***
У Эстер ушло всего несколько месяцев на то, что бы влюбить в себя Уильяма Харта. Он был просто без ума от этой девушки, которая заставила его почувствовать себя настоящим мужчиной, он действительно поверил в то, что она бескорыстно любит его. Он сделал ей предложение, а через две недели, после него, состоялась свадьба. Около месяца Харт пожил со своей супругой, прежде чем изменить своё завещание в её пользу. Когда дело было сделано, Эстер уговорила мужа организовать приём в честь их брака, который длился месяц.
Все гости собрались, но Уильяма всё не было. Эстер старалась не показывать своё волнение. В тот день решалась её судьба. Либо всё пройдёт успешно и она с Майклом будут вместе, как и мечтали, либо охрана Харта убьёт Майклсона и ей придётся жить с этим. Ближе к полуночи появились люди Харта и сообщили Эстер, что Уильям был застрелен. Эстер безупречно сыграла скорбящую вдову, организовала похороны мужа, стала главой мафии и вскоре вышла замуж за Майкла Майклсона.
Безусловно многие догадались как и кем был убит Уильям Харт, но не решались озвучивать это. Они трепетали перед этим смертоносным дуэтом. Перед современными Бонни и Клайдом.
========== Глава 4 ==========
Наши дни. Лондон
Было уже за полдень. В спальне находились двое: мужчина и женщина. Женщина спала, лёжа на животе, обхватив руками подушку и слегка согнув правую ногу. Одеяло немного сползло с её идеального тела, заманчиво оголяя спину. Её лицо выражало полную безмятежность, а губы растянулись в лёгкой улыбке. Мужчина, напротив, проснулся давно и увидев девушку спящей, не мог упустить возможность запечатлеть её красоту. И вот уже несколько часов, он, стоя у мольберта, старательно вырисовал: каждый изгиб её тела, цвет кожи, цвет волос, то как она лежит, как улыбается. Он старался максимально точно передать её образ на холст, и он довольно улыбнулся, понимая, что у него это получается. Девушка слегка нахмурилась и приоткрыла глаза. Увидев, что рядом с ней пустая половина кровати, она пробежалась взглядом по комнате. Счастливая улыбка появилась на её лице, когда она заметила своего возлюбленного сосредоточенно рисующим что-то.
– Клаус, а я то думала, что со мной приятней, чем с какой-то там картиной, – притворно возмутилась она.
– Милая, но ведь ты и эта картина, одно целое, – ответил Клаус, не отрываясь от рисования, но всё же улыбка промелькнула на его лице.
– Так ты рисуешь меня? Это романтично, – прошептала довольно девушка. – Что ты там так сосредоточенно делаешь? – спросила она, увидев его нахмуренные брови.
– Пытаюсь смешать краску для того, чтобы раскрасить твои волосы. Это чертовски трудно. Ты себе даже не представляешь насколько, – произнёс Клаус, совершенно серьёзно, даже слегка сердито.
Он добавил ещё немного краски в палитру и вновь нахмурился, когда, в очередной раз, цвет получился не таким насыщенным как её волосы.
– Тебе не нравится мой цвет волос? – девушка встала с кровати, и позволила мужчине полностью разглядеть себя, прежде чем завернуться в одеяло.
Грациозными и медленными шажками, она принялась приближаться к картине. Девушка безумно хотела увидеть её, и зная талант Клауса, она была уверена в том, что картина бесподобна.
Мужчина засмеялся, увидев как девушка крадётся к нему.
– Ты ведь знаешь, что я обожаю твой цвет волос. Он уникальный, неповторимый, он напоминает мне яркое пламя, которое так манит меня. Не подходи ближе, – попросил мужчина.
– Почему? – удивилась она. – Я хочу посмотреть, сейчас, – тоном обиженного ребёнка заявила рыжеволосая.
– Это подарок.
Девушка, не послушав его, двинулась к картине. Но, сделав всего несколько шагов, была остановлена крепкими объятиями Клауса.
– Женевьев, ты как всегда нетерпелива и вовсе не отличаешься скромностью, – с упрёком сказал Клаус, поглаживая её поясницу и смотря в изумрудно-зелёные глаза девушки, в которых плясали чертята.
– Скромность – удел слабых, это ведь твои слова, помнишь? – кокетливо произнесла Женевьев, а затем, притянув его к себе, впилась в губы страстным поцелуем.
– Помню, – с улыбкой подтвердил Клаус, толкая её к кровати. – Поэтому мне кажется, что это тут лишнее.
Мужчина скинул с девушки одеяло и прошёлся руками по её телу.
– Также как и твоя одежда, – прошептала она ему на ушко, разрывая на нём белую майку, скрывающую вид на его мужественный торс, а затем принялась стягивать с него пижамные штаны.
