поступишь. Не хочешь узнать ответ на свой вопрос?
- О похоти? Ага.
- Пойдем в святилище. Там ты можешь присесть.
- Я не против послушать стоя.
- На тебе военные ботинки.
- Они удобные.
- Где юная леди в Уэйкфилде, Коннектикут, купила военные ботинки?