Борис ПИНЕС, Юрий ЛЕВИН, Исай ФРЕНКЕЛЬ
ДАНТЕС ВЫСТРЕЛИЛ
Фантастическая повесть
Всем торгующим и спекулирующим именем Пушкина с негодованием и ненавистью посвящают
Соавторы
Может,
я
один
действительно жалею,
что сегодня нету вас в живых.
Маяковский
Нет, весь я не умру...
Пушкин
I
Дантес выстрелил...
Пробили
Часы урочные: поэт
Роняет молча пистолет.
На грудь кладет тихонько руку
И падает. Туманный взор
Изображает смерть, не муку.
Так медленно по скату гор,
На солнце искрами блистая,
Спадает глыба снеговая...
Данзас подбежал к Пушкину. Тайный приказ Его императорского величества государя императора Николая I был выполнен.
II
Дворцовый лейб-медик Арендт признал прострел сонной артерии. Дыхания не было. Пушкин, казалось, умер. Но, несмотря на теплоту помещения, тело не разлагалось. Это заставляло несколько повременить с похоронами. Лицо поэта было желто, как воск.
III
Морщась, государь император слушал донесение Бенкендорфа о том, что тело камер-юнкера и поэта Пушкина не разлагается. Проведя пальцами по маленьким бачкам, государь император сказал:
— Считать камер-юнкера и поэта Пушкина мертвым. Приказываю немедля отпеть и, отвезя в Михайловское, зарыть.
Бенкендорф почтительно поклонился и, пятясь, вышел. Поручение было не из легких.
IV
Натали тихо сидела перед диваном и, смотря на лицо мужа, думала. Она, хоть и поздновато, начинала понимать, что виновницей была она. Натали не отличалась большим умом.
V
Ночью того же дня тело Пушкина перевезли в Конюшенную церковь. Наутро отпевали. Дамы до того обнаглели, что, рыдая, каждая отрезала себе на память клочок волос с головы или бакенбардов. Лицо Пушкина стало безобразно обкусанным.
VI
Лошади скакали по направлению к Пскову. На задке восседали жандармы. Тело камер-юнкера и поэта Пушкина, завернутое в рогожу, мерно покачивалось на ухабах. По занесенной снегом российской дороге до Михайловского ехали трое суток.
VII
Утром по деревне прополз слух — привезли-де мертвого барина. Крепостных и слуг барского дома согнали на погребение. По приказу государя императора тело камер-юнкера и поэта Пушкина было зарыто.
VIII
Дед Кондратий сидел у себя в швейцарской и рассуждал:
— Какой же то порядок, чтобы барина хоронить в рогоже? Все мы люди, все человеки... Непгго это порядок?
Ночью жандармы ускакали в Петербург.
Дед Кондратий разрыл своего господина и перенес в швейцарскую. Неделю мастерил гроб. Как-то раз, вглядываясь в лицо барина, он заметил, что волосы, которые оставили дамы, заметно выросли. Положив тело в гроб, дед Кондратий поставил его в подвале. Помирая, завещал внуку своему приглядывать и свято хранить тайну.