Подошло время обеда. Эвелина выпроводила остальных фрейлин и собралась переодеваться, и измучившаяся дурными предчувствиями Мафальда заговорила с ней со смиренным и даже слегка виноватым видом:
-- Ваше сиятельство, простите, могу я обратиться к вам с просьбой?
-- Дорогая моя, для тебя -- все, что угодно! -- после трех часов сплетен герцогиня пребывала в превосходном настроении.
-- Я хотела бы съездить на несколько дней в имение моего бедного покойного мужа, -- сказала Мафальда. -- Очень уж давно я там не была, а оставлять моего управляющего без присмотра -- дело рискованное... Да и сына я долго не видела...
-- Да, понимаю, -- без особой радости отозвалась Эвелина, и ее губы недовольно скривились. Отпускать от себя Мафальду ей не хотелось, и она уже жалела, что так легкомысленно пообещала выполнить любое ее желание.
-- Благодарю вас от всей души, госпожа! -- с жаром воскликнула фрейлина, отрезая герцогине все пути к отступлению. -- Я знала, что вы не будете против!
-- Да, конечно же... -- сникла Эвелина и от огорчения даже сама застегнула одну из поддерживающих ее платье булавок. -- Но, надеюсь, ты ненадолго меня покинешь?
-- Всего на несколько дней, клянусь вам! -- убедительно заверила ее Мафальда.
«Два дня на дорогу туда, два дня -- обратно и хотя бы неделя в имении! -- решила фрейлина про себя. -- Одиннадцать дней без Эвелины -- что может быть прекраснее на этом свете?..»
Глава VII
-- Навались! Поднажмите, черти, еще немного!.. -- увязшая в грязи пушка, с громким чавкающим звуком дернулась вперед и измазанные липкой жирной глиной обода колес вышли из ямы, вкатились на накиданные впереди ветки. Эдвин фон Гогенштаузен выпустил спицу и сделал шаг назад и в сторону: дальше его солдаты могли справиться и без помощи своего генерала.
Покуда вытягивали застрявшее орудие, плащ слетел с плеч эрцгерцога, ледяной дождь вымочил его насквозь, и теперь, оглядывающийся по сторонам, поминутно отирающий глаза от небесной влаги, разгоряченный трудом наследник престола парил, словно забытый на огне кофейник. Кто-то из свитских сунулся было к нему с новым плащом -- прежний был безнадежно испачкан и годился теперь разве только на то, чтобы скатав, бросить его под колеса очередной конной упряжки, -- однако Эдвин с мрачным смешком отмахнулся.
-- Поздно, поздно господа, я уже насквозь, -- про себя он отметил, что невзирая на то, что тут целый дивизионный генерал августейших кровей вровень с нижними чинами около пушки корячится, большинство господ офицеров запачкали лишь обувь, но никак не перчатки. Действительно помогавшим в возне с орудием выглядел один лишь фон Шиллинг, чей плащ сбился куда-то за спину и на бок, отчего ротмистр также изрядно промок.
-- Ваше сиятельство, извольте в карету, в тепло, -- подал голос другой адъютант.
-- Карету к черту! -- зычным голосом отозвался фон Гогенштаузен. -- Коня мне! Барон, едемте в авангард, надобно глянуть, отчего задержка там.
Йоахим фон Шиллинг молча склонил голову и, громко чавкая ботфортами по грязи, двинулся к своему жеребцу. Когда коня подвели эрцгерцогу, он был уже в седле и, окончательно избавившись от бесполезного теперь плаща, терпеливо ждал своего командира, не обращая, казалось, ни малейшего внимания на потоки ледяной воды, низвергающиеся с небес.
-- Ну вы-то, вы куда разоблачились? -- выкрикнул эрцгерцог, трогая коня с места. -- Не хватало еще, чтоб вы простыли!
-- Как вы изволили метко заметить, господин эрцгерцог, -- невозмутимо ответствовал барон, поравнявшись с генералом-наследником, -- уже поздно, я тоже промок до нитки.
-- Не пытайтесь доказать мне, Йоахим, что саксонцы сделаны из железа. Мне отлично известно, что их черепушки изготавливают из дуба.
-- Как будет угодно вашему сиятельству, -- фон Шиллинг с легкой улыбкой склонил голову, выражая видимую покорность.
До головы колонны они добрались достаточно быстро, однако выяснить, отчего была заминка не успели -- солдаты уже продолжили движение, вытягивая артиллерийские упряжки с раскисшей проселочной дороги на мощеный брусчаткой, по подобию древних карфагенских дорог, тракт. Впрочем, на покрытии сходство заканчивалось -- если античные большаки тянулись подобно лучам, прямо, никуда не сворачивая, разрезая, если была в том надобность, неровности местности, поздний аллюстрийский собрат карфагенского шляха петлял между деревьями и холмами, словно змея.
-- Да как же так, господа? -- донесся до приближавшихся эрцгерцога и барона юный взволнованный голос. -- Отчего же вы отступаете?
