- Но я своими глазами...
- С таким названием у нас есть только кладбище - туда ведет Эш Хайте Роуд, и, насколько мне известно, из стен этой школы еще никто не выходил, - смех у мистера Нелла был сухой и напоминал громыхание костей в гробу.
- Спасибо вам, - сказал Джим. - Всего доброго.
Mr Nell was gone. The operator asked him to deposit sixty cents, and he put it in automatically. He turned, and stared into a horrid, squashed face plastered up against the glass, framed in two spread hands, the splayed fingers flattened white against the glass, as was the tip of the nose.
It was Vinnie, grinning at him.
Jim screamed.
Мистер Нелл положил трубку. Оператор попросил Джима опустить шестьдесят центов, что он и сделал автоматически. Затем он повернулся... и увидел обезображенное, расплющенное о стекло лицо, увидел неестественно белый плоский нос и такие же белые суставы пальцев, заключавших это лицо в подобие рамки.
Это ему улыбался Винни, прижавшись к кабине телефона-автомата. Джим закричал.
Class again.
Living with Lit was doing a composition, and most of them were bent sweatily over their papers, putting their thoughts grimly down on the page, as if chopping wood. All but three. Robert Lawson, sitting in Billy Steam's seat, David Garcia in Kathy Slavin's, Vinnie Corey in Chip Osway's. They sat with their blank papers in front of them, watching him.
A moment before the bell, Jim said softly, “I want to talk to you for a minute after class, Mr Corey.”
Урок. Класс писал сочинение. Все потели над своими листками, натужно выдавливая из себя какие-то слова. Все, кроме троих. Роберта Лоусона, сидевшего на месте сбитого машиной Билли Стирнса, Дэвида Гарсиа, занявшего место выброшенной из окна Кэти Славин, и Винни Кори, восседавшего за партой ударившегося в бега Чипа Освея. Не обращая внимания на лежащие перед ними чистые листки, все трое откровенно разглядывали учителя. Перед самым звонком Джим тихо сказал:
- Вы не задержитесь на минуту после урока, мистер Кори?
“Sure, Norm.”
Lawson and Garcia tittered noisily, but the rest of the class did not. When the bell rang, they passed in their papers and fairly bolted through the door. Lawson and Garcia lingered, and Jim felt his belly tighten.
Is it going to be now?
- Как скажешь, Норм.
Лоусон и Гарсиа громко заржали, все остальные отмалчивались. Не успел отзвенеть звонок, как ученики подбросали сочинения на стол преподавателя, и всех их словно корова языком слизала. Лоусон и Гарсиа задержались в дверях, и у Джима неприятно потянуло низ живота. Неужели сейчас?
Then Lawson nodded at Vinnie. “See you later.”
“Yeah.”
Но тут Лоусон бросил Винни:
- Увидимся позже.
- Ладно.
They left. Lawson closed the door, and from behind the frosted glass, David Garcia suddenly yelled hoarsely, “Norm eats it!” Vinnie looked at the door, then back at Jim. He smiled.
He said, “I was wondering if you'd ever get down to it.”
И эта парочка вышла. Лоусон прикрыл дверь, а Дэвид Гарсиа заорал: «Норм жрет птичий корм!» Винни поглядел на дверь, потом на Джима и улыбнулся:
- Я уж думал, вы не решитесь.
“Really?” Jim said.
“Scared you the other night in the phone booth, right, dad?”
“No one says dad any more, Vinnie. It's not cool. Like cool's not cool. It's as dead as Buddy Holly.”
- Вот как?
- Что, отец, напугал я вас вчера в телефонной будке?
- Никто уже не говорит «отец». Это давно уже не шик-модерн, Винни. Так же как само словечко «шик-модерн». Весь этот молодежный сленг приказал долго жить. Вместе с Бадди Холли.
“I talk the way I want,” Vinnie said.
“Where's the other one? The guy with the funny red hair.”
- Как хочу, так и говорю, - буркнул Винни.
- А где четвертый? Где рыжий?
“Split, man. “ But under his studied unconcern, Jim sensed a wariness.
“He's alive, isn't he? That's why he's not here. He's alive and he's thirty-two or three, the way you would be if—”
- Мы разбежались, дядя, - за нарочитой небрежностью сквозила настороженность, и Джим это сразу уловил.
- Он ведь жив, не так ли? Потому его и нет здесь. Он жив, и сейчас ему года тридцать два - тридцать три. И тебе было бы столько же, если бы...
“Bleach was always a drag. He's nothing”. “ Vinnie sat up behind his desk and put his hands down flat on the old graffiti. His eyes glittered. “Man, I remember you at that lineup. You looked ready to piss your little old corduroy pants. I seen you lookin” at me and Davie. I put the hex on you.”
“I suppose you did,” Jim said. “You gave me sixteen years of bad dreams. Wasn't that enough? Why now? Why me?”
- Этот зануда? - оборвал его Винни. - Было бы о ком говорить. - Он развалился за учительским столом, изрезанным всевозможными художествами; глаза заблестели. - А я тебя хорошо помню во время очной ставки. Я думал, ты со страху обделаешься, когда ты увидел меня и Дэйви. У меня ведь, дядя, дурной глаз.