— Ты вроде бы говорил, что владеешь беспалочковой магией, — подала вдруг голос Джинни. — И что-то еще такое болтал про подпорки для хромоногих волшебников…
— Говорил, — ничуть не смутился Том и подпер подбородок сцепленными пальцами. — И повторю. Да, владею. Но пока еще не на том уровне, на котором хотелось бы. Против взрослого волшебника с палочкой — если я не застану его врасплох или спящим, — я пока выйти не рискну. Хотя бы потому, что сил у меня сейчас не так уж много. Вот чуть погодя — другое дело, а пока придется ходить… хм… с костылем.
— Ты совсем-то уж не пропадай, — попросил я. — Может, хоть напишешь?
— Как он напишет, если у него нет совы? — одернула Джинни, хотя ей явно хотелось меня поддержать.
— Мало ли способов? — удивилась Луна. — Сову можно взять на почте. Это недорого. А если вы боитесь, что миссис Лонгботтом что-то заподозрит, пусть Том пишет мне, а я перешлю…
— Хорошая идея, — кивнул Том. — Но частых и подробных писем не обещаю.
— Хоть черкни, что жив-здоров, — вздохнула Джинни. — Ой, да, а как же ты сядешь на Хогвартс-экспресс без билета?
— Можно подумать, их там проверяют! — улыбнулся Риддл. — Проеду безбилетным. А в крайнем случае аппарирую в Хогсмид или камином доберусь, чтобы не светить умениями. Ну а оттуда дойду до школы пешочком и подожду всю ораву у ворот. Дел-то…
— Ну ладно, — вздохнул я. На лице Тома читался неподдельный энтузиазм, но мне было как-то боязно: мир действительно сильно изменился за пять десятков лет, и если наш, магический, эволюционировал медленно, то маггловский… — Слушай, может, тебе хоть в двух словах рассказать, что сейчас у магглов творится? Чтоб ты хоть не стоял, разинув рот!
— Давай, — охотно согласился Риддл, делая сложный выбор между ветчиной и сыром. В итоге он выбрал и то, и другое. — Я слушаю.
— Но я тоже не очень хорошо разбираюсь в магглах, — предостерег я. — Могу рассказать только то, что слышал от отца и читал в книжках и газетах, которые он таскал домой.
— Рональд, поверь, я достаточно хорошо в них разбираюсь, — фыркнул он, — я с ними вырос. Ты мне лучше о веяниях времени расскажи, а человеческая природа ни капли не меняется, уж поверь!
Ну я и рассказал, что мог припомнить. Про всякие изобретения, новые машины, цветные телевизоры, компьютеры, полеты в космос и все в том же роде. К моему некоторому огорчению, Том ничуть не удивился и не взволновался.
— Это все техника, — сказал он. — Привыкну. Я всегда могу прикинуться парнем из захолустья, где телевизор один на весь поселок, да и тот черно-белый, а из машин — разве что трактор да какой-нибудь рыдван двадцатых годов выпуска. А вот с ценами придется разбираться самому… Ну да ладно. Сбуду добро, поменяю у гоблинов деньги на фунты, а там сориентируюсь. За информацию спасибо!
— Не за что, — вздохнул я, и тут вернулся, наконец, Невилл.
— Вот, держи, — протянул он палочку, даже с виду старую, потертую. — Еле вспомнил, как тайник открывается…
— Совсем другое дело! — воскликнул Том, взяв ее и взмахнув на пробу, а потом сказал Луне: — Не в обиду тебе будет сказано, но твоя палочка совершенно не подходит к моему темпераменту.
— Надо было брать мою, — не удержалась Джинни.
— Тогда я мог бы спалить половину сада, — улыбнулся Риддл. — Твоя для меня… хм… чересчур горяча и своенравна. Правду говорят, что палочка выбирает хозяина, и явно по характеру и склонностям… Вилли, а палочка твоего деда из какой древесины?
— Я не помню, — вздохнул тот. — Вот сердцевина — сердечная жила дракона, это точно.
— Уже неплохо. В самый раз, я бы сказал… — Том в два глотка допил остывший чай и поднялся. — Мне пора. Чем раньше начну, тем скорее освоюсь в этом прекрасном новом мире!
— Если что, ты всегда можешь вернуться, — произнесла Луна. — Найдешь мой дом?
— Спрошу, если что, — пожал он плечами. — Ну а сюда-то уж точно дорогу не потеряю… Давайте прощаться, а то нагрянет миссис Лонгботтом, объясняйся с ней…
Нам с Невиллом Том крепко пожал руки, а девочек расцеловал в щеки. Луна восприняла это спокойно, а Джинни сделалась ярко-малиновой (по-моему, у нее даже уши задымились).
— Ну, до встречи! — сказал нам Риддл.
Хлопок — и он испарился, будто не бывало. Если бы не пятая чашка на столе, я подумал бы, что нам привиделось.
