– Опять не поел. Гера, ну ты хуже маленького! И за что мне досталось такое чудо?
Нет, Лера мне не мамочка, более того, мы с ней – два сапога пара. Ну, я, наверное, более безответственен. И, пожалуй, в этих перепалках, когда в воздухе просвистит пара-другая подушек или тарелок, и заключается наше животрепещущее чувство вечной новизны отношений. Да я бы с тоски подох, если бы Лера вела себя благопристойно и чопорно.
– Наверно, это любовь, – проворчал я. – Она всегда выскакивает из-за угла и поражает самых хорошеньких и заботливых.
– Ладно, не подхалимничай! – Лера притормозила у зеркала, кокетливо поправила свое черное каре.
В последний раз, когда я видел Леру, она была блондинкой.
– Ну, ты просто неотразима! В смысле: в зеркале не отражаешься. И когда только все успеваешь?
Лера, молча, прошла мимо меня и, в отместку, резко раздернула шторы.
Лучше бы она этого не делала! Дневной свет ударил по глазам. Ну, нельзя же так с живым человеком!
– Глядите-ка, не растаял. Вампир из тебя не получился, ах, какая жалость! Проснись и пой! – Лера покачала головой, рассматривая синие круги под моими глазами. – И это ты называешь отдыхом? Геймер несчастный! Что, опять застрял на двенадцатом уровне?
– Вот еще! Я работал.
– Знаем мы твои труды. – Лера покачалась на носках.
Честно говоря, не знаю, что она во мне нашла, но, мне, точно, повезло. Кто еще может похвастаться тем, что его подружка и стройна, и красива, и умна, и с голода умереть не даст? Соединение интеллекта и грации – мощное орудие.
Волосы она вечно красит, чем сначала приводила меня в состояние ступора, но потом я привык к этим изменениям.
А вот ее глаза: это чудо. В зависимости от освещения их оттенок меняется. В неоновом свете дискотек они нефритовые, по вечерам – изумрудные, а на ослепительном солнце – бирюзовые. Эти вечные колебания: от зеленого до голубого – они пикантны еще и потому, что ни у кого больше я ничего подобного не видел.
Но все хорошее можно сказать только о Лере. Это только она и в рубище остается королевой.
Я же совершенно обычный. И ростом, соответственно, тоже не вышел. И глаза у меня не голубые, не жгучие восточные, а карие. Ладно, хоть нос не картошкой, но опять же: с легкой горбинкой. Лера называет его клювиком. В ее исполнении это ужасно смешно, сразу вспоминается орел, который пил, курил, болел.
Зато я – писатель. В смысле пишу иногда, так, ничего особенного… Ни одного законченного рассказа. Ну, хоть не обидно, что не печатают.
Такой вот у нас союз сердец. Красавица и чудовище…
Пока я щурился от солнца, Лера загремела чайником на кухне:
– Ты, кстати, в курсе, что сегодня уже не пятница, а воскресенье? Ты, вообще, спал в эти дни?
– Ну, дак…. – а что я мог сказать?
Да, я рубился с юнитами и монстрами в шутерах и стратегиях, не вылезал из сети, но зачем делать из этого трагедию?
– Нет, ну, правда, я вовсе не играл все эти… дни.
– Да? – Лера что-то уронила. Грохот эхом отозвался в голове. – А семь пропущенных вызовов – это что: временная потеря слуха?
– Типа что: правда? – я дотянулся до «сотового» и просмотрел список сообщений и входящих.
М-да, как-то нехорошо получилось:
– Ну, так я это… я же спал в это время. Точно!
Лера вернулась с кухни с дымящейся кружкой. Вот как она успела так быстро воду вскипятить? Опять принесла с собой в термосе? Все знала заранее?
– А то я не знаю, что во время очередного вражеского демарша тебя не оторвать от ноута? Ты ври, да не завирайся. – Лера отодвинула от меня ноутбук и поставила мне под нос кружку с кофе и бутерброд с сыром и колбасой. – Так, быстро жуй этот малый джентльменский завтрак, и собирайся.
– Куда?
– Ты, Гера, главное, сейчас не грузись. Просто ешь. Выйдешь из своей прострации – все объясню.
– Да в норме я. – проворчал я, откусывая кусок бутерброда. – Куда ты меня тащишь да еще в таком помятом виде?!
– Сам напросился! – Лера нагнулась и развернулась ко мне, уже держа в руке утюг.
– Ты это брось! – я сразу занервничал.
– Щас мы тебя разглаживать будем, отутюжим, можно сказать. Стрелочки наведем.
– Вот только панибратства не надо! – я выпрыгнул из-за стола и кинулся в ванную. – Давай решим это мирным путем!
В прошлый раз, когда я, действительно, заигрался и страшно тормозил, Лера буквально выполнила мою просьбу. Я так же умолял ее бросить хулиганство.
Ну, она и бросила волейбольным мячом в лицо. Да еще сказала, что я похож был на корзину, а она прибралась.
А вдруг она утюг на ноги уронит? Лера – девочка крутая. С ней шутки плохи.
Я успел закрыться в ванной и сунул голову под холодную воду.
– Открывай, трус!
– Мне и тут неплохо, – и чего она взъелась? Похоже, я забыл о чем-то очень важном.
– Нет, ну не скотина? – Лера задалась перед дверью риторическим вопросом.
– Заметь: ты сама утверждаешь, что я именно не скотина, а добропорядочный…