— Я вас отпущу, если пообещаете не делать глупостей, — ответил Илья, но недооценил противника.
Мухин дернулся, вновь завоевывая свободу.
Фобиос поймал рисковавшего приложиться затылком Илью, а вернувшийся Лимир сбил с ног Константина, скрутил и для верности уселся ему на спину, прижимая к полу.
— Вот теперь поговорим, — согласился Камела и встал перед Мухиным. — Вы на нашем корабле. Что вас еще интересует?
— Кто вы, исчадья ада? Почему я еще жив? Вам нужна моя душа?
Медик присел на пол и начал пояснять:
— Мы вампиры, убивать вас мы не собираемся, душу можете оставить себе.
— Можете мучить тело, подвергать мукам страшным, я приму их, аки первые христиане, но от Бога не отступлюсь, — бубнил Мухин. — А вот вас, молодой человек, ждет Геенна Огненная.
Константин буравил злым взглядом Илью и тихо проговорил:
— Тварь неблагодарная, предать все племя человеческое.
Камела вздохнул, тихо спросил, стремясь снизить напряженность:
— Что вы хотите на ужин? Константин? Илья?
— Я с ваших рук и хлеба не возьму, — отрезал Мухин.
— А вот я не столь искушен в выборе рук и привык довольствоваться тем, что есть и так милостиво предлагают, — ответил Илья, спокойно встречая взгляд Константина. — Особенно, когда мне об этих руках почти ничего неизвестно, так что судить их не буду.
Повисло неловкое молчание, а Илья продолжил:
— Спасибо, Камела, я съем что-нибудь на твое усмотрение.
Фобиос довольно хмыкнул и крепче обнял юношу, которого так и не выпустил из рук. Но Илья повел плечами и сам отошел от капитана.
— Я в вашем Интернете нашел рецепт пиццы. Думаю, тебе понравится, я неплохо готовлю, — медик счастливо улыбнулся и подмигнул капитану.
Фобиос сообразил, какую игру затеял Камела и кивком приказал Лимиру встать с нового донора.
— Илья… А ты не можешь сделать мне кофе? На полчашки, пожалуйста, — заныл техник.
— Отлично, значит один донор идет ужинать, а Константина запрем в каюте, пусть отдыхает. Платон покормлен? — уточнил Фобиос.
Вампиры словно забыли о своем буйном пленнике, вычеркнув его из жизни корабля. Мухин приуныл. Да, он отбивался, когда Лимир потащил его в каюту, заперев там до лучших времен, да орал про нечистую силу и Бога, но никому это интересно не было.
Камела притащил увесистый пакет в кают-компанию, по сути, гостиную и кухню одновременно, первым делом вытащил из него банан, почистил и передал Платону и тут же принялся готовить тесто.
— Так будет мне кофе? — жалобно напомнил о своем существовании Лимир.
— А наркоманчика куснуть не хочешь? — прошипел технику Камела.
Техник приуныл.
Илья забрался на высокий табурет, похожий на барный, и наблюдал за действиями вампиров. Особенно странно вели себя медик с Лимиром, было очень похоже, что…
— А они поссорились? — шепотом спросил Илья у Фобиоса, позабыв как-то о хорошем слухе инопланетных вампиров.
Но те сочли за лучшее проигнорировать беседу, только Камела усерднее начал мять тесто, а Лимир еще больше скис.
— Да, и сильно, — так же шепотом ответил капитан, прекрасно зная, что объекты разговора их слышат, но хотелось поддержать Илью.
Юноша припомнил, как тесно те двое спали вместе.
— А я думал, они весьма близки…
Шлепнув тестом о стол, Камела взялся его остервенело мять, а фактически — избивать. Лимир убрал от медика ножи и решил сам нарезать Камеле овощи и мясо к пицце.
— Они и в самом деле весьма близки, но в другом смысле этого слова. Не так давно почти каждый из нас потерял любимых и дорогих сердцу вампиров или доноров. Война никого не пощадила. Лимир потерял всех и все, он не хотел жить, — Фобиос замолк, наблюдая.
Медик откровенно колотил тесто кулаками, программист же, напротив, тихонечко, исподтишка наблюдал за товарищем, с каким-то отчаяньем во взгляде.
— Камела необыкновенный вампир, второго такого, наверное, нет. Ему одному было не плевать на других. Он единственный сразу после войны возился с пережившими психологические травмы: суицидниками, наркоманами, просто отчаявшимися вампирами. На его счету с полсотни спасенных жизней, и наш Лимир в их числе. Программист, пожалуй, был самым сложным его пациентом, они жили вместе, Камела заставлял Лимира есть, просыпаться, дышать. Грустно, когда такие отношения рушатся.
Илья приуныл. Он еще раз обвел всех взглядом: Камелу, что, несмотря на показную строгость, ни за что не даст Лимира в обиду, спасет даже от полчашки кофе; самого Лимира, своеобразного и причудливого, вечно себе на уме, а все же от Камелы отойти боится, пытается навести мостики, найти точки соприкосновения; Фобиоса, что печется обо всех разом и Илье в том числе. Даже Платон, не любивший шума и большого скопления народа вокруг себя, успокоился, принимал еду из рук вампиров и больше на них не бросался.
— Я хочу остаться с вами, — серьезным тоном произнес Илья и попросил: — Пожалуйста.
— Хочешь, значит останешься, — спокойно подтвердил Фобиос.
— Не вопрос, — отозвался техник.
— А ты думаешь, мы горим желанием поменять тебя на того припадочного? — удивился Камела и тут же обругал техника: — Ты можешь резать тоньше или у тебя руки из жоп.. ой.
Медик покраснел и вернулся к избиению теста, как к спасательному кругу.
Капитан тяжело вздохнул и спросил:
— Это когда-нибудь прекратится?