- Самозванка она, - прорычал он из угла, - Как и те, прочие. Что с ними-то было, а, Бруттино? Они же тоже обещали помочь тебе, а чем обернулось? Не лучше ли разорвать их обоих да вышвырнуть в канаву? Ты скажи…
Греттель вперила в Антропоса немигающий взгляд.
- Слушай меня, генетическое отродье, - отчеканила она неестественно монотонно, пустые глаза горели гибельным светом умирающих звезд, - Если ты позволишь себе еще раз открыть пасть, пока я говорю с твоим хозяином, я щелкну пальцами и ты превратишься в кусок разумного бифштекса!
Синяя Мальва по-детски непосредственно захлопала в ладоши. Антропос вжался в угол и, казалось, едва не заскулил.
- Хватит! – Бруттино поднял руку, и этого короткого жеста оказалось достаточно, чтоб «куклы» замерли, - Наружу, все. Антропос, Мальва, Перо.
- Ну Брутти! – Синяя Мальва умоляюще взглянула снизу вверх на деревянного человека, - Пожалуйста!..
- Наружу.
Все трое без пререканий скрылись за ширмой. И Ганзель, испытав секундное головокружение, ощутил, что мысли его делаются яснее и четче. Их нормальный ход был попросту невозможен в присутствии Синей Мальвы. Когда она проходила мимо него, он успел рассмотреть, что глаза у нее – огромные, и тоже небесной голубизны. А личико – тонких, почти детских, черт, с точеным носиком и губами оттенка дымчатой розы, подобных которым нет даже в сказках.
«Что со мной? – Ганзель отвесил себе мысленную оплеуху, - Я теку, точно сопливый мальчишка, впервые заглянувший под юбку посудомойке. Возьми себя в руки и играй роль. Если вас разоблачат по твоей вине, губки Синей Мальвы будет последним, что ты увидишь!..»
Бруттино начал без вступлений.
- Раз вы здесь, госпожа Алиция, значит, знаете, что мне от вас надо.
На миг Ганзелю стало жутковато быть немым свидетелем этого разговора. Бруттино и Греттель смотрели друг на друга, и оба казались неестественно-спокойными, отрешенными. По одной и той же причине. Оба притворялись людьми и оба точно не знали, что это означает. По сердцу Ганзеля вновь прошел тревожный сквознячок.
- Знаю.
- Значит, у вас есть, что мне сказать.
- Ваше желание реально, господин Бруттино.
- Не «господин», просто «Бруттино», - смешок деревянного человека напоминал звук, с которым у стула подламывается ножка, - Вы уверены в этом? Вы можете его исполнить?
Он ничем не выдал охватившего его беспокойства. Остался таким же сухим и бесстрастным, как торчащий в земле корень.
- Я могу превратить вас в человека, - отчетливо произнесла Греттель, глядя ему в лицо, - Если вы это хотите знать.
- Многие говорили мне, что это невозможно.
- Это и есть невозможно. Для многих. Но я к ним не отношусь.
- Вы самоуверенны, госпожа Алиция.
- И достаточно умна. Мое чудо будет вам дорого стоить.
- Вот как? Может, вам известно, две последних геноведьмы, заявивших мне примерно то же самое, сейчас вносят свой вклад в развитие генофонда опарышей.
Греттель не выглядела испуганной. И она не играла роль, как Ганзель. Ей этого не требовалось.
- Мне мало интересны насекомые. Слишком примитивная генетическая модель. Я занимаюсь другими материалами.
Бруттино потер друг о друга ладони. Удивительно человеческий жест, видно, успел его позаимствовать. Например, у своего старого приемного отца. Сухое шуршание дерева о дерево неожиданно показалось даже приятным.
- Это чудо… Как оно выглядит?
- Неприметно, как и другие чудеса геномагии. Я синтезирую специальное зелье, которое вы выпьете. И оно превратит вас в человека. Контролируемая каскадная реакция модификации всех клеток. Дерево станет плотью. Кора – кожей. Сердцевина – костьми. Древесные соки – кровью и лимфой.
- Звучит весьма… невероятно.
- Я гарантирую результат. И если он вас не удовлетворит, я буду находиться рядом. Уверена, господин Антропос с удовольствием возьмет на себя мониторинг гарантийных обязательств.
- Вы правы. Кажется, вы самая рассудительная и профессиональная из всех геноведьм, что я видел. Может, у нас с вами что-то и получится.
- В таком случае, время задать следующий вопрос.
- Какой?
- Что я хочу за это получить?
Бруттино испустил короткий вздох – словно крыса пробежала по деревянной полке буфета – и вытащил из-под стола туго набитый кошелек. Оценив его размер, Ганзель едва сдержался от одобрительного кивка. Куклы господина Варравы покинули театр не с пустыми руками. Судя по всему, они прихватили плату за свои многолетние выступления. Может, и чуть больше.
Едва взглянув на кошель, Греттель дернула подбородком.
- Меня не интересует золото.
- Здесь две тысячи гунналандских ливров, госпожа Алиция. Очень приличное состояние.
Греттель удалось презрительно и весьма естественно махнуть рыжим хвостом.
- Золото – всего лишь металл. Он почти не используется в реакциях геномагии.
Бруттино усмехнулся. Усмешка его была похожа на горизонтальный надрез в старой древесине – точно какой-то мальчуган мимоходом полоснул по коре складным ножом.
- Тогда скажите, что вам надо.
«На крючке, - понял Ганзель, сжимая украдкой кулаки, - Уже на крючке, хоть сам того не понял. Хитрая, расчетливая, кровожадная и дерзкая деревяшка, проведшая среди людей много лет, но не познавшая по-настоящему их образ мыслей. Слишком глупа, слишком жадна. Природу не изменить».
- В качестве оплаты я могу принять генетические реагенты любого рода. Я слышала, в ваших краях много любопытных зелий. Возможно, вам удастся найти то, что будет мне интересно.