Клаус, опрокинув её на кровать, навалился сверху, и тут же приступил к делу. За всё то время, что они вместе, он досконально изучил её. Он знал куда именно надо поцеловать, где потрогать, что прошептать, чтобы доставить ей максимум удовольствия. Он принялся прокладывать дорожку из поцелуев от шеи до плоского животика, распаляя её ещё больше. Девушка выгибалась в его руках, навстречу его обжигающим поцелуям, она изнывала от желания, молчаливо моля его спуститься чуть ниже. Однако он не спускался, он целовал низ её живота, слегка царапая бархатистую кожу своей щетиной, тем самым только увеличивая желание Женевьев.
Он знал, что она хочет почувствовать его поцелуи ниже, но он не собирался делать этого, пока она не начнёт умолять его. Это была их своеобразная игра, они доводили друг друга до безумия, используя всевозможные ухищрения, пока один из них не попросит наконец прекратить эту сладкую пытку. И в этой игре не всегда Клаус побеждал. Он спустился на миллиметр ниже и принялся покусывать её кожу, в то время как его руки ощутимо сжали её грудь, вырывая из неё громкий стон удовольствия.
Её с головой накрывало ощущение наслаждения, что она едва могла думать. Собрав весь свой оставшийся мизерный самоконтроль, она вцепилась ногтями в его плечи и, резко поменяв их местами, оседлала Клауса. Она склонилась над ним, вцепилась зубами ему в шею, а затем провела языком до его уха и прикусила мочку. Руками она прошлась по его груди, животу, слегка царапая пресс, а затем сжала его член в своей ладони.
Клаус, не выдержав, перевернул её на спину. Вцепившись руками в её бедра, он настойчиво развёл её ноги в стороны и резко вошёл в неё. Его толчки были быстрыми и резкими, но при этом, он старался не причинить ей боль. Женевьев лишь громко стонала, требуя ещё и ещё. Она любила его дикость во время секса, она любила всецело подчиняться его мужской силе. Удовольствие накатывало подобно волнам с каждым его толчком. Предчувствуя оргазм, девушка вцепилась в его плечи, затем притянула его к себе и впилась в его губы поцелуем. Она ощутила своими губами его стон и выгнулась в его руках, достигая пика наслаждения. Пара особо несдержанных толчков и Клаус присоединился к ней.
Пару минут они лежали не шевелясь, приводя дыхание в норму. Женевьев зарылась пальчиками в его волосы и слегка поглаживала кожу головы, она наслаждалась тяжестью его тела, ощущением того, что он до сих пор в ней. Клаус перекатился на спину и девушка тут же положила свою голову ему на грудь.
– Сегодня нас ждёт Элайджа, ты помнишь? – спросила его Женевьев, вырисовывая круги на его животе, с удовольствием наблюдая как Клаус начинает вновь возбуждаться.
– Помню. Но я бы хотел провести выходной наедине со своей девушкой, – слегка капризно произнёс Клаус, перехватив её руку, которая плавно начала опускаться ниже.
– Я бы тоже с удовольствием провела его с тобой. Ведь завтра надо будет рано вставать и идти на работу. – Женевьев переплела их пальцы и принялась слегка поглаживать костяшки на его руке.
– Ты ведь знаешь, что тебе не обязательно работать. Я могу тебя обе…
– Стоп. Не продолжай, если не я, то кто, по-твоему, будет лечить людей? К тому же, мне нравится моя работа, – перебила его она, зная к чему он клонит.
– Единственное, что мне нравится в твоей работе, так это твой халатик. Твой чертовски сексуальный халатик, – произнёс Клаус, подарив Женевьев страстный поцелуй.
– Я люблю тебя Клаус, – произнесла Женевьев, когда они оторвались друг от друга.
Она каждый день говорила ему это, но он никогда не отвечал. Он говорил, что восхищается ею, наслаждается, говорил что хочет её, но никогда не говорил, что любит. Она знала, что он боится ей это сказать. Ведь, как он любил повторять, он не хочет быть слабым. А любовь – это слабость. Она чувствовала его любовь в прикосновениях, в поцелуях, даже в жестах, но безумно хотела услышать это.
– Ну же, произнеси это, – попросила его Женевьев, – Ну пожалуйста, это вовсе не сложно. Я люблю тебя, – сказала она, поцеловав его. – Люблю. – Снова поцелуй. – Люблю. Я так хочу услышать это от тебя, хотя бы раз.
Клаус, тяжело вздохнув, заключил её лицо в свои ладони и, посмотрев ей в глаза, начал говорить:
– Я, – нерешительно произнёс Клаус.
Девушка замерла, внимательно смотря на него и ожидая заветных слов.
– Тебя… – чуть более смелей сказал мужчина, видя как от восторга загораются глаза любимой, – … лю …
Его речь прервал звонок мобильного телефона.
– Прости, милая, но я должен ответить, – посмотрев на дисплей, сказал он. – Алло. Да, Элайджа, я помню, мы уже собираемся. Хорошо, до встречи. Вставай, милая, нам пора собираться, иначе Элайджа на нас обидится, – произнёс Клаус, старательно делая вид, что забыл о том, что он почти сказал, пока их не прервал звонок телефона.