- Раз на меня деньги найдёшь, то и на себя найдёшь тоже, - говорю ему. - Я экономить на всём буду. Только вместе!
Опять разругались.
Нервы!
Но он меня взял измором. Надел ежовую шкуру и молчит.
Я и так, и эдак... Я-то все его слабые стороны и места знаю, не зря четверть века прожили, но тут...
Вот он мне и говорит:
- Я Алисе помогу. Как я её с умирающим Бредом оставлю? Она ж и с детьми-то не справляется. А вдруг он преставиться решит. А я - рядом. Всё чин-чином.
Ну никак он Бреда не «уговорит». Зато меня уговорил. Согласилась. Я же - добрая душа.
Вы будете смеяться, но некоторые мои приятели меня так и прозывают: «Оксанка-Добрая-Душа», только созвучно это «Иванушке-дурачку». «Оксанка-Добрая-Душа»... «Иванушка-дурачок»... Как ноты. Ладно. Бог с ними. Добрым, да дуракам - на Руси счастье...
Отвлеклась...
Я, «добрая душа», вспомнила про свою хорошую соседку по имени Вика. Она прекрасная и добрая - в нормальном смысле - женщина. Всегда сокрушалась, что давно не была в отпуске на море. И всякий раз, когда я привозила ей сувениры и истории, просила взять её с собой в другой раз. Я обещала, но никогда не брала.
Мы с Игорем любим ездить только одни. Пару раз пытались поехать с друзьями, но нам не понравилось. Однажды нас сравнили с лебедями, которые не терпят соседей и селятся исключительно на охраняемой ими территории, разоряя при этом другие гнёзда.
«А почему бы и нет?», - подумала я тогда. - «Очень похоже...».
Но вернёмся к Вике.
Кроме того, что она прекрасный человек, она ещё и «святая» женщина, потому что только святые могут работать на «Российском почтамте» за семь тысяч рублей в месяц с 9-00 до 20-00, поскольку на такую зарплату желающих совсем не много, а объект - стратегический. На этом «секретном объекте» она целыми днями общается с теми районными пенсионерами, которым не хватило талончиков в поликлинике.
В летний период «менее святые» сотрудники почтамта умудряются брать длинные больничные - если не выпал отпуск - и Вике приходится пахать «за себя и за того парня». Причём - всё за те же семь тысяч в надежде на то, что болезная барышня когда-нибудь, после дождичка в четверг, окажет Вике подобную услугу.
Да и за такую мизерную зарплату там никто не держится. Среди работников «стратегического объекта» такая текучка, что болящие прямо с больничной койки идут на рынок торговать помидорами или арбузами на сезон, за который заработают столько, сколько ответственная Викина работа не принесёт и за год.
Да и арбузы пенсионеры не покупают - тяжёлые. А покупают арбузы всё больше Добрые Молодцы, хоть бы и с детьми. Хоть глаз порадуется.
И в таком режиме моя Вика живёт не один год. Я иногда думаю, что она - слегка мазохистка, и таким вот образом отрабатывает какие-то кармические грехи.
Итак - звоню, хотя она и живёт в соседней квартире. Телефонный звонок крайне важен. Говорю бодрым не терпящим отказа голосом - нужно сначала влить елей в уши, а там - пойдёт как по маслу. Ради неё же стараюсь.
- Аллё. Да?
- У тебя когда отпуск? - спрашиваю.
- Ну... Скоро...
- Как скоро? Конкретней.
- Ну, завтра...
«Это - судьба!», - подумала я и продолжила:
- То есть - ты уже в отпуске?
- Ну... Да...
- Ты меня просила взять тебя с собой на море? Говорила, что семь лет на море не была?
- Ну... Говорила...
- Завтра едем с тобой по бюджетной схеме. Без денег. Анапа - плацкарт - частный сектор - подножный корм. Допускается бокал пива на пляже. Один в день.
- Ну, уж это - слишком, - начала связно отвечать Вика.
- Как скажешь. Можем разбавить это кукурузой и чурчхелой . Ну и парочкой «усатых итальянцев», - вставила я пошленькую шуточку, которая всегда кстати приходится, чтобы запустить разговор в нужное плавное русло.
Теперь можно идти и в лобовую атаку...
Я прихватила заранее запасённое для разговора «Сухое белое» и позвонила ей в дверь. Бледная, высосанная пенсионерами-вампирами Вика открыла мне дверь, но всё ещё без особого энтузиазма.
Я разливала вино по бокалам, а сама не переставала трещать:
- Билеты куплю через интернет. Отдашь, когда сможешь. У меня наличных денег совсем нет. Представляешь, как круто! Мы поедем как беспризорники в годы гражданской войны! Ну не совсем, конечно... Да. На море. Без денег. Это в моём безответственно-бесшабашно-авантюрном стиле... Во здравие! Спаси, господи!
Мы сдвинули бокалы. Конечно же чокнулись. Глаза Вики на секунду вспыхнули забытым синим цветом.
- У меня и купальника нет... - смиренно сказала она.
- У меня есть. Новый. Мне мал. Тебе будет в самый раз, - быстро и коротко ответила я, купальник - это аргумент.
Но я видела, что она ещё колеблется.
Мы прикончили бутылочку, и я пригласила её пойти со мной погулять с Бредом. Это было моей ошибкой.
На улице Вика увидела тёток с корзинками, полными дачного урожая. Хмель на воздухе стал быстро выветриваться. Она вспомнила про свой домик в деревне, который спасал её в выходные, и - раззадоренная моим же оптимизмом - вдруг бодро выпалила:
- А поехали ко мне в деревню! Хошь - спи, хошь - дыши! - вспомнила она мои основные желания за последнее время. - И денег совсем не надо! Мы как с тобой одеяльце-то расстелем... Как книжек наберём... Семечек... Поехали, Оксан. А!?