Женщина стояла чуть дальше того места, где они столкнулись. Дурацкий чемодан она устроила около себя и практически сидела на том. Устало растирала шею одной рукой. И смотрела в упор на Руса. Причем так, словно бы и не отворачивалась все это время…
настоящее
— Извините, — Валерия, похоже, до сих пор смущалась из-за того случая.
А у Карецкого, наоборот, настроение на несколько пунктов поднялось, несмотря на усталость и измотанность. И отпустило то странное раздражение, что не позволяло сосредоточиться на их разговоре.
— Забудьте, — с искренней усмешкой отмахнулся он. — Бывает всякое.
И поднялся со своего кресла, стараясь не особо явно растянуть затекшие мышцы спины. Ночь в операционной сказывалась.
— На сегодня все, Валерия, — Руслан устало выдохнул.
Она тут же встала со своего кресла, заставив Карецкого даже позавидовать бурлящей энергии, которая ощущалась в каждом ее движении. С некоторым сомнением глянула.
— Что ж, была рада встрече. Сообщите о вашем решении… — кивнула Лера, подхватив свою сумочку со стола.
А Карецкий нахмурился.
— В смысле? — хмыкнул он. — Вы куда?
— Домой…? — похоже, ему впервые за все собеседование удалось вызвать у нее недоумение.
— Домой иду я, потому что отдежурил уже… — Карецкий глянул на наручные часы. — Блин, почти тридцать часов уже! — Он снова растер лицо. — А вы — можете приступать к своим рабочим обязанностям, о которых явно больше в курсе, чем я сам, — хмыкнул Рус.
Растерянность на ее лице почему-то доставляла ему удовольствие. Не злобливое. Наоборот, веселое.
— Тут рядом кабинет есть, но он без ремонта вообще, вы посмотрите, решите с сестрой-хозяйкой, что вам нужно, и определимся с ремонтом, — Карецкий достал из ящика стола ключ, подтолкнул по столешнице к Лере. Новая менеджер все еще молчала — похоже, не определившись с реакцией. — Пока можете у меня в кабинете временно разместиться. Не так и часто будем пересекаться, — ирония. Больше над самим собой. — В конце коридора кабинет начмеда, она вас может по вопросам работы больницы и нашего профиля просветить. Я предупрежу.
— А по менеджменту с кем я могу поговорить? Кто из ваших замов этим занимался? — нейтральным тоном уточнила Валерия.
— Вы теперь занимаетесь, — хмыкнул он, разведя руками. — Вы мой зам по этой части. А до того — я сам что понимал, то и воротил, честно признаюсь, — Карецкий вдруг зевнул, немного виновато покосился в сторону вновь нанятой сотрудницы. — Но я сегодня уже не в состоянии, вот честно. Давайте завтра, — не спросил, а просто поставил ее перед фактом. — Вот ключ от этого кабинета, — Рус снял один из ключей со своей связки. — Будете уходить — оставите на посту, чтобы я завтра мог в кабинет попасть. Есть еще вопросы? — осматривая стол и кабинет, проверяя ничего ли не забыл, уточнил он.
— Кофемашиной можно пользоваться, пока здесь буду разбираться, босс? — уже с усмешкой в голосе поинтересовалась Валерия.
Карецкий повернулся и глянул на нее с удивлением. Как-то непривычно прозвучало обращение. Но без издевки. Тоже с хорошим таким весельем. И с легкой поддевкой. Эта с ним точно не будет носиться, словно с душевнобольным. И Руса данный факт порадовал.
Перевел глаза на кофемашину…
— Чашки в тумбочке. Инструкция там же. Разберетесь? — все-таки с некоторым сомнением глянул в сторону Валерии.
Для него этот агрегат частью Кристи был. Доверить его кому-то еще… Сомнительно. Но… Блин, надо же жить! Она сама ему об этом в каждом своем письме и талдычила.
— Я разобралась с законодательством в менеджменте здравоохранения нашей страны, — рассмеялась Лера, чуть запрокинув голову. — Обещаю, изучу инструкцию от корки до корки, — она подняла раскрытую ладонь, словно клятву приносила.
У нее не было колец на пальцах. А волосы, когда Валерия смеялась так, очень красиво обрамляли шею и плечи. Он даже уставший это заметил. Хоть и не в тему ж, если по-правильному рассуждать.
— Зерна, если закончатся, тоже в тумбочке. Хорошего рабочего дня, Валерия, — улыбнулся он, тоже махнул рукой, типа на прощание.
И, захватив барсетку с документами, вышел в коридор.
