Одевшись более соответствующе жаркой погоде, я надела юбку винного цвета и белую тунику, с корсетом, который мне отдала Канья, чтобы не одевать под низ сорочку.
Чувствовала я себя так хорошо, что думать о том, как вести себя дальше с Габриэлем не хотелось, будет проще, если само собой все разрешиться.
Мне было хорошо с ним, даже больше, чем просто хорошо. Я раньше тоже испытывала удовольствие и оргазмы во время секса, но это было такой редкостью и столько усилий для этого требовалось. Но то, что я испытала с Габриэлем, было иным. Ярче и глубже. Такая сильная страсть разгорелась во мне и в нем, что казалась нереальной, будто подожгли спичку, а она спалила весь город. Она поглотила полностью, овладев разумом.
Габриэль сказал, что я глупая. Может потому, что не заметила в нем желания, раньше, ошибочно полагая, что не интересую его как женщина. Теперь, то очевидно, что его влекло ко мне, так же, как и меня, и сторонился он не от того, что я не приятна ему, а совсем наоборот. Действительно глупо с моей стороны так ошибиться. Наши тела, сплетаясь, настолько подходили друг другу, дополняли, предугадывали движения и желания друг друга, будто ничего естественнее быть не могло.
Никогда не думала, что такое бывает. Ведь мы знакомы всего несколько дней. Ничего подобного я раньше не вытворяла, не ложилась в постель с малознакомыми мужчинами. С бывшим мужем я не испытывала подобных чувств. Тогда события развивались постепенно, пока я не привыкла.
Как Габриэль мог вызвать во мне такую бурю эмоций? Так обострить мои чувства? Он просто опалил своим жаром мой ледяной комок в груди, и тот закапал, тая как весенняя сосулька. Вот так вот просто, не сделав ничего сверхъестественного!
Мои размышления прервал стук в дверь. Габриэль, подумала я. Мог бы и не стучать.
— Джубба? — удивилась я, распахивая дверь, и, кажется, скрыть неприязнь, отражающуюся на лице, почти не удалось. — Что ты здесь делаешь?
— Пришел проводить на обед, а затем в библиотеку, там Эрвин будет ждать тебя, — ответил он.
— Габриэль проводит меня, — немного грубовато бросила я и уже хотела закрыть дверь.
— Он не сможет, он покинул территорию ордена, — ровным тоном пояснил Джубба. Кажется, холодный ком в груди снова подмерз.
— И куда он уехал, ты не знаешь? — ледяным голосом поинтересовалась я.
— В людские земли.
Это даже к лучшему, его отъезд избавил нас от нелепых разговоров. Когда он вернется, уже все забудется. Можно будет сделать вид, что ничего не было. Я не уверена, как в этом мире относятся к плотским отношениям без обязательств, и неизвестно как это может отразиться на отношении Габриэля ко мне. Не хочется, чтобы это повлияло на тренировки.
Только вот от того, что он уехал, не сказав мне ничего, неприятный осадок все же появился. Потешила свое либидо и хватит. Нужно сосредоточиться на основной задаче.
Прошел обед отвратительно, под мерзким взглядом Джуббы кусок в горло не лез. Так и не доев, я встала из-за стола.
— Пошли, — пробурчала я, направляясь к выходу.
Джубба тут же поплелся за мной.
Оказавшись в башне, мы поднялись на несколько пролетов. Джубба завел меня за стену, которая отгораживает лестницу.
Передо мной предстало большое помещение. Башня была цилиндрической, и соответственно, если посмотреть сверху помещение было круглое, но разделенное на несколько частей. Мы находились в половине этого круга, где вдоль стен располагались стеллажи с книгами, и несколько столов из массива дерева стояли посередине. Я прошла немного вперед и огляделась.
— Это главное хранилище библиотеки, — начал Джубба. — Здесь же кабинет верховного хранителя.
Он показал рукой на массивную дверь, в стене, из-за которой мы вышли. Маловат кабинет для верховного хранителя. Лестница занимала четверть помещения, не трудно догадаться, что для кабинета остается еще одна, такая же четверть.
