Он быстро нагнал меня:
- Принц Фитц Чивэл, рад, что вы более-менее оправились после магического истощения.
- Это очень любезно с вашей стороны, генерал Рапскаль. Однако даже эта краткая прогулка чересчур утомительна, так что я, пожалуй, отправлюсь в постель, как только доберусь до дома.
- О, ясно. Какая жалость. Я надеялся поговорить с вами. О крайне важных вещах, - добавил он, понизив голос, словно нас кто-то мог услышать. Неужели он хочет приватно донести до меня очередную угрозу? Но, взглянув на него, я встретил просьбу в его глазах и чуть ли не примирение. - Я был не прав в отношении вас. Хеби сказала, что я должен изменить свое мнение, - он усилил нажим. - Ей снился сон. Или, похоже, что-то вспомнилось. Она сообщила мне, что ваша цель - достойная. Такая, что она ее поддерживает, - здесь он вообще перешел на шепот: - Она желает, чтобы я помог вам любой ценой уничтожить Служителей и их город. Любой ценой, - он наклонился ближе и положил руку мне на локоть, словно заговорщик. Его глаза блестели нечеловеческим блеском. Моя настороженность превратилась в тревогу, когда он сообщил: - Ваша ворона и Хеби стали близкими друзьями.
- Хеби? - уточнил я, пытаясь улыбнуться в ответ. Моя ворона?
- Это мой дракон. Думаю, вы уже слышали о Хеби? Моя алая дорогуша, - на мгновенье в его улыбке проскользнула мальчишеская ухмылка. - Ей понравилась ваша ворона - по имени Мотли, кажется. Мотли расхваливает ее и воспевает ее красоту. До появления этой птицы лишь я один восхищался ею так, как она заслуживает. Хеби совершенно очарована этой Мотли. Но я хотел бы поговорить не об этом, а о вашей миссии - прикончить Служителей Белых. Хеби это одобряет.
Я попытался понять, что он хочет до меня донести:
- То есть ваша драконица увидела во сне или вспомнила, что ей понравится, если мы убьем Служителей Белых?
Его улыбка сделалась шире, обнажая человеческие зубы в драконоподобном рту:
- Именно так, - он показался мне очень довольным.
Я остановился и прислонил руку к фасаду ближайшего здания, в надежде немного перевести дух. Как опрометчиво. Улица внезапно наполнилась Элдерлингами - синими, серебристыми, зелеными, высокими, сухопарыми, с причудливым узором чешуи на лицах и в изысканно струящихся одеждах. Сегодня на Площади Королевы состоится состязание музыкантов, и приз вручит сама королева.
- Эй! Очнитесь, принц. Я отведу вас в Зал приветствий, там голоса не так слышны.
Помню, что я шел, а генерал Рапскаль крепко держал меня под руку. Состязание музыкантов истаяло, как сон. Рапскаль вел меня и, возможно, что-то говорил.
- Мне нехорошо, - услышал я собственный голос.
- С вами все в порядке, - ободряюще ответил он. - Это от неожиданности. Если выбрать один из голосов и быть готовым разделить жизнь конкретного Элдерлинга, можно узнать очень многое. Я сам так делал! До того, как вобрать в себя воспоминания древнего воина, я был неуклюжим, открытым, глупым мальчишкой, которого остальные хранители кое-как терпели, но никто не уважал. Никто.
На этих словах его голос дрогнул, и он замолчал. Я пересмотрел свое мнение насчет того, сколько ему лет. Он откашлялся.
- Похожее довелось пережить и моему дракону - Хеби. Она никогда особо не общалась с остальными драконами или другими хранителями. Когда мы встретились, она была мелкой и неуклюжей. Прочие драконы презирали ее. Она даже не могла вспомнить свое настоящее имя, и мне пришлось назвать ее. Зато среди них всех она первая смогла летать, и первая стала охотиться, - его распирало от гордости, словно он говорил об успехах своего ребенка. Он заметил, что я изучаю его, и коротко мотнул головой. Мы остановились.
- Моя комната. Мне нужно отдохнуть, - тихо проговорил я, и это была чистая правда.
- Конечно, - ответил он. - Буду рад вас туда сопроводить.
Он похлопал по моей ладони, лежащей у него на локте, и по этому жесту я узнал о нем куда больше, чем мне того хотелось. Мы снова двинулись - мне бы помедленней, но я сцепил зубы и держал шаг. Хорошо бы Лант был в комнате, когда мы туда доберемся. Интересно, когда это я стал так сильно полагаться на его защиту?
Внезапно я ощутил, как мне не хватает Риддла.
- Вот так, - подытожил он, и я подумал, не упустил ли чего-то из сказанного, пока мои мысли блуждали? - Поэтому все, что Хеби вспоминает или видит во сне, очень важно.
Мы достигли Зала приветствий. После яркого дневного света внутри все казалось тусклым. Двое Элдерлингов повернулись и уставились на нас, когда он подвел меня к лестнице.
- Вперед, - весело сказал Рапскаль. Он был куда сильнее, чем казался на вид.
- Благодарю за помощь, - сказал я, когда мы добрались до двери в мою комнату, возле которой я бы предпочел с ним расстаться, но он проследовал за мной внутрь.
- Вот, садитесь за стол, а я попрошу принести еду.