— Ну, — сказал я преувеличенно бодро. — Не будем терять времени понапрасну! Том прав — до школы еще целый месяц, и если мы перезабудем все, чему успели научиться, он точно не обрадуется! А получить Круциатус в реальности мне как-то не хочется…
— Точно, — кивнул Невилл. — Я еще попрошу бабушку, чтобы она нам разрешила попрактиковаться с зельями. Ну теми, которые мы уже успели пройти, лишним не будет!
— А под шумок, — поняла его мысль Джинни и чуточку повеселела, — можно вспомнить и то, чему учил нас Том!
— Хорошая мысль, — одобрила Луна. — Всех ингредиентов у нас нет, купить не купишь, сразу спросят, зачем. Вот заодно попрактикуемся их заменять…
— Одна сплошная польза, — заключил я, и мы пошли претворять планы в жизнь.
Честно говоря, к концу августа я уже был готов убить Джинни, а заодно и Тома, когда он мне подвернется. Но Том-то ладно, прислал где-то в десятых числах записку, мол, жив-здоров, увидимся, да и пропал. Во всяком случае, он не маячил на глазах (хотя, признаюсь, без него было скучно). Джинни же, сперва с энтузиазмом взявшаяся за повторение пройденного, скоро скисла и ходила с мрачным видом. Миссис Лонгботтом это, разумеется, заметила, а поскольку ей Джинни ничего не сказала, насела на меня. Я же довольно удачно соврал, что в школе сестра познакомилась с мальчиком, тот обещал писать летом и даже прислал пару записок, а потом перестал, вот Джинни и расстроилась. Сама же первой писать не хочет, потому что слишком гордая.
— А, — кивнула миссис Лонгботтом, распуская очередной шарф и сматывая разноцветную шерсть в клубки. — В вашем возрасте это случается. Правда, помнится, я влюбилась только на втором курсе, но как пылко! Какой для меня было драмой знать, что предмет моего обожания через год закончит школу, и больше я его не увижу!
— А как его звали, бабушка? — с интересом спросил Невилл.
— Вот поверишь ли, дорогой, — ворчливо сказала она, — не могу вспомнить! Помню только, что он обожал мятные пастилки и сильно бриолинил волосы, тогда это было модно. А уж мне-то он казался писаным красавцем! У него была роскошная белокурая шевелюра, а еще он позволял себе не затягивать галстук и даже расстегивал воротничок рубашки. По тогдашним временам это тянуло на бунт!
— Он-то знал, что вы в него влюблены? — поинтересовалась Джинни.
— Что? О, Мерлин, разумеется, нет! — засмеялась миссис Лонгботтом. — Я бы сгорела со стыда, если бы он хотя бы заподозрил что-то подобное. Конечно, я посылала ему анонимные валентинки, подарки к Рождеству и на Пасху, но… это всё. После его выпускного я целый месяц почти ничего не ела и писала слезливые стишки о разлуке. Матушка даже решила, что я села на диету, а поскольку считала это крайне вредным для здоровья, то немедленно увезла меня на курорт. Там я и познакомилась с твоим дедушкой…
— Правда? — удивился Невилл. — Ты никогда не рассказывала!
— К слову не приходилось. Правда, тогда я еще не знала, что мы поженимся. Знакомство наше было ужасным: я в тоске и печали строила песочный замок у самой воды, воображая себя покинутой принцессой, а он его разбомбил. После этого я гонялась за ним по пляжу и грозилась утопить, а он знай хохотал… — миссис Лонгботтом улыбнулась воспоминаниям. — Потом, кажется, я таки подловила его в воде и притопила, а он в отместку посадил мне на голову краба, когда я задремала в шезлонге. А на следующий год я увидела его в Хогвартсе — он был моим ровесником, но с другого факультета, я его и не замечала раньше… Теперь заметила! Он дергал меня за косы, я била его портфелем, он плевал в меня на занятиях жеваной бумагой, я показывала язык… словом, как обычно в этом возрасте, — заключила она.
— Прекрасная история, — сказала Луна без тени иронии. — А потом?..
— Потом я встречалась с юношей с Рэйвенкло, а дедушка Невилла перебрал, по-моему, всех девиц с нашего курса и помладше. Но на пятом курсе на Рождество он поймал меня под омелой… — миссис Лонгботтом развела руками, — а в итоге пришлось после школы выходить за него замуж, возражений он слушать не желал.
— Бабушка, — подумав, произнес Невилл, — ты говоришь, раньше дедушку не замечала, но если бы он учился с тобой на одном факультете, то ты не могла бы его не знать, верно? А если он пересекался с тобой на занятиях, выходит, он был…
— Он был слизеринцем, дорогой, — вздохнула она, — слизеринцем до мозга костей, только взбалмошным и… хм… ни во что не ставящим условности. Вроде того же Блэка, только мой муж с годами остепенился и постарался забыть об ошибках молодости. Но какой разразился скандал, когда мы тайно поженились… Это было прекрасно!
— Не думал, что у тебя была такая бурная юность, — пробормотал Невилл.