Был совсем измучен, едва перемогал болезнь, но превозмочь ее был уже не в силах: проводив старика, Иван Петрович упал в нервном припадке — и, если бы не Елена, мог заболеть надолго.
4. Не Елена — Нелли...
Девочка всю ночь дежурила возле больного, заботилась о нем: он проспал до полудня и проснулся освеженный, бодрый. Наступил последний, четвертый день.
Все предыдущие дни Ивана Петровича были переполнены множеством мелких и крупных дел. Долгожданный четвертый день, когда все сомнения должны были разрешиться, Иван Петрович проводит дома, он еще болен, лежит — и весь этот день он почти не успевает думать о Наташе, потому что все его внимание занимает Елена.
В ее жизни тоже многое изменилось за эти четыре дня. В первый из них она еще была у Бубновой, только позавчера вечером Иван Петрович с помощью Маслобоева увез ее от-< туда, но, благодаря умному и доброму подходу к ней Ивана Петровича, она уже доверилась ему. Можно подумать: что-то уж очень быстро, однако, удалось ему завоевать Елену, хотя мы и видели, как много душевных сил было положено на это. Но нет, Елена вовсе не завоевана, и даже в разговоре четвертого дня мы увидим, что Иван Петрович еще очень мало знает о ней и очень многого не может понять.
Оказывается, вчера Елена внимательно слушала весь разговор Ивана Петровича с Ихменевым и сделала из этого раз^ говора свои выводы: «Он дурной старик». Иван Петрович возражает: «...он очень добрый человек». Но у Елены свои представления — и достаточно твердые: «Нет, нет; он злой...»
Роман Достоевского построен так, что каждая человеческая история в нем как бы повторяется. Мы еще убедимся в этом, но уже и сейчас видим, что история Наташи очень напоминает историю матери Елены. Девочка твердо знает, как ей понимать старика Ихменева: он кажется ей повторяющим ее дедушку — старого Смита. Мы уже догадываемся: сходство действительно есть, и девочка больше знает об этом сходстве, чем Иван Петрович. Поэтому она так решительно осуждает Ихменева: «Он свою дочь не хочет простить» и знает, как должна поступить Наташа: «Теперь, как простит, дочь и не шла бы к нему».
Видимо, у Елены давно создалась своя, выношенная мечта о мщении, которого не удалось осуществить ее несчастной матери, и теперь Елена мечтает, чтобы Наташа отомстила своему отцу — как бы и за себя, и за мать Елены: «...он не стоит, чтобы дочь его любила... Пусть она уйдет от него на-! всегда и лучше пусть милостыню просит, а он пусть видит, что дочь просит милостыню, да мучается». Иван Петрович догадывается: «Верно, она неспроста так говорит», но еще не знает, насколько схожа история дочери Смита с На- ташиной историей.