Что еще мне оставалось? Я сел. Борьба против голосов в голове вконец истощила меня физически. Якобы устраиваясь поудобнее, я проверил доступность подаренного Риддлом миниатюрного клинка, спрятанного в поясе штанов. Если понадобится, я мог бы достать его и - скажем, отрезать кусочек мягкого масла. Я пытался вызвать в себе злость, чтобы пробудить остатки сил в ослабевшем теле, но обнаружил лишь страх, от которого колени позабыли, зачем они вообще нужны. Дружелюбный вид Рапскаля не унял мою тревожность. Его настроение, насколько я мог судить, все время менялось, и при этом он был вовсе не глуп. Похоже, он единственный догадывался, что мы не до конца откровенны с жителями Кельсингры. Так с кем же я имею дело - с решительным военным стратегом, готовым на все ради защиты Кельсингры, или с меланхоличным юнцом, озабоченным тем, что снится его дракону?
Нажав на некий орнамент - цветок рядом с дверью, он присоединился ко мне за столом.
- Как это работает? - спросил я в надежде потянуть время и раскусить его. - Цветок - это кнопка?
- Понятия не имею, просто работает. Внизу на кухне точно такой же рисунок начинает светиться и жужжать. Для каждой комнаты свой цветок, - он пожал плечами. - Мы тут столько еще не знаем. Всего полгода назад мы догадались, что те помещения - на самом деле кухня. Посредине там бассейн, который наполняется горячей или холодной водой, и никаких печей или очагов. Вот такая странная кухня. Хотя у моей матери вообще не было ни печки, ни даже какой-либо кухни, насколько я помню.
Тут он впал в угрюмое молчание. Найдя, наконец, спасение от уличных наваждений Скилла, я захотел побольше разузнать о снах его драконицы. Но еще надо было как-то заранее предупредить тех, кто может сюда зайти. Не доверял я этому Рапскалю ни на йоту. Возможно, он выдумал все эти драконьи сны, чтобы найти повод пробраться в нашу комнату? Выждав три удара сердца, я спросил:
- Так, значит, ваш дракон видел во сне Клеррес?
Рапскаль очнулся от своих мыслей и посмотрел на меня.
- Да, Клеррес! Это слово она и вспомнила. Значит, сон истинный, основанный на воспоминаниях драконов-предков! - радостно воскликнул он.
- Простите, вы сказали - воспоминания драконов-предков?
Он улыбнулся и подпер кулаком подбородок.
- Теперь это уже не секрет. Когда змей превращается в дракона, в нем просыпается память его драконьих предков. Так что он сразу знает, где лучше охотиться, где устраивать гнездо, помнит имена и события из жизни своих предшественников. По крайней мере, так должно быть. Но наши драконы пробыли змеями слишком долго, а в коконах - слишком мало. Они появились на свет с обрывками воспоминаний. Моя Хеби почти ничего не помнит о своей родословной. Но иногда во сне память к ней возвращается. Надеюсь, по мере роста она сможет вспомнить многое из жизни своих предков, - его глаза широко раскрылись и на миг блеснули. Он плачет? Этот безжалостный человек? Рапскаль продолжил с болью в голосе: - Я люблю ее такой, какая она есть. Всегда любил и буду. Но драконьи воспоминания имеют огромное значение для нее, - он посмотрел мне в глаза - ну вылитый страдающий папаша! - Если я хочу для нее того же - значит ли это, что я бессердечен? Что жду, когда она станет лучше?.. Нет! Она и так чудесная, что может сделать ее лучше? Почему я так хочу этого для нее? Неужели я предатель?
Найти в жертве что-то общее с собой - для убийцы хуже не придумаешь. До чего же знакомый вопрос - я сам слишком часто, лежа рядом с Молли, гадал, не чудовище ли я, если хочу, чтобы моя дочь была здорова, как прочие дети? На миг наши с Рапскалем сердца словно облились одной и той же кровью. Но потом раздался шепоток чейдовых уроков: «Вот оно - слабое место в его броне».
У меня была своя миссия, был Шут. Мне нужна информация, и что, если этот мальчик-генерал ею обладал? Я, словно бы тронутый его словами, подался вперед и с напускной добротой сказал:
- Как удивительно, в таком случае, что ей приснился Клеррес и Служители! Ведь ни вы, ни она никогда там не были? - скормить ему пару крошек своей информации и посмотреть, что он разболтает, при этом держаться спокойно, обставить все так, будто мы здесь ведем светскую беседу, а не меряемся силами.
Моя уловка сработала. Его лицо озарилось.
- Никогда! Значит, это место настоящее, и название тоже настоящее! Выходит, это подлинное воспоминание, а не пустой сон! - его грудь ходила ходуном от возбуждения, глаза, раньше такие настороженные, теперь были широко открыты. Я ощутил, как что-то начало исходить из него - не Скилл и не Уит. Некая смесь того и другого? Это и есть то, что связывает хранителя и дракона? Тогда я понял, что во время разговора он держал свои стены поднятыми, но сейчас открылся Хеби и сообщал ей, что ее сон - подлинное воспоминание. Где-то в Кельсингре радостно взревел дракон. Ему вторило далекое воронье карканье - или мне показалось?
Я вернул его в требуемое русло, сказав:
- Клеррес существует, как и Служители. Но, боюсь, сверх этого у меня сведений для вас не найдется. Наш путь лежит в неведомое.