Обладатель этого голоса, промокший, скорчившийся в седле темноволосый юноша не старше шестнадцати лет, в некогда светлом, а теперь буро-грязном заляпанном плаще поверх партикулярного платья, в шляпе с обвисшими от накопившейся в них влаге полями, видимо, только что появился из-за ближайшего изгиба тракта и теперь не мог поверить своим глазам.
-- Что же случилось? -- в отчаянии вопрошал он у мрачных, усталых солдат и офицеров. -- Что произошло?
-- Конфузия. -- подал голос фон Шиллинг, решительно обгоняя эрцгерцога. -- Полнейшая конфузия, юноша. А что вы, позвольте узнать, здесь делаете?
Тот обернулся на голос, увидал барона, и глаза его вспыхнули огоньками радости и испуга одновременно.
-- Господин фон Шиллинг, как я рад вас встретить! -- воскликнул он. -- Но... как же так, мы что же -- разбиты?..
-- Если успеем отступить и перегруппироваться, то еще нет, фон Айс, -- решительно ответил тот. -- Однако вы не ответили мне.
Франц смутился под прямым, испытующе-выжидательным взглядом барона, столь разительно отличавшегося от его же надменно-ленивых взглядов, которыми он щедро одарял всех в Лихтервинде.
-- Я... Я решил вступить в армию, господин лейбгвардии-ротмистр, -- выдохнул он. -- Для чего спешил в бригаду генерала фон Эльке, надеясь, что он не побоится принять меня под свое начало.
Грязный, потерявший где-то головной убор Эдвин, менее чем когда-либо похожий в этот момент на наследника престола, сдавленно хрюкнул.
-- Вот только вас ему сейчас не хватало, молодой человек, -- резко бросил Йоахим. -- Генерал фон Эльке остался прикрывать нашу ретираду во главе остатков своей бригады и двух мушкетерских полков.
-- Как видите, ему и впрямь терять нечего, -- подал голос эрцгерцог. -- Однако, признайтесь, молодой человек умеет выбирать себе покровителей. Во всей нашей армии только два человека способны наплевательски отнестись к непременному неудовольствию со стороны гроссгерцога за то, что дадут этому юноше эполеты.
-- Я счел невозможным обращаться к наследнику, к тому же имею честь быть другом госпожи фон Шиф... -- молодой человек осекся, признав Эдвина в этом грязном и мокром офицере.
-- А вы сильно подросли, Франц, -- тепло улыбнулся ему эрцгерцог, но тут же посерьезнел. -- Однако барон совершенно прав, кузен остался на верную гибель, и если от его сил спасется хоть треть, я буду почитать это великим чудом. Вам определенно нечего там делать.
-- Ваше сиятельство! -- вспыхнул фон Айс. -- Я... я обещал его сестрице, что попрошусь именно в его бригаду и непременно позабочусь о господине генерале!
Пускай слова эти и были сильным преувеличением с его стороны, однако же сам паж в них, в этот момент, искренне верил. Перспектива оказаться в свите наследника престола Великого Герцогства ему, едва улизнувшему из-под опеки двора, казалась ужасной.
-- Мафальде? -- искренне изумился Эдвин. -- Так она что же, знает, что вы отъехали в действующие части, и не помешала вам этого сделать? И не говорите, что у вас есть на это безумство благословение моего папеньки, я в это в жизни не поверю.
-- Госпожа фон Шиф изволила проводить меня в дорогу, когда я тайно покидал Лихтервинд, -- юноша ощутимо покраснел, понимая сколь двусмысленно звучат его слова, отчего фраза стала звучать окончательно пикантно, -- и дать мне свое благословение.
Дивизионный генерал выразительно поглядел на фон Шиллинга, как бы говоря: «Вот! Я же вам говорил, что Эвелина законченная дура, и за этим якобы ее интересом к ходу кампании что-то кроется». Барон столь же молча развел руками, словно отвечая: «Вы были абсолютно правы, ваше сиятельство, это был только повод побыть наедине».
-- Господин дивизионный генерал! -- из-за пелены дождя показался погоняющий лошадь во весь опор гусар, без плаща, похожий в мокрых ментике и доломане серого колеру на разукрашенную мышь. -- Господин генерал, лейбгвардии-юнкер Цигенбок, второй эскадрон «Серых соколов». Майор фон Лёве докладывает о выходе эскадрона к Таннетёлеру. С нами остатки Аурумштадтского уланского полка, господин майор просит разрешения прервать ретираду и совершить глубокий обход Кляйнеегерсдорфа с запада, дабы отвлечь неприятеля от позиций фон Эльке!
-- Ах, отчаянная голова, что задумал-то... -- покачал головой Эдвин. -- А ведь может, может выйти, чёрт возьми! Где эти свитские, когда они нужны? Опять отстали? Цигенбок, осилите обратную дорогу до фон Лёве?
-- Не извольте сомневаться, герр генерал! Через час буду в полку! -- молодцевато, явно форся перед высоким начальством, доложил тот.
-- Эк! -- крякнул эрцгерцог. -- С часом, это вы хватанули, юнкер. Но, скачите, скачите голубчик -- ежели успеете подкрепить Эльке, быть вам подпоручиком.