Я оглядела потолок. Он был гладкий, из того же белого полированного камня с прожилками, что и все стены башни. В нем отражались маленькие язычки пламени свечей. Окон не было. Несколько свисающих с потолка на черных цепях стеклянных фонарей в обрамлении кованых узоров с горящим внутри оранжевым огнем и свечи небольшим группами стоящие на глиняных тарелочках — единственные источники света. Свечей было много, они стояли на полу по углам, на столах. Красиво конечно, но о пожарной безопасности тут видимо не слышали. Хотя, кто знает, на что способны эти маги. Может пожар для них не проблема вовсе и есть специальное заклинание, защищающее комнату от этого.
Мое внимание привлекла застекленная витрина как в музее, и я подошла к ней. На черном бархате лежал большой кусок карты с оборванными и обожженными краями. Это была старая, древняя карта. Но края ее были не ровные и очевидно на ней были только часть земель. Я, в силу своих знаний, попыталась прочесть карту.
Она была довольно простой. Помимо рек и озер изображались горы и леса. Но счастью моему небыло предела. Я четко видела надпись: «Майр», а немного выше «Смагард». Я понимала названия городов! Не знаю, как, но я видела буквы и понимала их смысл, как и надписи, обозначающие север и юг, запад, восток. Так на юго-западе, где на юг тянется горный хребет под названием Первые горы, была гора Света, возле которой красовалась точка и название города магов. Значит сейчас мы почти на вершине горы Света. На северо-западе начинались Драконьи скалы. Возле них в окружении леса, согласно карте, город людей Смагард. В противоположной стороне карты обширную территорию занимала горная местность. Я обратила внимание на маленькую точку, надпись гласила «гора Орн» и рядом изображение арки. Как та, что я видела, когда очутилась здесь. Такой же рисунок был возле города магов. Значит, это действительно была та самая гора, где находился храм ордена Тьмы. На северной части карты сушу омывала обширная вода и простая надпись гласила: «холодное море». Еще несколько городов на юге и на востоке.
— Интересно? — за спиной раздался голос Эрвина.
Он появился неожиданно, я поглощенная изучением карты, не услышала, как он подошел, да и Джуббы уже не было рядом.
— Да, очень. Скажи, Эрвин, что случилось с картой? Это же не все земли? — полюбопытствовала я.
— Верно, это не все земли, но все, где осталась жизнь, остальное — все мертвые земли. Что с ней произошло, я не знаю.
— А других карт нет, где показаны территории как было раньше?
— Нет, — ответил Эрвин, и немного подумав, добавил, — по крайней мере, мне о них не известно.
Плохо, как же выяснить где находится храм великой Богини?
— А с помощью магии нельзя восстановить карту?
— Нет, сейчас это уже невозможно. В отличие от первородных магов, мы можем лишь повлиять на то, что нас окружает. Создать из ничего мы не можем. Можно из семечка вырастить яблоню с плодами за несколько минут, но создать яблоко из воздуха простой маг не может. Такой магией обладали первородные маги.
— Эрвин, — я вдруг решила спросить его напрямую и сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями, — что ты решил делать? Мне грозит ритуал? Я не хочу.
— Нет, не грозит. Шансы на положительный результат крайне малы. А, если учесть, что ты не хочешь, на данный момент, — он запнулся, но продолжил, — никто не будет тебя принуждать к этому, Анна. Принуждение — это черта темных магов. Никто не захочет лишиться головы за это.
— А убивать за это значит нормально? — заметила я, не сдерживая иронию в голосе.
— Это вынужденная мера. Маги этим не занимаются. Слишком велик риск обращения к Тьме. Обязанность исполнения наказаний возложена на людей.
Очень интересное отношение. Я вот видела в этом явное противоречие. Принуждать, убивать сами маги не могут, а вот чужими руками — пожалуйста, это нормально. Что-то не сходится у меня это в голове.
— И, что за любую провинность сразу лишаете головы? А как же соотносимость преступления и наказания? А если из самообороны?
— К сожалению, но даже за приворотное зелье можно лишиться головы, а вот насчет самообороны, не могу сказать, на моей памяти не было прецедентов, — с грустью в голосе проговорил Эрвин.
— И как вы выявляете нарушителей?
— При малейшем подозрении, мага допрашивают, применяя зелье истины, — невозмутимым тоном поведал маг.
— И много нарушителей?