Настолько стремительно она еще на работу не «попадала». Тут даже слово «устраивалась» неактуальным показалось. Главное, чтоб не «влипла», конечно…
И это при том, как Лера нервничала еще с вечера! Кто бы мог подумать?
А когда увидела этого самого главного врача, вообще сразу крест на вакансии поставила. Валерия этого мужчину мигом вспомнила. Уж очень сильное впечатление он на нее произвел в том аэропорту. И судя по тому, как Карецкий хмурился все время собеседования, Лера даже не сомневалась, что и он не позабыл не самый приятный инцидент их первой встречи. А Карецкий, удивив ее, еще и рассмеялся, когда она напомнила. И на должность ее взяли вот так, с ходу. И свой кабинет с ней «разделил».
Лера только в этот момент поняла, что так и стоит посреди того самого кабинета и все еще держит в руках свою сумку. Словно все еще взвешивает: уходить ей или нет? А ведь Руслана Альбертовича уже и след простыл. Поздновато сомневаться. Да и Лере в самом деле хотелось сюда устроиться. Радоваться бы, что все уладилось так удачно и быстро.
А она растерялась.
Или это он вновь выбил ее из колеи?
Сложный вопрос, Лера всегда была откровенна перед собой.
Отставила сумку на диван, стоящий под стеной. Прошлась по кабинету, осматриваясь и ощущая себя немного неловко в вотчине Карецкого. Странно это все-таки, вот так сразу, с самого собеседования, стать замом босса и остаться в его кабинете. Тем более, что они и не знали друг друга, по сути, а здесь все словно бы даже пропиталось характером начальника. Только та самая кофемашина, на пользование которой Лера получила милостивое благоволение, выбивалась из общей картины. Слишком шикарная. Даже для хорошего ремонта и явно обеспеченной больницы. Никогда бы не подумала, что Карецкий настолько сибарит. С другой стороны, что она о нем знала, кроме слухов, циркулирующих в профессиональном кругу, да той нелепой встречи в аэропорту, как оказалось? Ничего.
Так что и строить догадки по поводу характера — глупо и бессмысленно. В конце концов, все и так узнает во время работы.
Честно достала инструкцию и изучила ее — пообещала же. Удостоверившись, что все поняла, включила агрегат и выбрала программу приготовления кофе. Вот тоже, чашки такие странные, как для кабинета такого мужчины. Но… в ту же степь и эти размышления. Может, взятка? Или «дорогой подарок»?
Взяла свою порцию кофе в руки и с удовольствием отпила глоток хорошего кофе, размышляя о непредвиденности обстоятельств.
Даже забавно немного, но Лера ту их встречу в аэропорту едва ли не весь отпуск вспоминала. И, неизменно, когда подруги в переписке советовали махнуть рукой на здравый смысл и закрутить курортный роман, в памяти вспыхивал образ того незнакомого «хама»…
Да, ясное дело, «хам» было не вполне верным определением. Она и сама в тот момент повела себя не вполне эстетично. Да и налетела на мужчину, тут не поспорить, пусть и ее саму толкнули. Но ведь он все равно удержал ее, не дав Лере нелепо рухнуть посреди терминала. И… В общем, этот Руслан, она же теперь знала его имя(!), произвел на нее тогда впечатление. Видный мужчина. И внешность… незаурядная. Ведь не скажешь, что писаный красавец, а образ врезается в память, впечатляет. И чувствуется, что жизнь оставила след, хорошо потрепав внутри, в усталом взгляде отражается. И нечто еще, неуловимое, но явно ощутимое — харизма, которая не только ее заставила потом его спину разглядывать, пока Карецкий шел к выходу из аэропорта.
В общем, ладно, чего долго рассуждать, если она за два месяца его не забыла всего лишь после минутной встречи и массы впечатлений в отпуске? Зацепил он ее.
А теперь им вместе работать. И Лере пока не было понятно — хорошо это или плохо? Так что она решила отодвинуть данный вопрос в сторону, выпить кофе и начать разбираться с ситуацией в больнице. С тем же начмедом поговорить…
Тоже, кстати, шутник босс: взял и бросил в «пропасть». Прямо-таки — Древняя Спарта. Возьми и разберись сама в том, чем здесь никто, кроме него, и не разбирался.
Правда, если судить по оговоркам, да и внешнему виду Карецкого сегодня, он не только окружающих не жалел, но и себя загонял по полной. Лера знала такой тип людей. Сама подобным страдала недавно. А теперь — поняла, что зря. Есть жизнь и вне дел и обязанностей. Просто для себя и для удовольствия в каждой минуте.
А весь твой вклад все равно, чаще всего, оказывается и в половину не оценен по достоинству. Не в материальном плане. Чисто по-человечески. И Лера от этого устала.