— А знаете, — проговорила я, — пожалуй… я посплю в другом месте.
— Я просто не хотел вас беспокоить, — очень тихо, достаточно ровно, но с явно ощутимой яростью произнес кахэр Нахмару.
И вот эта ярость, спровоцировала уже мою.
— О да, я заметила… как сильно вы НЕ ХОТЕЛИ! — прошипела, с трудом вообще сдерживаясь.
Мужчина демонстративно передвинулся на свою сторону постели, всем своим видом демонстрируя, что пальцем больше ко мне не прикоснется. И все бы ничего, но по идее, после такого удара, у него эти самые пальцы вообще шевелиться не должны!
Вновь подошла к кровати, молча взяла подушку, обняла и утопала в гостевую комнату, находящуюся между спальней и кабинетом. На выходе, услышала усталое, произнесенное с глухим раздражением:
— Что я сделал не так?
— Честно? — я остановилась, повернулась, посмотрела на сидящего скрестив ноги Антара и предельно сдержанно ответила: — Скажем так, вы не корчитесь сейчас от боли, и в состоянии пошевелить руками.
И закрыла двери.
Идя к диванчику, с трудом сдержала желание позвонить шефу и сказать все, что я о нем сейчас думаю, и добавить еще много того, чего не думаю. Но вместо этого я легла, и подключилась к так нелюбимой мне пси-связи, вызывая Гэса. Советник пришел в мою темную комнату спустя пару секунд, постоял, глядя на меня, и сообщил:
— Все хренова.
— Это я и без тебя знала, — меланхолично ответила ему.
— Первое, — Гэс опустился в позу лотоса напротив меня, — Исинхай заблокировал видео, что ты прислала и запретил работать с этой записью.
— Переходи ко «второе», — сказала я.
Гэс усмехнулся и перешел:
— Второе, у этих явно что-то не так с кожей. В рукопашной все наши блокирующие удары без толку.
Ну… что и требовалось доказать.
— Я подготовил для тебя инструкцию, но от себя могу сказать — лучше сразу стрелять. В глаза.
— Спасибо, — выдохнула я и отключилась.
Когда пришла в себя, обнаружила, что меня укрыли теплым одеялом.
Не нашла в этом жесте ничего милого, да и в целом ситуация не радовала.
Я встала, потянулась, разминая мышцы. Хотелось бы заняться чем-то более приближенным к тренировке, но методики Гаэры демонстрировать не хотелось даже в малейшем. Особенно сейчас.
Подошла к окну, посмотрела через толстое бронированное стекло на освещенный сад, раскинувшийся вокруг дворца, и поняла, что пора валить. Просто тупо валить. И чем быстрее, тем лучше.
Когда я вошла в спальню, президент посмотрел на меня сквозь трехмерный висящий в воздухе перед ним экран, но ничего не сказал, оно и к лучшему.
Захватив рюкзак, ушла в ванную комнату. Сменила один спортивный лиф на другой, черный. Перебинтовала грудь и талию эластичным бинтом, подвигалась, проверяя, не стесняет ли движений. Затем последовали носки, военные штаны, военные же ботинки с высокой шнуровкой. Майка, спецовка поверх.
— Что вы делаете? — раздался вопрос, едва я достала первый кинжал из рюкзака.
Вздрогнув, обернулась к двери.
Сколько времени кахэр Нахмару стоял там я не знаю, надеюсь появился уже после того как я бюстгальтер сменила.
— Собираюсь, — совершенно спокойно ответила ему.
И прикрепила ножны к поясу.
— Далеко? — прозвучал следующий вопрос.
— В контексте планеты — нет, — постаралась не думать, как давно он тут стоит. Просто тупо не думать.
— А в контексте расстояния?
Умный мужик, да.
Мрачно глянув на кахэра, предельно вежливо ответила:
— Конфиденциальная информация.
И приступила к креплению бластера на все тот же пояс.
— Конфиденциальность информации в данном случае несколько излишня, вы не находите? — ледяным тоном не спросил, скорее с намеком сообщил президент.
Внезапно мелькнула странная мысль — я смогу уйти, если он не отпустит? Нет, смогу, конечно, я кадет S-класса для нас в принципе нет ничего невозможного, но гадкая мысль почему-то мелькнула. Странная мысль.
— Вернусь утром, — наконец выговорила я.
И достала спрей из рюкзака. Стандартная отпугивающая змей хрень, захватила на всякий случай. Последним взяла рюкзак, не основной — поменьше, перекинула через плечо, и направилась к выходу.
Одна проблема — выход загораживала массивная фигура. Причем массивная как в физическом, так и в политическом смысле. И вот он, глядя на меня с высоты своей массивности, произнес:
— Мне очень жаль, если я оскорбил вас. Но это не повод уходить из дома на ночь глядя.
Удивленно моргнув, развела руками и сообщила: