- Ну, и что? – не понял подобного «задвига» инструктор.
- А то, что давай вместе пойдем ко второму секретарю и честно ему все расскажем. Имею в виду, что только что озвучил для тебя. Чертищев – мужик вменяемый. Не исключено, пойдет нам навстречу.
Увы, идти с таким предложением ко второму секретарю Владимир наотрез отказался. Да и я, покумекав, понял всю абсурдность, нет, не затеи, а участия в ней инструктора. Поэтому конем пошел самостоятельно. К сожалению, контригра оказалась сильнее – в эндшпиле я был разгромлен…
До «освобождения» еще оставалось пять долгих месяцев.
Форма 4. Роза на могилу
( 1989 год; г. Киев, УССР)
Отпуск этим летом я совместил с командировкой. Точнее, наоборот: командировку с отпуском. Каким образом?
Зная заранее, что такого-то числа и месяца мне, как не освобожденному председателю Ашхабадской областной федерации футбола, предстоит поездка в Киев на семинар, я со сдвигом на неделю взял очередной отпуск в редакции. И таким образом, последний день «спортивной» поездки плавно перетекал в заслуженный отпуск, и здесь ко мне присоединялась супруга. Да, в командировку я прилетел не один, а в компании с ведущим спортивным журналистом республиканской «Туркменской искры», где и сам работал, Виленом Клюбиным.
Еще из Ашхабада по телефону методом слепого тыка «вычислили» украинского коллегу Александра Гончарука и попросили забронировать нам номер в каком-нибудь отеле. Тот с радостью согласился. И выбрал местом дислокации только что сданную в эксплуатацию гостиницу «Спорт». Более того, даже встретил нас и помог разместиться. Свою искреннюю признательность мы «конвертировали» - и не раз в течение недели! - в шикарное застолье.
Между тем, моему напарнику не терпелось посмотреть Киев. Точка отсчета, думаю, понятна каждому, - Крещатик. И вот мы с ним – на воспетой не одним поэтом центральной улице Украины.
Первое, что замечаю, - она очень изменилась. И не в архитектурном смысле. Поразило наличие просто огромного количества людей. Причем многие из них не были похожи на привычных туристов, ибо не дефилировали вальяжно, не щелкали, словно заведенные, затворами «ФЭДов» и «Зенитов». Они – то тут, то там …кучковались. Заинтригованные, подошли и мы к одной из таких группок – напротив входа на главпочтамт. Шла какая-то дискуссия. Прислушались. Речь шла о чистой воды политике: кто, кому и сколько в рамках Советского Союза должен. Мы с величайшим интересом внимали: в Туркмении не повыступаешь – мигом сволокут в кутузку. Будет что рассказать друзьям и коллегам в Ашхабаде!
В разговор ни я, ни Вилен не встревали. И не собирались этого делать. До определенного момента. Когда некий земляк с пурпурной розой в руке на чистом украинском языке не начал походя оскорблять всех, кого впоследствии стали именовать русскоговорящими. Тут я не выдержал и хама одернул. Он мгновенно повернулся к источнику «сопротивления» и, перейдя на русский, протянул мне свой цветок.
- Возьми!
- Зачем он мне?
- Поставишь на своей могиле!
И поскольку я царицу красоты не взял, тот сунул ее стоящему рядом типу, а сам деловито начал …закатывать рукава своей белоснежной рубашки. «Придется драться», - решил я и незаметно сменил стойку, чтобы быть готовым к отражению неожиданного удара. Но самое удивительное – не поведение «розоносца», а реакция толпы, за которую, я, собственно говоря, заступился. Она, похоже, интуитивно, на уровне подсознания мигом образовала круг, похожий на гладиаторскую мини-арену. То есть приготовилась внимать зрелищу! Скажу честно: в этот момент мне стало обидно не меньше, чем в свое время товарищу Саахову из шуриковых приключений.
Между тем, «боец» обронил что-то на предмет нежелательности нахождения в центре Киева «москалей». Я ответил, перейдя на украинский:
- А ти сам якою мовою будеш розмовляти, аби порозумітися, у нас в Ашхабаді?
Шустрик, на мгновенье задумавшись, пробормотал что-то невнятное.
- Отож, краще бери свою троянду та йди до дівчини. І, перш ніж закочувати рукави, думай головою…
И мы с Клюбиным, развернувшись, ушли. Правда краем ока я успел заметить: толпе, судя по разочарованным лицам, такой, не мордобойный, финал не понравился.
Форма 5. Телевизор-табуретка
(1994 год; г. поезд Екатеринбург - Харьков)
Возвращались в Украину мы после двадцатилетних скитаний поездом «Екатеринбург – Харьков» (см. «????»). Наиболее ценные малогабаритные вещи везли с собой. Включая негабаритный цветной телевизор с импортной начинкой. А поскольку он в дверь вагона не влез, то путешествовал в тамбуре, где мы его трое суток по очереди с женой сторожили. А надо сказать, что там постоянно и днем, и ночью толклись, тоже сменяя другу друга, курильщики, со многими из которых мы уже перезнакомились.
Очередная моя вахта. Поклонники табака, накурившись и наговорившись, в том числе и с мной, уходя. На их место заступают другие. Круговорот не прекращается. Чесание языками – тоже.
И вот одна дама обращается ко мне:
- Так ноги устали. Ничего, если я на ваш телевизор присяду?
Выдержит ли вес незнакомки наше электронное устройство для приёма и отображения? Гарантировать не может никто. Тем не менее я, несмотря на явную хрупкость корпуса ТВ-приемника, любезно разрешаю.
Не знаю, остался бы «Электрон» последней модели в живых, если бы в тамбур не вышла моя супруга. Она быстро согнала с насиженного места курильщицу, а мне - выдала сердитое и отнюдь не тихое слово.
Форма 6. «Маститая» Лариса
(1998 год; г. Киев, Украина)
Работала в «Комсомольской правде» в Украине» наборщицей Лариса Ракицкая. Хорошо работала – претензий не имела. И вот как-то заносит мне набранный материал и вместе с ним протягивает еще листы бумаги.
- А это что? – интересуюсь.
- Да, это, - жмется Лариса, - моя статься.
- ?!!
- Я ее по собственной инициативе написала. Посмотрите, пожалуйста!
Освободившись, посмотрел. Фактаж, как говорится, имеется. А вот исполнение… Об этом честно и сказал наборщице.
- А вы не можете поправить? – умоляюще смотрит Лариса.
- Ладно, - говорю. – Возьму сегодня домой.
Без преувеличения, написанное пришлось использовать в виде диктофонной расшифровки. А материал делать с нуля.
В итоге он вскоре увидел свет. С подписью, естественно, наборщицы. Радости которой не было предела.
Через две-три недели заведующая компьютерным цехом Наталья Дутчак мне и говорит:
- Николай Михайлович, что вы сделали с Ларисой?!
- В каком смысле?!!